Страница 17 из 50
— Да. У него. Он слышал и вторую часть спектакля, когда ты не только прилюдно заявил, что хочешь жениться на ней, но и заявил, что она выглядит предпочтительней в роли графини де Сансер, нежели герцогиня Орлеанская.
— Ну уж этого я не мог сказать, — в голосе Луи прозвучала непоколебимая уверенность, хотя взгляд выражал несомненно иное. Взгляд выражал опасение. И оно подтвердилось, как только Луи увидел кивок Журдена.
— Неужели я мог такое сказать? — простонал Луи и вновь схватился за голову, но уже по иной причине.
— Я думал, что не мог, — де Валиньи не преминул подлить ещё яда в горькую чашу Луи, но, несмотря на все мои уговоры, ты наотрез отказывался покинуть её. Более того, ты со всей серьёзностью угрожал мне расправой, если я «не оставлю в покое двух влюблённых». Это я повторяю твои собственные слова, — счёл нужным добавить де Валиньи. — Несмотря на твоё ужасающее отношение, я всё же хотел незаметно провести вас в твою комнату, но, к сожалению, мне это не удалось, — виконт де Валиньи развёл руками, — вы оба свалились на мраморный пол, едва вошли внутрь. Грохот был такой, что можно было разбудить весь город.
— Никто не услышал? — в голосе Луи прозвучала слабая надежда, но де Валиньи тут же её развеял:
— Через минуту все обитатели дворца стояли рядом с вами. Благо, что герцогиня не пришла. Но не оставляет сомнений её осведомлённость о происходящем. Наверняка, она всё слышала из своих покоев.
— А может, не слышала? — предположил Луи с весьма угнетённым видом, — я, во всяком случае, очень надеюсь на это.
— Слышала, можешь быть уверен в этом. Я, например, каждое твоё слово слышал!
— Ещё бы, ты ведь был рядом со мной, — удивился Луи, — а покои герцогини на третьем этаже, насколько мне известно.
— Мои тоже!
— И что это значит, Антуан?
Де Валиньи вновь развёл руками:
— Я же не мог оставаться с вами в такой ситуации.
— Так ты меня бросил? — Луи от возмущения вскочил с постели и, пылая праведным гневом, двинулся на де Валиньи, — ты меня бросил в таком безнадёжном положении? Предатель!
Де Валиньи немного отодвинулся назад. Журден с беспокойством оглядывал то одного, то другого.
— Но не мог же я, в самом деле, оставаться рядом с тобой, когда ты на виду у всех собирался жениться на этой женщине и оскорблял герцогиню Орлеанскую, — начал оправдываться де Валиньи, — ты даже не представляешь, какое унизительное это было зрелище. К тому же, ты ничего не желал слушать.
— Это не оправдывает твоего поведения, — холодным голосом ответил Луи, — ты не должен был позволять мне опускаться до такой степени. И что происходило дальше? Я хочу всё знать, — Луи демонстративно отвернулся от де Валиньи и посмотрел на Журдена.
— Немного, монсеньор, — почтительным голосом ответил Журден, — вы попросили принести вина для того, чтобы выпить… прошу прощения за эти слова… чтобы выпить за упокой вашей души. Пока вы разговаривали со мной, я приказал незаметно для вас выдворить эту барышню из дворца.
— Вот с кого надо брать пример, — Луи показал рукой на Журдена, — однако продолжайте, мой друг.
— Потом появилась, — Журден на мгновение запнулся, но де Валиньи пришёл ему на помощь:
— Та девица, что оскорбляла тебя.
— Не напоминай о ней, — Луи поморщился, видимо вспомнив все нелицеприятные слова, сказанные этой девицей в его адрес. — Рассказывай, мой друг, рассказывай, что происходило потом, — попросил Луи.
— Потом? — переспросил Журден, — вы с ней повздорили и…
— Так это на неё я набросился с кулаками? — догадался Луи и сразу же побагровел от гнева, не иначе эта девица опять меня оскорбляла. Что ещё могло меня заставить поступить столь неподобающе. Я прав?
Журден не смог вынести прямого взгляда графа и молча кивнул головой.
— Ах, мегера. Ах, негодная девчонка… и что она говорила?
Журден собирался было сказать, что не может повторить эти слова, но был остановлен жестом руки Луи.
— Лучше не напоминай мне. Я не помню и слава Богу. Хотя можно предположить, что это была брань в мой адрес? И, вероятней всего, отвратительная брань? А возможно… возможно, неприкрытые оскорбления? — Луи какое-то время пристально смотрел на Журдена, затем покосился на едва заметно улыбающегося де Валиньи.
Его лицо подсказало Луи, что если он и большее предположит, то явно не ошибётся.
— Я ничего не хочу знать! Иначе просто убью эту девицу
Луи, не раздумывая, направился к двери.
— Куда ты? — окликнул его де Валиньи.
— К герцогине, — откликнулся, не оборачиваясь, Луи, — я должен немедленно принести извинения. Она должна знать, что я вовсе не хотел того… что вчера произошло.
— В таком виде? — поразился де Валиньи, — ты хочешь предстать перед герцогиней в таком виде.
Одежда на Луи была всё та же, что и прошлым вечером. Поэтому реакция де Валиньи была вполне понятна.
— К чёрту мой вид, — раздражённо отозвался Луи, — к тому же герцогиня всегда надевает вуаль. Так что, вряд ли ей удастся рассмотреть мою одежду.
— В вуали?
— Герцогиня переболела оспой!
Бросив эти слова, Луи вышел из комнаты. Де Валиньи присвистнул. Вот это новость. Да, такое… кого хочешь напугает. Кого хочешь выбьет из колеи. Узнать, что твоя будущая супруга… да, теперь становилось ясно и поведение Луи, и состояние, в котором он пребывал.
— Где покои герцогини? — в комнате снова появился Луи.
Журден поспешил к нему.
— Я провожу вас, монсеньор!
Луи вслед за Журденом направился по коридору, в другое крыло дворца. Журден провёл его к двери герцогини и, предварительно отвесив поклон, удалился. Луи размышлял недолго. Подняв руку, сжатую в кулак, он негромко постучал.
— Что вам ещё нужно? — раздался за дверью раздражённый голос, — я же приказала оставить меня в покое.
— Миледи, я прошу уделить мне несколько минут наедине, — без обиняков попросил Луи, — мне необходимо сказать нечто важное.
За дверью воцарилось настороженное молчание, а вслед за ним раздался голос:
— Говорите, всё, что хотели. Я не собираюсь открывать вам дверь.
— Не очень-то вежливо, — пробормотал под нос Луп. — Что вы сказали?
— Что хотел бы лично засвидетельствовать вам своё почтение, — уже громче добавил Луи, — и если вы соблаговолите открыть дверь…
— Я уже ответила вам, — голос герцогини резко перебил Луи.
— Ну и слава Богу, — снова пробормотал Луи, — я избавлен от необходимости созерцать это…
— Что вы сказали?
— Я нижайше прошу прощения, герцогиня. После короткого молчания раздался явно удивлённый голос герцогини:
— Просите прощения?
Луи не смог скрыть радости, услышав эти слова. По всей видимости, герцогиня ничего не знала. Только он подумал об этом, как снова услышал её голос:
— За вчерашний вечер? За эту непотребную девку, которую привели в мой дом?
— Да, миледи, — искренне раскаиваясь, ответил Луи, — клянусь вам, я даже не сознавал своих поступков, что ни в коей мере не оправдывает их…
— Может, вы хотели бы извиниться и за то, что осмелились сравнить меня с этой девкой?
— Да миледи. Прошу прощения. Я так не думаю, — Луп почувствовал, что на этот раз не совсем искренен с собой.
— И за то, что набросились на меня… мою служанку и едва не избили её?
— Вот за это я не собираюсь просить прощения. Ваша служанка — просто воплощение всего дурного. Я бы на вашем месте…
— Вы не можете вести себя подобающим образом на своём месте и имеете при этом наглость учить других?
— Прошу прощения, миледи! Я больше не скажу ни слова. Все ваши слова справедливы, и мне остаётся лишь оставить вас, но прежде, я бы хотел услышать слова прощения из ваших… прекрасных уст.
Луи явно покривил душой, произнося последние слова.
— Вы их не услышите, граф. Вы омерзительно себя вели и я не собираюсь вас прощать.
Если бы Генриетта могла видеть Луи в этот миг. Луи явно повеселел, услышав эти слова.
— Возможно, всё не так плохо, как я предполагал вначале, — с воодушевлением пробормотал он, и уже громче добавил: