Страница 54 из 61
Бернд в пол уставился. Потом и говорит:
— Да ладно, всё я понимаю. Не обижайся.
Тут и Мари, на руку Джедди опираясь, подошла.
Обнял её Бернд за плечи, и пошли они — медленно-медленно, к тому месту, где доктор Мюллер погиб.
С той стороны, где лесенка верёвочная свешивалась, шум неясный раздался. Оказалось, это Зорго спускается, с трудом немалым: голова разбита, лицо всё в крови.
Помогли мы с Джедди Капитану на землю, в смысле — на пол зала подземного спуститься.
— Извини меня, Андреас, — Зорго говорит, — Не уследил. Отвернулся всего на секунду, она мне по голове камнем и приложила. Извини. А, где она сама, Мари?
Оглянулся, увидал, как Мари с Берндом в обнимку бредут, успокоился.
Бедный Зорго! И кот камышовый его покусал нешуточно, и Дракон без бороды и шевелюры оставил, теперь вот — слабая женщина черепушку проломила. Не везёт — одним словом.
Пошли в штрек, где Джек Негро находился, с медикаментами вместе.
Джек уже двум больным чиго инъекции сделал, накормил, напоил водой безвредной.
— Нормально всё, — докладывает, — ослабели очень, но, похоже, помирать не собираются.
Увидал окровавленного Капитана, захлопотал над ним — как та наседка над цыплятами, рану промыл тщательно, аккуратно перевязал.
Пора к следующему этапу действий переходить.
Джек с медикаментами, продовольствием и водой в Драконий зал отправился — прямо там Бернда лечить и, вообще — в порядок приводить.
А Джедди я решил к Лёхе с окончательным докладом отправить, ещё одно дополнительное дело поручив:
— Во-первых, расскажешь обо всё, что было. Во-вторых — пусть все сюда перебираются, начинают продовольствие и прочее необходимое сюда переносить. Думаю, дальше штреком, что Дракон охранял, дальше двинемся, на второй горизонт. В-третьих, возьмешь с собой эту Нуру. Вот Алексу записка, тут про эту непонятку любовную всё изложено. Пусть подумает — как дальше с этим быть. Если что — пусть Айну подключит, она девушка мудрая у нас, опять же — дочь вождя. Если вопросов нет — двигай, со скоростью ветра!
Убежал мальчишка, Нуру с собой прихватив. Индианка покорно вслед за ним на лестницу верёвочную полезла, оглянулась, на прощанье, всё же, на Бернда взгляд любовный бросив.
А я на хозяйстве остался. Дел — невпроворот: и с больными нянчится надо, лагерь в Драконьем зале обустраивать, из шрека вентиляционного грузы разные по верёвочной лестнице спускать, а главное — поспать хотя бы часок, потому как устал до головокружения и тошноты.
Проспал часа четыре, никто, видите ли, разбудить не захотел, наоборот, берегли обормоты сон начальственный. Проснулся, умылся, нагоняй подчинённым устроил, как полагается.
Вместе с Джеком всем нуждающимся раны перевязали, инъекции сделали, Мари в глаза капли закапали. Плохо у неё с глазами, надо быстрей на поверхность подниматься, и
настоящим врачам её срочно показывать.
Ещё через пару часов первые чиго, гружёные всякой разностью, из вентиляционного штрека по лесенке верёвочной полезли.
Ещё через некоторое время, Лёха спустился — на одних руках, ногу загипсованную в сторону выставив. Красиво и элегантно так — словно в фильмах о Джеймсе Бонде, воч что значит — подготовка спортивная.
За ним — Айна, после неё Нуру — с лицом непроницаемым.
Пообнимались все друг с другом, кто с кем был незнаком — перезнакомились, даже Нуру, вопреки ожиданиям, приветливо со всеми держалась, улыбалась направо и налево.
Улучив минуту, отвёл Лёху и Айну в сторонку, поинтересовался — как это с Нуру всё сладилось.
— Сперва, — Лёха рассказывает, улыбаясь, — Айна её посерьёзке зарезать хотела. Мол, так для всех лучше будет, да и безопасней, опять же. Мол, будь она на месте Нуру — обязательно бы всех конкуренток, явных и потенциальных, извела бы. Велел ей простых решений не искать, подумать хорошенько. Вот, вроде придумала.
— Старалась, пень ясный, — Айна ему вторит, также до ушей улыбаясь, — Приказали мы с Джедди этой Нару — и вместе и по очереди, сменить объект любовных притязаний. Джедди — на правах владельца Огнина, карой на Том Свете, пригрозив, я — как дочь Великого Вождя, лютую смерть на Этом Свете пообещав. Вроде проняло, обещала всё выполнить. Но, присматривать за ней всё же надо, вдруг — что……
Стал я за Нару присматривать, так — по мере возможностей.
Хлопот разных навалились — выше крыши небоскрёба американского: переход на второй горизонт предстоял, дело серьёзное такое, несерьёзного отношения не приемлющее. Носилки для больных и раненых изготовить было нужно, оптимальный набор грузов необходимых сформировать, людей правильно распределить, функциональные обязанности — каждому растолковать.
Но, при каждом удобном случае, невзначай — поглядываю — что там наша красавица индейская? Где? С кем? Не подходит ли к Мари на расстояние небезопасное?
Странные вещи какие-то, на мой взгляд, происходили.
Первым делом Нару принялась Капитану Зорго глазки строить: всё возле него вертится, улыбается, лепечет что-то. Тем более странно это, учитывая нынешний внешний вид Капитана: весь в бинтах, борода обгоревшая — клочками торчит, брови отсутствуют — тот ещё — писаный красавчик. Только ничего у неё не получилось. Отворачивается Зорго, словно неприятны ему эти ухаживания. Я давно уже подозревал, что его сердце несвободно, а, вернее, принадлежит полностью, без остатка, одной красивой женщине — сеньоре Саре Монтелеон.
Нисколько Нару не расстроилась — через некоторое время переключила своё внимание на Джека Негро, старого карибского охотника.
Тут дела у неё гораздо более успешно пошли. Попервости, Джек с недоверием к тем знакам внимания с её стороны отнёсся, всё глаза в сторону отводил, ворчал что-то себе под нос украдкой. А потом заулыбался, смотрю — болтает о чём-то с Нару весело, рукой за плечико смуглое приобнимая.
Сборы те — трое суток по времени заняли. К их окончанию отношения у этой парочки — куда как далеко продвинулись: всё уединится в краткие минуты отдыха норовят, Джедди их даже как-то целующимися застал.
Да, блин подземный, дела!
Один такой огромный, не разгадываемый кроссворд, эти загадки — душ женских.
Чем дольше разгадать пытаешься — тем больше во фрустрацию впадаешь.
Три парочки у нас влюблённых образовалось: Мари — с Берндом, Лёха — с Айной, и, Нару — со старым Джеком.
Смотрел я на них, смотрел, грустно стало — до невозможности. Жену свою вспомнил, бедняжку, что сейчас в Питере далёком — волнуется, сто процентов, обо мне, переживает — за мужа своего непутёвого…….
Хочешь, не хочешь, — стихи сами по себе — сочиняются.