Страница 46 из 60
Удивительная страсть к выращиванию растений, ставшая отличительной чертой англичан, завладела ими именно в XVI столетии, когда сады и садовое искусство приобрели популярность и перестали быть достоянием избранных. Раздел монастырских земель, появление большого количества новых собственников земли, экономическое процветание, увеличение строительства богатых особняков и небольших домов стали причиной того, что садоводством стало интересоваться множество людей. Более того, гонения на протестантов за пределами страны привели к тому, что многие из них нашли убежище в Англии, а среди них были и знаменитые садоводы, например гугеноты из Нидерландов.
Сад часто планировали одновременно с домом. Если новоиспеченный богач приобретал план дома, например у Джона Торпа, то последний придумывал и планировку сада. Считалось, что для создания сада требуется столько же, если не больше, умения, как и для постройки дома. «Люди учатся великолепно строить быстрее, чем разбивать прекрасные сады», — заметил Френсис Бэкон в своем изысканном эссе «О садах». Судя по всему, он считал садовое искусство более сложным, чем собственно строительство. Впрочем, он и сам занимался садоводством в «Грейз Инн».
В то же время сады той эпохи были совершенно не похожи на современные. Помимо того, что сегодня у нас их намного больше и в них растет множество видов растений и цветов, само представление о саде было тогда совершенно иным. Замысел наших садов с их пейзажами и продуманной дикостью разработан школой, основоположниками которой были Уильям Кент и Всемогущий Браун. Елизаветинские же сады с декоративными кустарниками были, несомненно, восточными по своему замыслу и отличительным чертам. Древний четырехчастный план, описанный в Книге Бытия, по-прежнему был актуален.
Сады Востока постоянно нуждались в орошении, поэтому представляли собой четыре прямоугольника или квадрата, разделенные между собой водой. Если площадь сада была большой, то эти участки также дробили на квадраты небольшими рвами или каналами. Сады в виде «шахматной доски», господствующие в Западной Европе со времен Крестовых походов до правления династии Стюартов, следовали именно этому принципу, хотя практической необходимости в подобной планировке не было, поскольку англичанам не нужно было решать проблему ирригации. Но елизаветинцы продолжали следовать этому плану, хотя и добавили в него много «новшеств».
Площадь сада продолжали делить на четыре части, но не рвами и канавами, а аллеями и дорожками. Идеальное представление о саде отражают слова Френсиса Бэкона, обращенные к современникам: «Наилучший вариант сада — прямоугольный, окруженный с четырех сторон изящно изогнутой живой изгородью». Сады часто обносили стенами, но зубчатые стены, окружавшие средневековые сады, были больше не нужны и встречались все реже и реже. Как правило, на некотором расстоянии от стены помещалась живая изгородь из различных кустарников и небольших деревьев, таких как боярышник, бирючина, шиповник, и изредка — розовых кустов, обвивавших проемы или арки, которые прорубали в изгороди, чтобы можно было любоваться садом, гуляя по аллее, идущей по его периметру.
По замыслу Бэкона, изгородь нужно сажать на усыпанной цветами насыпи. Над арками должны возвышаться маленькие башенки, достаточно широкие, чтобы на них могли удержаться клетки с птицами, а «над сводами поместить другие небольшие фигуры с широкими плитами из цветного стекла с позолотой, чтобы на них играло солнце». В качестве альтернативы вдоль дорожек устанавливали решетчатые конструкции или шесты, чтобы их обвивали растения, срастающиеся наверху. Вероятно, что среди других вьюнов для этих целей использовали и виноградную лозу.
Существовали и другие, более скромные способы обнести сад изгородью. Томас Хилл, который время от времени выпускал книги о садовом искусстве под очаровательным псевдонимом Didymous Mountain, советовал расставить по периметру кадки с колючими растениями типа боярышника. Он также предложил новый метод насаждения изгороди. Садовник должен был собрать семена боярышника, шиповника, крыжовника и барбариса осенью, замочить их в муке, затем посадить их на зиму в «длинную потертую веревку... прогнившую до некоторой степени». Весной нужно было вспахать две борозды на расстоянии в три фута на том месте, где предполагалось вырастить изгородь. Веревку было можно легко и просто уложить в эти борозды. Хилл уверял своих читателей, что через месяц «с небольшой погрешностью» появятся ростки, а через несколько лет сад будет окружен крепкой двойной изгородью.
«Чудо-дома» и особняки были расположены в больших парках или лесистой местности, их окружали фермы и поля, принадлежащие владельцу, но земля, непосредственно прилегающая к дому, возделывалась по определенным правилам. Возле дома были передний двор, часто окруженный стеной, с декоративными воротами и домиком привратника у бокового входа. С той стороны дома, где располагалась кухня, были огород и крайне важный дровяной склад. Третью сторону обычно отводили под фруктовый сад, а четвертая представляла собой квадратный или орнаментальный сад, часто соединенный дорожками с фруктовым садом. Таким образом, сам дом оказывался в центре разделенного на четыре части пространства. Квадратный или орнаментальный сад разбивали, руководствуясь этим же планом.
Самой простой формой орнаментального сада была крестообразная: четыре дорожки сходились в центре на круглой или квадратной площадке, на которой устанавливали статую, фонтан, насыпь или солнечные часы. Вне зависимости от размеров дома дорога к саду всегда шла от террасы, украшавшей переднюю часть особняка, откуда можно было обозреть весь сад целиком. Широкая тропа, или, как ее называли, straightforward («ведущая прямо вперед»), обычно шла от террасы через сад к дальней стене, а если сад был достаточно большим, то таких главных троп было несколько. Эти дорожки пересекались другими тропинками, шедшими параллельно террасе. В результате тропы и дорожки образовывали «шахматный» рисунок.
Несмотря на восточное происхождение подобной планировки, она удивительно соответствовала вкусам англичан. Историк Николай Певзнер обратил внимание, что прямолинейные очертания — горизонтали, пересеченные перпендикулярными линиями, — долгое время были излюбленным узором в английском искусстве и архитектуре. И без сомнения, это был любимый, хотя и не единственный вариант плана орнаментального сада.
Пространство между дорожками использовали под клумбы, лабиринты и различные замысловатые узоры. (см.илл.) В их основе, как правило, лежали геометрические или геральдические фигуры. Клумбы разбивали либо на возвышении, либо на одном уровне с дорожками. Но возвышения были ниже, чем в Средние века, хотя их по-прежнему обкладывали кирпичом или камнем или обносили решетками или оградой. Цветы теперь высаживали не единым цветовым блоком, а комбинировали и с очаровательной непринужденностью подбирали по контрасту. Довольно любопытно, что даже клумбы, на которых уже росли цветы, часто украшали цветами в горшках.
Но иногда клумбы покрывали разноцветным гравием — обычай, к которому Бэкон относился крайне неодобрительно. По его мнению, они смотрелись лишь немногим лучше открытого пирога. Клумба могла также представлять собой целый город или лабиринт. Подобные лабиринты почти всегда были очень низкими, и излюбленным растением для их крохотных стен была хлопковая лаванда. Или же клумбы выстилали дерном, но при этом они вовсе не походили на подстриженные лужайки. Дерн представлял собой высокую траву, усеянную маленькими дикими цветами, ромашками, маргаритками, примулами и золотистыми одуванчиками.
Скамейки в саду строили или около стены, или вокруг деревьев и при этом также использовали дерн. Подлокотники делали из кирпича, камня или дерева, а для сиденья, хоть его и облицовывали камнем, насыпали холм земли высотой в фут или 18 дюймов, поверх которого настилали дерн — обычный или с ароматными цветами: ромашками, фиалками, мятой. Вероятно, было очень приятно расположиться на таких скамейках в сухую теплую погоду, но в других случаях сиденья сверху приходилось чем-нибудь накрывать.
111
Уильям Кент (ок. 1685—1748) — английский архитектор и дизайнер, один из основоположников «английского стиля» в садово-парковом искусстве. О нем говорили: «Магомет придумал рай, Кент создавал их во множестве».
112
Ланселот Браун (1715—1783) — знаменитый садовод, прозванный «Капабилити» (от англ. capability — возможности), потому что его любимой поговоркой была: «В этом ландшафте есть возможности». С 1764 года стал королевским садоводом в Хэмптон Корте. Он перестроил десятки регулярных парков в ландшафтные. Один из его современников пошутил, что хотел бы умереть раньше Брауна, чтобы увидеть райский сад, пока тот еще не переделан.
113
Парная (Двойная) Гора (англ.).
114
Певзнер Николай (1902—1983) — немецкий историк искусства, эмигрировавший в Англию в 1933 году. Автор работы «Английское в английском искусстве» (1956).