Неспособный к белизне

Давняя агентка прибыла в Гауриз в качестве туристки спустя сутки после отлёта Тхана Альфена. Пандар принял её на той же конспиративной квартире. Лака Дим была в мужском обличье.

— Девонька, — ласково приветствовал её разведчик, — есть небольшое дельце, в котором ты сможешь показать себя с лучшей стороны.

— С какой? — молодая белведка кокетливо повернулась вокруг собственной оси.

Пандара она звала просто "дядя", большего ей знать не полагалось.

Пандару потребовалось всего пятнадцать минут, чтобы изложить суть задания — Лака Дим оказалась понятливой. Она лишь уточнила:

— Бить будет?

Признаться, на этот вопрос о манерах Юрена Островитянина Пандар сам не мог ответить, но счёл нужным успокоить своего агента:

— Ни в коем случае!

Несколько дней спустя, благополучно завершив всю туристическую программу, Лака Дим отбыла на родину — в Занкар.

Поразительно, но как мы зависим от мелочей! Вернувшись в Занкар, Юрий Кондрахин первым делом объездил десятки магазинов в поисках ванны с гидромассажем. Как это обычно и случается, нужный ему магазин оказался почти рядом с его домом. Ванна была дорогой, но копить на старость Юрий не собирался.

Покупка прибыла вслед за ним, Кэита Рут даже не успела компенсировать тоску от кратковременной разлуки с любимым. Ей пришлось укрыться, пока рабочие устанавливали и подключали ванну. Кондрахин отворил окна настежь, выгоняя дух профессиональной жены, но, пожалуй, делал это напрасно. Рабочие, учуяв характерный запах, с повышенным вниманием отнеслись к заказчику.

Юрий был удовлетворен, но еще больше — Кэита. Едва рабочие покинули дом, как она уже погрузилась в воду, намекнув на то, что Кондрахин должен собственноручно её вымыть. Сдавалось, что она намерена отплатить своему "хозяину" тем же. Возможно, белведка в прежней своей жизни пользовалась куда более роскошными гигиеническими устройствами, но её поведение было безупречным. Юрий подумал, что вряд ли на Земле он сыскал бы лучшую жену.

Кое-как ему удалось уклониться, сославшись на необходимость незамедлительно явиться в Университет.

С этого дня в лаборатории начались настоящие эксперименты. В этой серии руководителя интересовало уже не статистическое распределение результатов. Отныне от Кондрахина ожидались вполне определенные результаты, а все остальное считалось неудачей. Позиция самого экспериментатора изменялась — это и было изменение параметров всего исследования. Некогда на Земле профессор Мирицкий с успехом использовал схожий прием. Эксперименты были другие. Вспоминать, чем они закончились, очень не хотелось.

Кван Туум, как и раньше, приходил в лабораторию не всегда, чаще оставляя на рабочем столе письменные указания, из чего Юрий сделал вывод, что не он один работает над проблемой. Но кто его коллеги и где они находятся, он не знал.

Постепенно работа начала приносить свои плоды. Следуя указаниям Квана Туума, Юрий научился создавать нужные параметры пространства. В основном для этого использовался режим мгновенного охлаждения миг-пространства. К оранжевым кнопкам опасности прибегать пока не приходилось. Было чрезвычайно интересно наблюдать, как неожиданно исчезает вещество. Одного лишь Юрий не мог понять: как ему это удаётся. Он порождал астральные колебания, но они не распространялись в пространстве. Кондрахин думал, но ментальные волны гасли в его черепе. Мистика какая-то.

Зато Кван Туум был доволен. Он чаще, а потом и вовсе ежедневно стал появляться в университетской лаборатории. В экспериментах он не участвовал, дабы не привнести собственное влияние, но отчеты просматривал чрезвычайно внимательно. Кондрахин чувствовал, что добром это не кончится. И не ошибся.

В один из таких насыщенных дней занкарец сказал:

— Вот что, Юрен, результаты, которых мы достигли, слишком значимы, чтобы рисковать. Поселишься здесь, в моем кабинете. Всё необходимое тебе будут доставлять.

Тон, которым это было высказано, исключал всякую возможность дискуссии.

— Ты хочешь сказать, ган, что подвергаешь меня домашнему аресту? — надменно вскинул подбородок Кондрахин. — Может быть, еще и запретишь посещать лекции?

— Нет, — подумав, ответил Кван, — на лекции ходи. И вообще в пределах университетского городка ты вправе делать, что хочешь. Но у меня слишком мало людей, чтобы сопровождать тебя по всей столице. Это ограничение, кстати, для твоего же блага. Никто не застрахован от утечки информации. Если она дойдет до наших потенциальных противников, ты будешь пребывать в постоянной опасности. Наверняка тебя попытаются выкрасть, а если не удастся, просто убьют.

Кондрахин громко рассмеялся. Кван Туум расценил его смех по-своему.

— Это дешевая бравада, Юрен. Да, я наслышан, что ты неплохой боец. Но здесь речь идет не о спортивном поединке, в котором ты, конечно же, сумеешь за себя постоять.

— Я не потому смеюсь, — возразил Юрий. — Мне позабавил твой расклад: или — или. Как будто не дано ни третьего, ни четвертого, ни пятого. Не будут меня красть. Убить — это еще возможно. Но прежде попытаются завербовать. Подумай сам: где, в какой стране найдется оборудование, равное нашему? Для противника идеальный вариант, если я продолжу работу здесь и буду поставлять им информацию. А красть есть смысл тебя, ученого. Я ведь лишь техник при установке. Теперь о твоем желании ограничить мою свободу. Мне не всё равно, где жить. Но дело не в этом. Я не знаю, насколько хорошо хранят секреты в твоем ведомстве. Может статься, уже сейчас за мной присматривают не только твои люди. И мы дадим им неоспоримый знак того, что достигли серьезных результатов? А как еще им расценить моё исчезновение из гражданской жизни?

Белвед был упрямым, но не настолько, чтобы поступать вопреки логике. А её в монологе Кондрахина хватало.

— Я с тобой согласен, Юрен. Это моя ошибка, что я слишком упростил ситуацию. Но есть одно "но". Вдруг тебя действительно завербуют? Ты понимаешь, чем я рискую?

— Ты полагаешь, что меня легко купить? Ган, ты предложил мне заработок, который я не считаю избыточным. Не сомневаюсь, что твои враги мне заплатят куда больше. Один, два или три раза. И всё. После чего уберут, как лишнего свидетеля. Я же простой исполнитель, по большому счёту им нужен ты, а не я. Кстати: о деньгах. Я очень неплохо заработал в Фитире. Не скажу, сколько, но больше, чем посулил мне ты. А ты ни разу не заплатил.

Белвед насупился.

— Напрасно упрекаешь, выплаты производятся в фиксированные дни, а ты еще не проработал требуемого. В положенный срок получишь. Таков порядок. Бюрократия неповоротлива, но зато точна. Тебя не обманут.

Юрий удовлетворенно кивнул.

Внезапно в его голове вызрел план, то ли идиотский, то ли гениальный.

— Кван Туум, для укрепления наших отношений я приглашаю тебя к себе в гости. Сегодня же. Поужинаем, посмотришь, как я живу. У меня всё равно сейчас не рабочее состояние — ты сам виноват.

Они подъехали к дому, когда город погрузился в ранние зимние сумерки. Достали купленные по пути продукты. Юрий быстро набрал цифры кодового замка и посторонился, пропуская гостя вперед. Оглянувшись через плечо, он заметил, как в сотне метров от его дома погасила огни подъехавшая машина. Естественно, у генерала должна быть свита, хочет он этого или нет.

Едва войдя в дом, Кван Туум насторожился и раздул ноздри. Пахло женщиной. Спустя несколько секунд появилась и она — сияющая и оживленная. Ни тени удивления не промелькнуло на ее прелестном личике при виде незнакомого белведа. Юрий представил ей гостя, как своего университетского товарища. Кэита грациозно присела.

Пока она собирала на стол, Кван Туум сдержанно поинтересовался:

— Давно она у тебя?

— Не очень. Но я понял смысл твоего вопроса. Могу успокоить: Кэита со мной еще до того, как я сдал экзамен в Университет.

— Да, славная у тебя женщина, — закатил глаза белвед, — даже не предполагал, что бойцы погла настолько хорошо зарабатывают.