Неспособный к белизне

— Давай рассмотрим с самого начала, — предложил Тхан Альфен. — В Фитир приехал некий боец погла. Таких десятки, если не сотни за год. Вскоре по легко объяснимым причинам он перебирается в столицу. Это не противоречит обеим версиям. С Юреном Уитамону я познакомился по своей инициативе, намереваясь использовать в качестве курьера. Для этого и предложил Ноисце организовать командные матчи фитирских и занкарских бойцов. Предположим, Юрен чист, а игру против нас организовал Ноисце. Но: он представил мне одновременно шестерых кандидатов на поездку. Из них я отобрал троих, еще трое были от моего клуба. Посчитай, сколько шансов на то, что Юрен попадет в сборную? Дальше еще интересней. Я присматривался ко всем шестерым, кого мог бы использовать в качестве курьера, и остановился на Островитяне. Прости, Пандар, не только здравый смысл, но и арифметика возражают против того, что моя встреча с Юреном и последующая его вербовка подстроены занкарцами.

Пандар нетерпеливо прервал его:

— Юрена могли перевербовать, могли использовать втёмную, наконец! Вполне вероятно, и в этом я тобой солидарен, что до приезда в Занкар он был честен с тобой. А что произошло с ним там, ты знаешь? Убежден?

— Погоди, Пандар, — растерянно произнес Тхан Альфен, — но это значит, что втёмную использовали не только Юрена, но и меня. Или даже перевербовали, и я вожу тебя за нос…

Разведчик стушевался и что-то пробормотал относительно перегибов. Но Тхан Альфен не мог поручиться, что не попал теперь под подозрение гауризца. В плане шпионофобии они похлеще всех других будут. Но ведь возможность использования втёмную его самого не исключалась, как ни горько об этом говорить. Но это значит…, это значит, что он раскрыт.

— Что мне теперь делать? — спросил он Пандара.

— Что и раньше делал. И агент твой пусть продолжает работать.

— Но если это, действительно, дезинформация?

— Оставь, Тхан, это мои трудности. Пока же составь очень подробный отчет. Я имею в виду всё, что касается занкарских разработок.

Доклад Тхана Альфена поставил начальника агентурной разведки Гауриза в сложное и двусмысленное положение. Если доставленные ему сведения подлинные, это станет его величайшим триумфом, главным делом его жизни. Если же это провокация… Значит, раскрыт его личный агент, Тхан Альфен. А ведь он самый осторожный, самый бдительный и самый законспирированный. Что же говорить об остальных?

Смущала легкость получения информации. Хотя, с другой стороны, подобные удачи время от времени судьба подбрасывает всем разведчикам. Правда, на этот раз слишком уж высок приз. Если он, конечно, будет вручен победителю. Пока всё это больше напоминает "заявление о намерениях", технической информации, то есть чертежей, формул и прочего нет.

Довольно долго и тщательно Пандар продумывал собственную тактику поведения, чтобы не выглядеть дураком в глазах начальства. И лишь выстроив сценарий, отправился к директору Управления. Люди его ранга в приёмной не ждут, и через минуту он оказался один на один с одной из самых властительных особ государства. Директор полулежал на толстом красно-синем ковре, окруженный ворохами бумаг.

— Что тебе? — не слишком приветливо спросил он Пандара, не отрываясь от чтения.

— Вот, — протянул Пандар доклад Тхана, — это я получил по своим каналам. Мы разрабатываем сложную, но многообещающую операцию, и не хотели бы попасть впросак. Нужна тщательная экспертиза.

— Ну, так и отпиши ее в экспертный отдел.

— Нет, ган, — твердо возразил Пандар, — здесь нужна твоя виза. Если сведения, указанные в донесении окажутся правдой, то они и у нас составляют одну из наиболее важных государственных тайн.

Директор оторвал глаза от документов, переводя их на Пандара.

— Даже так? А донесение не может оказаться фальшивкой?

— Может, и даже очень. Поэтому экспертиза должна быть поручена очень ограниченному кругу ученых, а я этим распоряжаться не имею права.

Директор хотел было подняться, поворочался, покряхтел, но передумал.

— Ладно, оставь свою бумагу.

Из кабинета Пандар вышел с легким сердцем. Первая часть задачи выполнена. При всех своих недостатках (а их у директора было немало) он оставался профессионалом самой высокой пробы.

Тем временем Тхан Альфен самолетом возвращался в королевство. Оба государства связывала прямая воздушная линия, но Тхан летел с пересадками сначала на Островах Всех Морей, а потом в Уанаре. Это стоило ему нескольких часов задержки, в его положении вполне оправданной.

И всю дорогу его глодала одна и та же мысль: раскрыт он или не раскрыт? Раз за разом он перебирал в уме все обстоятельства своей непростой жизни в последние годы, искал малейшую зацепку, свидетельствующую о провале. Но не находил. Хорошо, допустим, занкарцы подсунули Юрену фальшивку. Но они были обязаны проследить, кто переправит ее в Гауриз! Или они заранее знали? Остается одно: Юрен сдал его. Приперли к стене, пригрозили, он и раскололся. Но неужели он, Тхан, психолог не только по образованию, не смог раскусить предательства во время личной встречи?

Но, может статься, подозрения Пандара не имеют под собой никаких оснований? Ответ, полученный Юреном, о причинах выбора его кандидатуры на роль исследователя, выглядит правдоподобно. Тхан поставил себя на место Квана Туума (это, конечно, не настоящее имя, мимоходом отметил он) и решил, что тоже бы искал подобного Юрену исполнителя своих замыслов.

Пандар приказал продолжать работать. А что он еще мог предложить? Затаиться? Лечь на дно? Признаться в том, что в Гауризе разгадали затеянную игру? На языке разведчиков это называется принесение жертвы. Жертва в этой игре — это он, Тхан.

Во время третьего, заключительного перелета Альфен вспомнил еще об одном обстоятельстве, о котором не успел сообщить Пандару. Точнее, не запросил помощи, на которую изначально рассчитывал. Сейчас он решил, что это и к лучшему. А требовалось ему устранить Курима — спортивного дельца из Хевека, знающего о прошлом Юрена больше, чем следует. Единственного белведа, способного припомнить в биографии агента Гауриз, если, конечно, до конца верить Юрену. Что ж, эту неприятную работу придется взять на себя. Хотя очень не ко времени. А выхода нет.

Сомнения терзали его все больше и больше. Но с борта самолета в аэропорту Фитиро сошел самоуверенный и респектабельный ган. Мельком Альфен подумал, что именно в этом месте оказался много лет назад, вырвавшись из Занкара. Как схожи и не схожи эти ситуации, подумал он. Как и тот, оставшийся в воспоминаниях, и много раз перестроенный, аэродром. Но обе они несли отпечаток опасности, страха и ярости. Тхан Альфен даже бегло огляделся: не идут ли брать его дюжие молодцы. Никого, вызывающего подозрения, поблизости не оказалось. Чуть горбясь, он пошел к автостоянке, где четыре дня назад оставил свой автомобиль.

Пандар имел около десяти личных агентов в разных странах Белведи. Приблизительность их количества объяснялась просто: Пандар завербовал их давным-давно, кое-кто просто умер, кто-то сумел создать собственную агентурную сеть, члены которой не всегда знали, кому они реально служат. Пандар никогда не давал им рискованных заданий. Их главной задачей являлось предоставление убежища в тех случаях, когда уже некуда и некогда станет бежать. Но кое-кто из них, подобно Тхану Альфену, работал на свой страх и риск, зная, что в случае ареста никто не придет на выручку.

Одним из таких агентов, точнее, агенток, была Лака Дим, дочь высокопоставленного занкарского военного, чью жену (профессиональную) Пандар завербовал в те годы, когда судьба бросала его из одного государства в другое. Родители Лаки благополучно скончались больше пяти лет тому назад, но мать успела передать дочери нечто такое, что коренным образом изменило ее жизнь.

Белведки, как известно, делятся на цикличных самок и профессиональных жен. Виной всему особенности гормонального цикла. Лака относилась к тем, кто девять десятых года проводит в неопределенном обличье, не интересуя самцов. Мать научила ее, как исправлять этот недостаток природы. Всего-то одно инъекция — и жизнь, хоть ненадолго, но кардинально меняется. Нельзя сказать, что Лака часто прибегала к биохимической регуляции, хоть такое и случалось, время от времени.