Тегле

Лесная трава была истоптана, то ли грибниками-ягодниками, то ли резвящимися на ней парочками. Юрий нашел то место, где впервые оказался в мире Тегле. Камня не было. Приметив место, Юрий начал обходить его по расширяющейся спирали. Быть может, вначале его подняли и понесли с камнем в руках, а выбросили его — или он сам вывалился — позднее. Если его поиски не увенчаются успехом, придется осматривать весь путь, по которому его несли к медицинской машине. Слава богу, как его несли, он знал, благодаря следователю, в деталях.

Камень нашелся в сорока метрах от начального места поиска. В густой траве его невозможно было разглядеть и за метр. Только точно зная, что ищешь, можно было надеяться на успех.

Вернувшись в Орел, Юрий сразу нанял машину до Москвы. Чего тащиться поездом при таких-то деньжищах! В столице он остановился в хорошей гостинице, а затем, отоспавшись, некоторое время кружил по городу, выбирая удобный проходной двор. Выбрав, вызвал в памяти образ отца Дмитрия и послал к нему просьбу о встрече. На том же месте, где они встретились прошлый раз.

Теперь забор, перегораживающий переулок, убрали. Между стенами домов семенили редкие прохожие, озирая неподвижно стоящего Кондрахина любопытными взорами. Из-за шума улицы Юрий заметил машину Дмитрия лишь тогда, когда она показалась из-за дома напротив. К месту встречи Дмитрий предпочел прибыть через двор.

— Садись, православный!

Дверца машины распахнулась. Кондрахин залез на роскошное заднее сиденье, водитель тронул машину без приказа. Ехали медленно, дворами. Дмитрий, прикрыв глаза, обеими руками оглаживал висящий на груди крест. То ли магическую защиту выстраивал, то ли мысленную связь держал.

— Как мой инок погиб, расскажи. — Прервал он молчание, открыв глаза.

— Я оставил его в садах Ватикана с радиовзрывателем в руках. В саду не было ни людей, ни ночных демонов. Сам проник во дворец, выманил Джироло и установил на радиомину своего астрального двойника. После этого я покинул дворец Папы Римского, и могу только догадываться, что там случилось.

Дмитрий с досадой повернул к Юрию голову.

— Почему ты покинул дворец? Почему не вступил в противоборство с бесовским отродьем?

— Вряд ли мне, как и любому другому ведуну, такое посильно. Я рассчитывал, что поганый кардинал сметет моего двойника своей огромной силой и подойдет посмотреть на него поближе. Он же будет нацелен на чародейскую угрозу, а простую мину опасной для себя не сочтет. Так и случилось: он приблизился к мине, и Алексий привел ее в действие. Итальянцы утверждают, что в коридоре потом обнаружили оторванную ногу Джироло, а сам бес пропал.

Дмитрий вновь прикрыл глаза, бормоча про себя молитву.

— Бес жив и прячется, а такого инока, как Алексий, у меня больше нет. В главном дворце западного христианства засели демоны. Ты не преуспел в своих делах, Юрий. И погубил моего лучшего бойца. Чего тебе сейчас?

Голос Дмитрия звучал нейтрально, но Кондрахин понимал, что помощи от него он вряд ли дождется.

— У беса остался в апостольском дворце один предмет, дающий ему небывалую силу. Опять же демоны остались, которых при помощи сего предмета можно отослать в их собственный мир. Нельзя это так оставлять.

— Что за предмет, откуда ты о нем узнал, почему ты уверен, что сможешь им воспользоваться?

Дмитрий немного оживился, но в сторону Кондрахина все так же не смотрел.

— Предмет этот среди некоторых ведунов, знакомство с которыми ты вряд ли одобришь, называется картиной Третьей Печати. Это подобие действительного предмета силы из иного мира. Я знаю, где эта картина хранится, как она выглядит. Это при ее помощи Джироло вызвал ночных демонов в наш мир. Я надеюсь ее разрушить и тем лишить силы Джироло.

Отец Дмитрий повернул голову и строго взглянул на Кондрахина:

— Хорошо, ты хоть не надеешься подчинить бесовский сосуд своей воле. За такое намерение я тебя должен был послать на суд Святых Отцов, Во-Благости-Пребывающих. Но и нынешнее твое устремление приблизиться к бесовской картине не одобряю. Ты в гордыне непомерной не понимаешь, с чем соприкоснуться дерзнул. Эти силы выше человеческих. Ранг демонов известен: слабейший из них Нахема, дальше по старшинству идут Лилит, Андрамелек, Ваал Чанах, Бельфегор, Асмодей. Старших демонов упоминать не стану. Картина, о которой ты говоришь, известна издавна, суть же ее — Асмодеево творение, для чернокнижных дел созданное. Не может смертный муж, преданный душой Господу нашему, коснуться сей вещи богомерзкой, души не потеряв.

Замолчав, отец Дмитрий отвернулся, и вновь принялся гладить нагрудный крест, зажав его двумя руками. Юрий зашел с другой стороны:

— В поезде на Смоленск меня встретил один человек. Назвался Кудеяром…

— Знаю такого, — наклонил голову Дмитрий, — сейчас отвезу тебя к нему.

При этих словах Кондрахин обнаружил, что в животе у него похолодело. Доехали быстро. Дмитрий открыл дверь и молча показал рукой наружу. На тротуаре стоял Кудеяр. Юрий покинул машину, не прощаясь.

Кудеяр пошел вдоль кованой ограды, свернул, не оглядываясь, в открытые ворота. Следуя за ним Кондрахин, разглядывал аккуратно подстриженные клумбы сада, небольшие однообразные бюсты на тонких колоннах в рост человека. Бюсты изображали, скорее всего, заслуженных людей государства. Во всяком случае, почти все имели ордена на груди, а многих скульптор изобразил в форме.

Кудеяр прошел мимо колоннады входа в двухэтажный дворец, завернул за угол, открыл ведущую в подвал дверь перед Юрием.

— Прошу.

Короткий коридор привел их в комнату, где дежурный офицер в голубой форме Коллегии Охраны Безопасности вскочил при виде Юрия из-за стола и спокойно опустился на стул, увидев входящего следом Кудеяра. Они спустились по лестнице еще на один этаж вниз. Здесь стены коридора были выложены грубым камнем, а железные двери навевали мысль о тюремных казематах.

Кудеяр отпер одну из дверей своим ключом. Присмотревшись, Юрий обнаружил, что весь этаж закрыт магической защитой, и двери кабинетов — тоже. Внутри кабинета обнаружился огромных размеров стол, десяток стульев, два мрачных кожаных дивана и высокий, под потолок, стальной сейф.

— Садитесь, Юрий, куда хотите. Не удивляйтесь, что мне известно Ваше имя. Немного информации, простейшие выводы. Ничего сложного. Я вижу, Вы оценили защиту данного убежища? Поверьте, в ином месте я бы не рискнул с Вами разговаривать открыто.

— В тот раз, помнится, Вы говорили очень своеобразным голосом, — напомнил Кондрахин.

— А, полевой шепот. Запомнили, значит. Гарантий от прослушивания мыслей он все же не дает.

Кудеяр сел за стол, вытащил пачку фотографий, пододвинул Юрию. Попросил припомнить, кого из этих людей он видел в Риме.

— Так, все — как ожидалось. Юрий, а как Вы оказались в Орле? Судя по всему, промежутка между сражением во дворце Папы и Вашим явлением орловским обывателям практически не было.

— Вы же наверняка в курсе моих показаний и следователю, и психиатрической комиссии. Вот история про осьминога, например — чистая правда. Так и оказался. Почему именно в Орле, сам не знаю. А сейчас хочу вернуться в Рим. Остались некоторые дела, требующие завершения.

Кудеяр лишнего любопытства не проявлял. Помочь согласился. Полюбопытствовал, как оно было, там, в Риме. Юрий рассказал, опуская детали своих ментальных умений. Упомянул и картину Третьей Печати. Господин Кудеяр пожелал знать, как она выглядит. Пришлось пересказать то, что сообщил Дерлик Ван Саарен.

— Значит, отец Дмитрий счел ее сосудом Асмодея? Интересно. Я бы, на Вашем месте, все же этого предмета постарался не касаться. Отец Дмитрий — человек сведущий. Впрочем, здесь, неподалеку, есть еще один сведущий человек. Я познакомлю Вас, пожалуй.

Они спустились еще на один этаж вниз. Здесь по коридору прохаживался дородный молодец в длинном армяке и кожанах сапогах гармошкой. На поясе у молодца висела связка ключей. За столом сидел его напарник, поигрывая длинноствольным пистолетом.