Ожидание Двойной Кошки

Волевым усилием прервав воспоминания, Кайтар извлекла последние три карты. Теперь это были кувшин в перевернутом виде, королева и топор. Чем дальше, тем интереснее. Слухи, распространяемые кем-то из приближенных, наткнутся на железную волю короля? Возможно, так бы ответила любая колдунья. Но Кайтар была далеко не любая. Лишь настойчивость мастера Хоробки побудила ее раскинуть карты. Что касается своего будущего, его Двойная Крыса видела отчетливо на несколько дней вперед.

Судьба короля интересовала здесь одного гроссведуна. Если бы Его Величество находился здесь, Кайтар смогла бы ответить на все вопросы с абсолютной точностью, но Дарсмар Первый пребывал в своем дворце. Одно лишь Кайтар видела предельно четко: судьба короля Светори в руках чужестранца, некоторое время назад сопровождавшего ее и Офедра на долгом пути из Качкара. В руках Юркая, смаленского эмир-сара, колдуна-министра и наследника Великого Герцога.

Во всех раскладах именно его означал топор — карта строителя, ремесленника и воина, причем воина, защищающего свое достояние и свою родину. Топор — карта королевская, а все семь этих карт означали успех, упорядоченность, прочность. А вот карты королевы: сама королева и кувшин означали перемены, беспокойство, непрочность всех достижений. И вновь в предыдущих раскладах присутствовала Двойная Крыса.

Мастер Хоробка кашлянул, вопросительно поглядел на обеих колдуний:

— Двойная Кошка до короля не дотянется? Я не ошибся?

Белуанта рассмеялась и толкнула Кайтар в бок. Кайтар, вечно серьезная молчунья, лишь улыбнулась.

— Нет, мастер Хоробка, с королем будет покончено. На его месте окажется другой. А может, само его место исчезнет. Королева — это законная власть, но власть изменившаяся. Перевернутый кувшин означает, что эта смена исчерпает силу, приведшую к изменениям. Король не умрет, если Вам хотелось услышать именно это.

Сейчас они скрывались на самой границе герцогства, между лесистой горой и узкой расщелиной, на дне которой бурлил ручей. Шалаш, наскоро сложенный из сосновых веток, прятался под высокой елью. Белуанта со знанием дела поддерживала костер, не допуская излишнего дыма. По ночам на траву ложился иней, а земля обжигала холодом и днем, и ночью. Они ждали снега, чтобы перебраться в один из охотничьих домиков. Нежить их больше не беспокоила. Рука мастера Хоробки зажила, и он уже мог в полную силу орудовать топором. Юлиса снабдила их теплой одеждой, дом Амешака согрел и накормил усталых странников, но уже через день Белуанта сказала:

— Сейчас безопаснее на качкарской границе, — и Кайтар с ней немедленно согласилась.

Дом Амешака остался в приятных воспоминаниях, и они терпеливо ждали. Ждали вестей. То Кайтар, то Белуанта внезапно замирали, словно прислушиваясь, а потом сообщали двум другим, что они сумели разузнать. Кайтар поддерживала связь с Юркаем, а Белуанта лучше представляла, что творится в Транке. И обе они в любой день и час чувствовали, где находится Гарбат.

Выследить их тем же способом, что и прошлый раз, колдун больше не мог. Они, все четверо, прошли ритуал очищения. Теперь ни одна, ранее принадлежавшая им вещь, не помогла бы их сыскать. Ритуал был неприятен, и до сих пор гроссведуна беспокоила слабость и расстройство желудка. Если девушек что-то схожее и тревожило, виду они не подавали. Ночью Кайтар внезапно села, и ее спутники сразу проснулись.

— Что?

— Офедр попал в беду, — тусклым голосом проговорила колдунья. — Рядом с горой Белого Облака. Им остался один переход.

— Поможем? — спросила Белуанта.

— Не получится, только их раскроем Гарбату. И себя выдадим.

— Что теперь будет? — спустя некоторое время поинтересовался Хоробка.

— Юркай справится, — уверенно заявила Кайтар, — если это вообще в человеческих силах.

Утром гроссведун вновь спросил, как это Белуанта собиралась помочь Офедру, неизвестно где находящемуся. Девушка туманно ответила, что она — Двойная Крыса — может передать свое могущество на любое расстояние, любому человеку. Только Юркаю оно не требуется, ему хватает собственной силы.

День шел, как обычно. Принеся дрова, Хоробка обрубал сучья с веток и небольших деревьев, и все поглядывал на колдуний. Те сидели рядышком, обнявшись, и слушали нечто, доступное только им. Гроссведун присел рядом, отдыхая, и поежился от неожиданного холода. Казалось, девушки были сделаны изо льда. Он даже посмотрел на траву под ними, не заиндевела ли. Но нет, исходящий от колдуний холод мог почувствовать только колдун. Двойная Крыса щедро отдавала свою силу, и мастер Хоробка сейчас не мог спросить, кому.

Только когда девушки посмотрели на него, попросив разжечь костер посильнее, чтобы согреться, он спросил, кому они помогали. Юркай же не нуждался в помощи?

— Он попал в скопление нежити. Разной, неведомой, с которой просто так не справиться. Пришлось создать несколько фантомов, чтобы расчистить ему дорогу. За дровами больше не ходи, мастер. Мы немного согреемся и уйдем отсюда. Гарбат теперь знает, где мы.

— Быть может, перейдем в Качкар и с той стороны гор пойдем на юг? — предложил гроссведун.

Он рассчитывал на то, что Гарбат будет искать их на землях герцогства. Он сам, окажись на месте проклятого колдуна, ни за что не поверил бы, что девушки рискнут пересечь границу.

— Нет, — ответила Белуанта, — это годилось бы вчера. Теперь уже поздно. Мы не должны уходить от границы, а Гарбат обязательно придет сюда. Отныне место нашей встречи предопределено. Оно южнее, вот за этой горой. Но у нас есть еще время, и мы пока идем на север, чтобы избежать атаки нежити.

— Как предопределено? — не понял гроссведун.

— Если мы удалимся от этого места, потеряем силу. Чем дальше от места, тем мы слабее. С Гарбатом то же самое. Но он отсюда очень далеко, и он сейчас очень слаб. Потому постарается натравить на нас нежить. Какую сможет. Надо уходить, мы не знаем, сколько нежити он сможет собрать.

Предопределение судьбы определилось, как понял Хоробка, в тот момент, когда Двойная Крыса проявила всю свою силу. А Двойная Кошка опоздала. Гарбат еще не нашел свою половину, Двойная Кошка еще не появилась. Но теперь силы судьбы действовали во всю мощь, и до ее возрождения оставалось совсем недолго.

— Кайтар, Белуанта, скажите: вы помните свое предыдущее состояние? Ведь вы же были Двойной Крысой и раньше? — спросила притихшая и испуганная Закрута, впервые за день раскрыв рот.

Нет, этого колдуньи не помнили. Они мало, что могли рассказать о Двойной Крысе. Они чувствовали себя ею, как они чувствовали на любом расстоянии Гарбата. А чувства словами не объяснишь.

Собравшись, они спустились в узкую расщелину, по камням перебрались через несущийся ледяной поток. Потом их ждал подъем по скалам, трудный путь по лесным косогорам, и штурм высокой скалы. Когда тень от ее вершины затерялась среди деревьев, Кайтар остановила их.

С полудня они поднимались по крутой скале, изобилующей уступами и росшими в трещинах деревьями. Возле вершины скалы располагалась ровная площадка. Они не успели подняться до нее, расположившись в широкой косой расщелине. Здесь росли деревья, крепко вцепившиеся в скалу цепкими корнями. Привязав к ним полог палатки, наподобие гамака, им удалось достаточно удобно устроиться. Места хватало, чтобы лечь или сесть, всем четверым. Сверху беглецов закрывал выступ скалы, слева — тоже. Расселина уходила вправо вниз, и они перекрыли проход имеющимся серебром, и прочими средствами, заграждающим нежити дорогу.

Сама скала тоже могла их защитить. Летучая нежить не могла атаковать их сверху, некоторые виды наземной не смогли бы карабкаться по круче. Но все понимали, что биться им предстоит не с обычной пограничной нежитью, а с неведомыми, крайне опасными созданиями. Надеялись на то, что Гарбат не успеет собрать этой нежити слишком много. Места были нехоженые, вряд ли поблизости водилась Черная Нежить. Им бы ночь продержаться, а завтра они выйдут к реке, и там сбросят нежить со следа.

— Чем-то сейчас заняты Юркай с Офедром? — поинтересовался гроссведун, когда все приготовления окончились, и оставалось только ждать.