Ожидание Двойной Кошки

Принц отошел за шкафы и вернулся с листком бумаги. На нем было лицо человека, смотрящего вполоборота в сторону. Низкий лоб, широкий, но не приплюснутый нос, маленькие глаза, обвислые щеки.

— Таков он сейчас. Смотрите, граф, я уверен, что он и есть Двойная Кошка. Этого колдуна мало кто видел воочию, да и на портретах — тоже.

— Благодарю Вас, Ваше Высочество. У меня тоже имеется его портрет. Но Ваш, признаю, куда определеннее. Следовательно, Юркай — Двойная Крыса?

Принц потер лоб, пожал плечами, и нехотя допустил такую возможность. О Двойной Крысе почти ничего не было известно. Не мог принц сказать ничего определенного и о том, как повлияет на короля обретение Сумеречной Тени. Но он выступал против проведения ритуала. Как и сам Корсма, он предполагал, что короля выманивали в безлюдные места, чтобы там легче было до него добраться. Быть может, это делал Гарбат, а может, кто другой. К тому же, если полагать, что король не имеет отношения к Двойной Кошке, ему следовало держаться подальше как от Гарбата, так и от Юркая.

— Я закрою столицу, не допущу в нее что Юркая, что Гарбата, — пообещал начальник тайной канцелярии, — и постараюсь отговорить короля от проведения ритуала. Благодарю Вас за помощь, Ваше Высочество.

— Знать бы еще, помощь ли это была, — пробурчал принц и предложил вернуться к дамам.

Их супруги не скучали. Они уже пили чай в другой гостиной, а детей там не было.

— Рамзас показывает Лаане дом, — сообщила хозяйка и улыбнулась графу улыбкой сообщницы.

Женщины успели сговориться. Помолвке быть, и граф уже не мог взять назад своего согласия. Да и не хотел. Для его дочери этот брак представлялся прекрасной партией. Однако, следовало учитывать и некоторые обязательства, которые на него налагались этим сговором. Отныне он был весьма заинтересован в том, чтобы Дарсмару Первому наследовал его брат, несмотря на то, что тот собирался, сразу же после объявления его королем, отречься в пользу старшего сына. И за всеми семейными делами, сговорами и условностями, граф Корсма старательно обдумывал деталь, которая прошла мимо внимания принца.

Они так и не обсудили, зачем Гарбату понадобилось спускать свою свору на мастера Хоробку и Кайтар. Ведь это дело, даже для столь сильного колдуна, весьма трудное. Да, Хоробка расстроил планы смаленского хана, которые были и планами проклятого колдуна. Да и расстроил ведь — на короткое время, Великий Герцог свое согласие дал, и охранял брачное посольство сам Юркай. Что же такое получилось с этим браком, который единодушно организовывали два противника, а в результате ничего не вышло?

"Судьбой не суждено", подумалось Корсме, и он тотчас вспомнил, что говорил принц о методах Двойной Кошки: "все его достижения кажутся естественным ходом событий, и лишь потом выясняется, чья воля их сложила именно в такой узор". Но раз узор лег не так, как планировали Гарбат и Юркай, то в игре участвовал кто-то еще. И этот кто-то наверняка способствовал бегству Белуанты. Теперь уже граф не думал, что племянница герцога стремится пробраться в Смален, к жениху. Наоборот, он полагал, что Белуанта с компаньонкой намерены отсиживаться в лесу, пока не наступят решительные перемены.

Дарсмар Первый ждал доклада, расхаживая по синему мягкому ковру, заглушавшему его шаги. Он принял Корсму без Дубовика, что граф счел хорошим знаком.

— Нет, про Гарбата можешь не рассказывать, мне неинтересно. Мои чувства подсказывают, что он мне не опасен.

— Ваше Величество, — осмелился возразить начальник тайной канцелярии, — Ваши чувства могут быть истинными, и все же Гарбат представляет угрозу. Пусть не Вам, но королевству. Быть может, он выжидает; или Ваше Величество требуется ему живым, но подчиненным.

— Оставьте его в покое, граф. Что с Юркаем? Его кто-нибудь видел?

— Нет. Мне кажется, пока он не начнет действовать, мы его не отыщем.

— Представьте, граф, я того же мнения. Но чего от него ждать?

— Того, о чем он честно объявил — совета с Великими Светлыми.

Граф вовсе не был уверен в своем предположении. Но он за сегодняшний день так намучался разными загадками, что убедил себя: будь он уверен, что дойдет, обязательно направился бы на гору Белого Облака.

— Вы как полагаете — он сможет дойти? — задумчиво спросил король, совсем не удивившись.

— Он сможет, — с непонятно откуда бравшейся уверенностью подтвердил граф.

— Вернувшись, он станет сильнейшим магом Светори. И Великим Герцогом. Это ли не угроза нам, граф Корсма?

Начальник тайной канцелярии промолчал. Король откровенно выразил свою позицию, и она совершенно не совпадала с намерениями графа. Но сейчас возражать было бы безумством. Глянув на его недовольно-обиженный вид, Дарсмар усмехнулся.

— Так. Юркая Вам не поймать, Ваше Сиятельство, как и Гарбата. Ну и не старайтесь. Лучше припомните — это ведь Вы мне советовали вызвать Сумрачную Тень?

— Советовал, Ваше Величество. Только тогда в Светори не было ни Гарбата, ни Юркая, творящих у меня под носом свои неведомые дела. В то время я смог бы безопасно доставить Ваше Величество на качкарскую границу, где должен пройти ритуал. Я бы рискнул сделать это и сейчас, если бы точно знал, где находятся оба колдуна. Но я этого не знаю, а потому заявляю: я безопасность короны обеспечить не смогу.

Дарсмар несколько мгновений пристально на него смотрел. Граф ждал, готовый к гневу и раздражению, но Дарсмар лишь покачал головой.

— Боишься, — заявил он пренебрежительно. — Сам же говоришь, что Юркай сейчас по лесам к обители Великих Светлых пробирается. Гарбата боишься?

— Боюсь и его, — согласился граф, опустив голову. — И насчет Юркая — не уверен. Эти двое любому мозги запутают.

— Вы сами себе, любезный граф, мозги запутали. Ладно, идите уж, Ваше Сиятельство. Я не могу наказывать человека, который боится колдуна. Обойдемся без Ваших услуг. Занимайтесь шпионскими делами, а колдунов оставьте другим.

Первым делом граф направился к Магическому Кубу. Обошел его раз, другой, постоял, оглядываясь по сторонам — и отправился домой несолоно хлебавши. На Семерице видеть его больше не хотели.

Крысиные бега

Одиночество не тяготило ее — к нему она давно привыкла. Когда-то в детстве она играла со сверстницами, как все дети, лишь потом её стали сторониться. Случилось это после того, как они, босоногими подростками, прибежали к деревенской колдунье: бабушка, погадай. Гадалка жила на отшибе, дом свой и огород совершенно запустила, удовлетворяясь подношениями местных жителей. Вот и дети понатащили ей, кто мешочек репы, кто пару луковиц, а кто и медную монетку. Бабка гадала весело, с шутками и прибаутками. У той будет богатый жених, но на пути встанет подруга, которая своими интригами попытается разрушить свадьбу, но любовь всё равно восторжествует. Другой посулила много детей, один из которых станет сотником. И лишь дойдя до Кайтар, неожиданно запнулась. Улыбка сошла с ее морщинистого лица.

— Тебе, девка, рано знать свою судьбу, — сказала она.

Дети ответили хохотом, восприняв слова гадалки как намек. Кайтар среди них была не самой младшей, но самой маленькой по росту и телосложению Подруги смеялись: дескать, подрасти еще.

А Кайтар отказ гадалки восприняла, как вызов. Вскоре она уговорила отца купить ей колоду карт Феро и пришла с нею к деревенской колдунье: бабушка, возьми в ученицы. Старуха долго отнекивалась, но спустя несколько дней упорство Кайтар взяло свое. Вначале она просто осваивала порядок расклада карт, заучивала их значения. И лишь потом она поняла истинный смысл гадания: связать карту с конкретным человеком и увидеть не символ, а реальную картину будущего. Кайтар раскладывала карты на свою наставницу и увидела ее скорую смерть в весенней полынье, но ничего о том не сказала старухе, ибо вариантов карты не обещали. Гадала на своих родителей и сестер, но ее предсказания принципиально не отличались от тех, что произносила бабка. Только самой себе Кайтар не гадала никогда.