Страница 36 из 83
— Слово «срок» вы лучше не употребляйте, могут неправильно понять. Уйду.
— При всем моем уважении, вам вряд ли удастся.
Переубеждать его я не стал. Откинулся в кресле и постарался задремать — благо, по моим подсчетам, до логова Лукавого — в том, что меня повезут именно туда, я не сомневался, — оставался примерно час езды.
Для своих нужд Лукавый подобрал комплекс зданий в Подмосковье, за городской чертой. Современные средства связи позволяют получать девяносто процентов информации, не выходя из кабинета, а выезжать на место преступлений приходится не так уж часто. Кроме того, следователи зачастую мотались по всей стране, отчего иногда звучали предложения перенести штаб из столицы куда-нибудь на Урал.
Тюрьма для особо опасных преступников тоже располагалась здесь.
— Так, давайте еще раз и с самого начала, — произнес Сергей Родионович, поудобнее устраиваясь за письменным столом. — Вы утверждаете, что убитый владел техникой ментального воздействия.
— Да.
— И он напал на вас первым.
— Именно так.
— Иными словами, вы действовали исключительно в рамках самообороны.
— Верно, — пожал я плечами. Если честно, этот полуторачасовой допрос уже понемногу начал меня утомлять.
— Идем дальше. — Лукавый сверился с лежавшим перед ним протоколом, что-то дописал в нем ручкой и щелчком клавиши спрятал стержень в блестящий металлический корпус. — Вскоре после ментальной атаки убитый… Э-э-э…
— Изменил свою внешность, — подсказал я.
— С этого места чуть поподробнее, пожалуйста, — заинтересованно произнес Лукавый и снова щелкнул ручкой. — Изменил внешность? Каким образом?
— Дело не столько во внешности, — начал я терпеливо объяснять, кажется, уже во второй раз. Что ж, если понадобится, я готов повторить то же самое и в третий. — Изменилась структура тканей, мышц, подозреваю, что определенным модификациям подвергся и скелет. Можно предположить, основная цель трансформации — улучшение боевых характеристик этого существа. Скорости реакции, выносливости, силы. Болевой порог у него, кстати, тоже значительно снижен. Иными словами, он — полиморф.
— Звучит увлекательно, но не слишком правдоподобно, Виктор Андреевич, — протянул Лукавый и что-то чиркнул в блокноте.
— Да неужели? — усмехнулся я в ответ. — Взгляните-ка сюда, Сергей Родионович.
Раны на псионах заживают быстро: даже глубокие раны и порезы затягиваются порой за считанные дни; для того, чтобы срастить поломанные кости, в большинстве случаев достаточно недели. Если же рядом окажется умелый целитель или хотя бы просто псион, готовый поделиться собственной энергией, процесс выздоровления можно ускорить в разы. Сейчас с момента схватки прошло слишком мало времени, чтобы организм успел полностью восстановиться: разбитая губа заметно опухла, на затылке красовалась здоровенная шишка размером со среднее яблоко. Я специально не стал ничего убирать, затормозил процесс регенерации. Продемонстрировав следователю эти увечья, заодно расстегнул рубашку и высоко закатал рукав. При виде разодранной на предплечье кожи в потеках запекшийся крови и огромного синяка, украшавшего мое тело от подмышки до пояса, Лукавый удивленно присвистнул.
— Как вы полагаете, Сергей Родионович, мог ли простой человек, заурядный чиновник, не обладающий какими-либо сверхъестественными способностями, вот так вот меня отделать? Меня, псиона шестого уровня, обладающего многолетней боевой подготовкой? Способного кулаком проломить кирпичную стену и завязать в узел металлический лом?
— Н-да, — растерянно крякнул мой визави. — Ребра-то хоть целы?
— На сей счет не беспокойтесь.
Кроме того, на когтях Барина содержался какой-то неизвестный яд, о чем я умолчал. Не хочу отдавать кровь на анализ.
— Раньше вы сталкивались с чем-нибудь подобным, Виктор Андреевич? — мгновение поразмыслив, задал он следующий вопрос.
— Нет. Никогда прежде. Ни я, ни кто-либо из моих бойцов.
— Что ж… — произнес Лукавый, снова пометив что-то в блокнотике. — Прошу прощения, но я все же вынужден буду задержать вас тут ненадолго… По крайней мере, до тех пор, пока не придут результаты экспертизы, которые подтвердят… Ну, или опровергнут ваши показания.
С этими словами следователь протянул мне бланк протокола.
— Пожалуйста, внимательно прочтите, напишите внизу «с моих слов записано верно» и распишитесь, где галочка. Вам, скажите, услуги врача не нужны?
— Обойдусь, — не слишком вежливо откликнулся я, пробегая глазами выведенные аккуратным почерком Лукавого ровные строчки.
— Когда ты так на меня смотришь, мне становится неуютно.
Злобный опустил глаза и отвернулся. Света, стоявшая возле окна, за которым медленно сгущались синие питерские сумерки, конечно же, не могла видеть этого, но ощущение обжигавшего ее спину, давящего взгляда внезапно исчезло.
— Ты нервничаешь?
Девушка чуть приоткрыла форточку: в комнату ворвался порыв прохладного вечернего ветра, растрепав волосы и заставив ее зябко поежиться.
— Отца давно нет.
— Позвоню-ка я Фролову, — сказал Злобный, решительно потянувшись к лежавшему на журнальном столике мобильному телефону. Однако тот, словно почувствовав его намерение, внезапно зажужжал рассерженной пчелой, и тишину комнаты пронзила отрывистая мелодия звонка. Света вздрогнула.
— Да? — Злобный схватил трубку едва ли не раньше, чем отзвучали первые аккорды незатейливого мотива популярной эстрадной песенки.
— Андрюша, душа моя, не кричи так, а то у меня уши лопнут, — донесся из динамика чуть приглушенный расстоянием голос Призрака. — Лучше скажи мне, где вы сейчас находитесь?
— У Аскета дома.
— Вот и отличненько. Тогда слушай меня внимательно. — Тон звонившего внезапно изменился, став вкрадчивым, сдержанным и деловым. — Из квартиры ни ногой. Сейчас я пошлю за вами машину, за рулем будет мой человек, Дениченко его фамилия. Подъедет, снизу наберет этот номер. Спускайтесь и езжайте ко мне. Свету одну не оставляй.
— Что-то случилось, Константин Валентинович? — с тревогой в голосе поинтересовался Злобный.
— У нас тут каждый день что-то случается.
— Аскет где?
— Я его в Москву отправил на пару дней, — хихикнул в трубку Призрак. — Проветриться. Ему развлечение, а нам польза. Ты все усвоил?
— Так точно.
— Тогда отбой, — произнесла трубка и умолкла.
— Папа в Москве? — В голосе Светланы сквозило удивление. — Тогда почему он не позвонил перед отъездом?
— Вполне в его стиле, — пожал плечами Злобный. — Ты же знаешь Аскета. Может уехать в любой момент и в абсолютно любом направлении, не предупредив никого. Особенно если этого требуют от него обстоятельства.
Света вздохнула и, захлопнув форточку, направилась к стоявшему у стены шкафу. Открыла дверцу, на мгновение задумалась, достала с ближайшей полки теплый вязаный свитер.
— Ты куда? — поднялся на ноги Злобный. — Фролов сказал…
— Я слышала, — прервала его Светлана, натягивая свитер через голову и привычным движением поправляя прическу. — Ничего страшного не произойдет, если мы подождем машину на улице. В конце концов, мне уже надоело сидеть в четырех стенах.
— Но…
— Дядя Андрей, я — псион. И ты, между прочим, тоже. Думаю, в случае необходимости я смогу справиться с возникшими сложностями. Впрочем, если хочешь, можешь остаться здесь, я не возражаю.
Злобный поморщился и неохотно шагнул к выходу.
— Призрак велел не оставлять тебя без присмотра.
— Спасибо, нянечка, — ехидно отозвалась Света. — И что бы я без тебя делала?
Створки старенького лифта с натужным скрипом разъехались в стороны, из подвала ударил в нос запах застарелой сырости и плесени. Нажав на кнопку магнитного замка, Света постаралась как можно скорее распахнуть дверь подъезда, чтобы выбраться на свежий воздух.
На город опускался вечер: небо стремительно темнело, но фонари еще не зажглись, потому двор был укрыт плотной, словно одеяло, серо-синей мглой с черными, рваными силуэтами росших тут и там деревьев. Со стороны расположенного неподалеку проспекта доносился шум машин, где-то на детской площадке дребезжала расстроенная гитара и раздавался пьяный смех — похоже, там гуляла молодежь. Вспыхнули и погасли вдалеке фары свернувшего к соседнему дому автомобиля.