Страница 25 из 51
— Да, капитан, — за всех отвечает Серый.
Из-за утренней суматохи трудно понять, велик ли отряд, но что барон держит своих людей в кулаке, сомнений не вызывает. Пока отводили коней, то и дело натыкались на взгляды бойцов, однако ни один не отвлекся перекинуться словечком с новичками. Указанный капитаном дом оказывается в самой середине деревни.
— Не доверяет, — сквозь зубы бурчит Серый.
Лека передергивает плечами, говорит:
— Конечно. А ты бы на его месте?..
Карел швыряет сумки на дощатый пол чердака, ругается.
— Все нормально! — Лека приседает, выуживает из сумки свой «глаз совы», сует в карман. — Еще, может, и к лучшему, они ж на гномов охотятся, с ними еще быстрей найдем.
— Ну, найдем, и дальше что? Шпаги наши он углядел. Значит, присяга будет.
— Обязательно? — упавшим голосом спрашивает Серый.
— А то!
— А если отказаться?
— Измена. — И Карел выразительно чиркает пальцем по горлу. — А присягнем — воевать, как все. Потому что иначе — та же измена.
— Та-ак. — Лека смотрит на враз осунувшегося, словно потухшего Карела, и ледяной озноб бежит по хребту. — А скажи мне… ты должен знать. Присягают у вас королю или короне? Или стране?
— Одно неотделимо от другого. — Карел чуть заметно пожимает плечами. — Таргала и ее сюзерен.
— Так это звучит, да?
Хрипит внизу горн, неумело, невнятно, но Карел переводит, не задумываясь:
— Общий сбор. Ребята, вы простите…
Лека подходит к Карелу, хватает за плечи:
— Присягай. Присягай и ни о чем не думай. Все будет честно, я тебе обещаю.
И подталкивает к лестнице.
— А мы? — растерянно спрашивает Серый.
— Поверь мне, — с нажимом отвечает Лека. — Некогда объяснять. Просто поверь.
Отряд перебирается через реку и двигается гуськом по каменистой пустоши, поросшей редким кустарником. Новобранцев барон поставил в середину. Сразу за Лекой топает давешний мужичина, временами бросает новичку короткие фразы. Лека отвечает, не оглядываясь.
— Меня можешь просто Кэл звать, но только если в бою. А так — господин десятник. Понял?
— Понял… господин десятник.
— Железкой-то своей хорошо машешь?
— Средне.
— А из самострела?
— Не пробовал.
— Эт плохо.
— Был бы я бойцом, господин десятник, давно бы дрался. А так… Сам понимаю, сколько с меня толку.
— Эт ты, парень, зря. Подучим, толк будет. Люди нужны.
Еще бы, мрачно думает Лека. Люди нужны, да. Вот только, если они не смогут найти гномов и договориться, не будет короне толку ни с них троих, ни с трех сотен последнего резерва — гвардии сэра Оливера. Свет Господень, как легко развалить страну и как трудно потом собрать осколки! И даже в самом лучшем случае Карелу все равно придется разбираться с империей… Интересно, если дойдет до столкновения, отец поддержит Таргалу или?..
— А вон, гляди, отвал — там у них прииск был. Долго выкуривали.
Тут уж Лека оглядывается:
— Я думал, у них под землей ходы. В одну нору залезть, хоть на том же прииске, — и разматывай до самого сердца?
— Шустрый, — вроде как даже одобрительно хмыкает Кэл. — Обрушат свод на голову, мало не покажется. Не, поверху — оно надежнее.
Перешли ручей — разноцветная галька и крохотные, сверкающие на солнце водопадики. Вскоре начался лес — густой, мрачный.
— Мохнач, — бросает десятник. — Гляди в оба.
Лека передергивает плечами. На пустоши было поспокойней. А здесь — незнакомые, бог весть что означающие лесные звуки, какие-то щелканья, тявканья, подвывания… поди угадай, мирное зверье или хищник, а то и вовсе нечисть какая! Рука сама ложится на рукоять ножа. Глаза шарят по сторонам, каждое колыхание темных еловых лап отзывается острым холодком тревожного предчувствия. Но время идет, ноги уже гудят, все-таки свои две — не конские четыре, мохнач раздается, редеет, отряд выходит на отлогую луговину, сбегающую к реке, и капитан командует привал. Лека почти без сил валится на траву.
— Что, — насмешливо кидает десятник, — пешедралом не привык?
— Привыкну, — сквозь зубы отвечает Лека.
— Вот это правильно, — роняет невесть как очутившийся рядом капитан. — Ну хорошо, Кэл, сегодня пусть отдыхают. А то до боя дойдет, а они на ногах не держатся.
Лека привстает, спрашивает:
— А дойдет до боя? Пока вон тишь да гладь.
— Здесь мы вычистили, — отвечает Кэл. — Но могут засаду устроить. Почему, думаешь, приказ доспехов не снимать? А к вечеру пойдут места самые что ни на есть дикие.
— Так что, — присоединяется к разговору Серый, — ночевать будем на вражеской земле?
— Поглядим, — пожимает плечами Кэл. — В нашем деле глупо загадывать.
— А река та же? Это мы срезали, что ли?
— Другая река, — лениво отвечает десятник. — Тут рек, что в дрянном трактире тараканов. Теперь по берегу пойдем, легче будет.
Пройдошистого вида парень разносит хлеб и мясо, присаживается рядом, развязно подмигивает:
— Откуда, новички?
Лека отвечает коротко и недружелюбно: парень ему не глянулся.
— Корваренский Университет, слыхал?
— Эт что, уже вагантов берут?
— Мы же здесь. Делай выводы.
— А сами-то, из каких краев?
— Из тех, где нас сегодня нет, — бурчит Серый. — Отвали, серьезно тебе говорю. Не до тебя.
— Гордый, да?
— Устал. — Серега жует, откидывается на спину. — Хочешь познакомиться, подходи завтра.
— Что, слабак? — Приставала ехидно ухмыляется.
— Если подраться, тоже завтра, — лениво отвечает Серый. — Уж извини.
— Драки в отряде запрещены, — жестко сообщает Кэл.
— Тем лучше, — усмехается Лека. — Не придется каждому полудурку показывать, кто слабак, а кто еще слабее. Серж, у тебя вроде фляга полная была, дай хлебнуть.
Серый молча протягивает флягу.
— И мне, — торопится приставала. Ишь ты, как не слышал…
— Там вода, — ворчит Серега. — Сходи к реке. И дай нам, в конце концов, отдохнуть спокойно.
— Зуб даю, не так уж они устали, — бурчит приставала, отойдя в сторонку. Смотрит: услышали? Десятник молчит, поглядывает с интересом. Лека опускает флягу, окидывает задиру долгим взглядом, пожимает плечами. Протягивает флягу Карелу:
— Будешь?
Карел берет молча. Он вообще с самой присяги ни слова не сказал. И это тревожит Леку куда больше, чем навязчивое внимание десятника Кэла и поленившегося назваться приставалы.
Второй переход дается легче. Барон останавливает отряд, когда солнце стоит еще высоко. Отряжает десяток на рыбалку, другой — за хворостом. Особо не таятся.
— Странно, — бормочет Серый, — бери нас тепленькими, что ли?
— Навряд ли… — Лека провожает глазами Кэла с четверкой бойцов: десятник проходит шагов двадцать по берегу и сворачивает в лес. — Караулы разводит, видел? Это мы барствуем, стыдно даже.
— Отрадно слышать! — Подошедший до странности тихо барон садится на траву рядом с лежащим Серегой. — Но вы, как я погляжу, не приучены к пешим переходам, а вечером в бой. Так что отдыхайте. Мне понадобятся ваши шпаги.
— Капитан, — Серый переворачивается на живот, — а как там, в Подземелье? Драться в темноте? Или они уже заметили нас и сами придут?
— Не заметили, — уверенно отвечает барон. — И не заметят, пока мы не пройдем пару-тройку их ловушек. А свет будет, это я тебе обещаю. Драться-то приходилось?
— Нет.
— Плохо. Боишься?
— Боюсь.
— Каспар, а ты?
— Мне все равно. — Карел не поворачивает головы, он смотрит то ли на реку, то ли на заросший ежевикой другой берег… сидит, сгорбившись, уронив руки, — не то устал без меры, не то мысли мрачные грызут. Капитан хмыкает. Спрашивает:
— У тебя самострел боевой?
— Охотничий, — все так же равнодушно отвечает Карел. — Легкий.
— Стреляешь-то как?
— Видал стрелков и получше.
Тонкие губы барона дрожат в чуть заметной улыбке: