Страница 3 из 11
Наедине с самим собой можно признаться, что это все же унизительно для престижа великой державы, на которую с надеждой взирает все прогрессивное человечество - втихомолку воровать то, что первыми придумали другие. Но Мазур был не из тех, кто обсуждает приказы, да с ним никто и не советовался бы: все решалось, ясное дело, в тех кабинетах, куда Мазуру в жизни не попасть, там никого не интересует мнение не то что капитанов третьего ранга, но и многозвездных адмиралов...
А в общем, его неприкрытое хамство принесло должные плоды: за все время обратного пути Мозговитый так с ним больше и не заговорил, старательно демонстрируя всем видом, что общаться не намерен. Оказалось, Мазур рассчитал все правильно: они вернулись примерно за полчаса до заката. Крошка Паша уже привычно вел суденышко к их законному месту на пирсе, арендованному по всем правилам и оплаченному на две недели вперед. Пирс, сколоченный из внушительных бревен и крытый дюймовыми досками, был построен еще до второй мировой, но сработали его на совесть, и до дряхлости было еще далеко. "Ла Тортуга" нацелилась пристать среди таких же, как она, незатейливых трудяг суденышка ловцов креветок и жемчуга и кораблика, катавшего по морю непритязательных туристов с тощим кошельком... Хватало и таких, что принадлежали насквозь непонятным личностям, неизвестно чем промышлявшим - то ли ночными набегами на черепашьи заповедники, то ли и вовсе контрабандой. Как бы там ни было, лишние вопросы здесь задавать было категорически не принято - что и самого Мазура вполне устраивало.
Одним словом, этот район порта и города, хоть и не относился к откровенным трущобам, вполне заслуживал названия пролетарского - если бы местные жители знали столь специфические словечки...
Жизнь богатая, престижная, парадная кипела парой-тройкой километров западнее - там был центр, там приставали роскошные круизные лайнеры и садились самолеты, там сгрудились самые дорогие отели и магазины высокой моды, там простирались великолепные пляжи и раскатывали сверкающие лимузины. Мазур ни разу не был в той части города, о чем нисколечко не сожалел - его ремесло как раз и требовало забраться куда-нибудь под неприметный камушек, что твой крабик. Где людно и роскошно, там и контрразведка, главным образом, работает. Здешние спецслужбы были довольно дохленькими, но вовсе не их следовало опасаться. Не так уж давно этот островок был британской колонией, а теперь являл собою совершенно независимое государство, полноправного члена британского содружества - и всем понимающим людям известно, что британцы, даже уйдя откуда-то официально, никогда не уходят совсем. Да и Штаты никогда не обходили эти места вниманием - и можно еще вспомнить, что совсем неподалеку отсюда французы до сих пор держат парочку островов, а южнее обустроились голландцы, да и дюжина южноамериканских стран, с их вовсе не кукольными разведками, тоже в игре, не говоря уж о старушке Европе. Столпотворение нешуточное, пусть и совершенно незаметное ленивому взору праздного путешественника. Поди угадай, кому ты можешь попасть на глаза, - а ведь есть еще бандиты, контрабандисты и прочий криминалитет, и если кто-то из таких вздумает тебя обидеть, в полицию не побежишь...
"Ла Тортуга" еще не стукнулась бортом о потемневшие бревна пирса, как Мазур разглядел со своего места изящную фигурку в белоснежных шортах и синей маечке - и, вместо того, чтобы испытать эстетическое удовольствие, а то и грешные желания, тяжко вздохнул. Это было еще одно неизбежное зло, правда, не столь вредное, как Мозговитый...
Определенно перехватив его взгляд - красивые девушки на это мастерицы, куда там радару, - Наталья вскочила с чистенького деревянного ящика, на котором сидела, как школьница в классе, подхватила сумку и энергично направилась к суденышку. Остановилась у кромки причала, закинула за спину роскошные белокурые волосы и, сунув ладони в задние карманы шортиков, стала пытливо наблюдать за искателями удачи - слава богу, не делая попыток извлечь из сумки фотокамеру Все же - не особенно вредная...
Девушка сделала движение, словно намеревалась бесцеремонно перепрыгнуть на борт.
- Эй, эй! - хмуро сказал Мазур. - Женщина на корабле - к несчастью.
Она послала Мазуру ослепительную улыбку:
- А если я еще не женщина, Джонни?
- Все равно, - сказал Мазур угрюмо. - Важен принцип, а не юридическая казуистика.
Она понимающе покачала головой:
- Насколько я могу догадаться, от вас и сегодня ускользнуло пресловутое сокровище?
- Вы невероятно проницательны, мисс, - сказал Мазур, хозяйственно следя, как Викинг закрепляет швартов. - Мы и сегодня ничего не нашли.
- И никаких следов? Хотя бы на дюжину строк?
- Ни малейших, - сказал Мазур. - Видели, правда, на дне судовую машину - паровую, явно почтенного возраста. Но это вряд ли вашу газету заинтересует, я думаю?
- У рифов возле Безымянного?
- Ага.
Наталья грустно сказала:
- Тут не то что дюжиной - ни единой строчкой не пахнет. Это, ручаться можно, машина с "Южной звезды". А "Южная звезда" не тянет даже на призрак сенсации... Про нее все прекрасно известно.
- И что? - с вялым интересом спросил Мазур.
- Ровным счетом ничего интересного. Во время гражданской войны в Штатах южане на ней везли селитру из Каракаса. Для выработки пороха. Корабль попал в шторм, почти весь экипаж спасся, и его потом сняли с Безымянного, а груз потонул. Ничего интересного. Был там, правда, железный ящик с судовой казной, но его году в девятьсот шестом подняли какие-то ребята из Луизианы, отчего нисколечко не разбогатели, едва окупили расходы на экспедицию. Вот если бы "Звезда" затонула по пути в Венесуэлу, когда везла изрядно золота, чтобы расплатиться за селитру...
- Однако, - сказал Мазур с некоторым уважением. - Вы, мисс, не просто очаровательное создание, а ходячая научная библиотека...
Наталья прищурилась:
- Моя хрупкая и беззащитная красота вас не должна вводить в заблуждение, Джонни. Я еще и газетная акула, беспринципный и хваткий репортер...
- Я это уже понял, - сказал Мазур.
И подумал, что девчонка себе беспардонно льстит. Какая к черту акула, коли до сих пор так и не пробилась ни в одну из трех самых респектабельных газет острова? Подвизается во второразрядной, каких тут с полдюжины, ежедневно ждет удачи, но пока что немногого добилась...
А впрочем, учитывая его жизненный опыт, следовало воздержаться от скоропалительных заключений. Как показывает практика, порой такие вот шустрые смазливые девочки прозябают в дешевых газетках отнюдь не по причине нерасторопности, и слово "прозябают", собственно, следует взять в кавычки. Кто ее знает, особенно когда речь идет о бойком месте вроде приютившего их независимого острова...
- Будете сегодня во "Флибустьерской гавани", Джонни?
- Наверное, - сказал Мазур.
- Приходите, я-то точно буду. Обещаете?
- Господи ты боже мой! - сказал Мазур. - И с чего это такой девушке вертеться вокруг скучного бродяги вроде меня?
Наталья ослепительно улыбнулась:
- Потому что вы - мой золотой фонд, Джонни. Как, к примеру, лорд Шелтон. Кто вас знает, вас или его, вдруг да раздобудете что-нибудь интересное? И я, уж будьте уверены, успею первой, окажусь рядом раньше любого конкурента...
- Вот, значит, как, - сказал Мазур, изобразив на лице крайнюю удрученность. - А я-то, простая душа, в самонадеянности своей полагал, что тут некая романтическая подоплека...
- Как знать, Джонни, как знать... - она улыбалась широко и уверенно, блестя безукоризненными жемчужными зубками, сияя синевой глаз. - Если у вас найдется чем меня заинтересовать, можно будет поговорить и о романтике. Пока вы не нашли ваш золотой галеон, вы ведь не особо и романтичны, верно? А вот если... Всего хорошего. Жду вечером в "Гавани".
Она гибко наклонилась, подхватила сумку с фотокамерой, закинула ее на плечо и, не оглядываясь, направилась к выходу с пирса. Глядя, как покачиваются обтянутые белоснежными шортиками бедра, Мазур наконец-то вспомнил о грешных желаниях и мечтательно вздохнул: должна же быть в жизни какая-то романтика?