Страница 11 из 11
Зато двое чинов старались вовсю. Инспектор Пэриш, белый, как раз и выглядел патентованным английским лордом, коему Шелтон в подметки не годился: этакая меланхоличная жердь шести футов ростом, с лошадиной физиономией и не зажженной трубкой во рту. Сержант Де ла Вега, негр, был на две головы длиннее шефа и на несколько футов пошире - громадина с рожей то ли профессионального боксера, то ли ночного душителя.
Мазур очень быстро просек распределение ролей у этой парочки - один злой, другой, соответственно... нет, не добрый, просто чуточку добрее, малость на человека похож. Громила-сержант старательно изображал злыдня - он таращился на Мазура так, словно подозревал его в совершении всех нераскрытых в стране преступлений за последнюю пятилетку, сердито сопел и недоверчиво фыркал в ответ на все, что Мазур ни говорил; порой недвусмысленно давал понять, что ни единому слову не верит и вот-вот защелкнет на Мазуре наручники. Прямо этого не говорилось, но Де ла Вега, похоже, питавший врожденную ненависть ко всем приезжим вообще и кладоискателям в частности, давал понять, будто уверен, что это сам Мазур прятал во дворе криминальную взрывчатку, которая и бабахнула отчего-то посреди ночи.
Инспектор Пэриш добросовестно отрабатывал свою часть программы. В моменты наивысшего напряжения он деликатно осаживал не в меру расходившегося подчиненного, взывая к рассудительности и напоминая о презумпции невиновности, - но между делом с невинным видом подбрасывал вопросики с подковырочкой, что было даже похуже грозного сопения и людоедских взоров сержанта. В какой-то момент Мазур всерьез стал опасаться, что остаток ночи придется провести в участке - тем более что абсолютно все имевшиеся у них официальные бумаги вкупе с паспортами инспектор после вдумчивого изучения сложил в стопочку и зажал ее в руке, не проявляя ни малейших поползновений вернуть.
Хотя дело, если рассудить, яйца выеденного вроде бы не стоило. Во дворе домика, почти посередине меж хлипким, чисто символическим заборчиком и стеной, рвануло нечто, по мощности примерно равное граммам ста тротила. Если не считать небольшой ямки и вырванных с корнем местных лопухов, ни малейшего материального ущерба не последовало, даже стекла не вылетели, потому что их и не имелось ни в доме, ни у ближайших соседей, в здешнем климате обходились и без стекол, заменяя их плетеными занавесками и москитными сетками...
Все члены команды Мазура, включая Лаврика, смирнехонько разместились по углам скудно освещенной керосиновой лампой комнатушки, игравшей роль гостиной. Мазур сидел у древнего стола, по другую сторону разместился инспектор, а за спиной у него грозным монументом возвышался сержант, сверкавший белками глаз в полумраке, как самое натуральное привидение из "проклятой гасиенды". На улице все еще толпились и лениво гомонили соседи, обрадованные незатейливому развлечению, слышно было, как оставленный на стреме мундирный полисмен время от времени уныло бубнит, что ничего интересного тут нет и не предвидится, кого надо, того и взорвали, так что шли бы вы досыпать...
- Итак, вы никого не подозреваете и не выдвигаете обвинений в адрес конкретных персон... - протянул инспектор с таким видом, что невозможно было понять, радует его такое положение дел или же удручает. - Следует понимать так, что вы не намерены подавать заявление?
- А если я даже и подам, какие у расследования будут перспективы? спросил Мазур.
- По чести признаюсь, унылые. Очевидцев нет, а вы сами не даете в руки следствия никаких нитей...
- Значит, и время тратить не стоит.
- Вы настолько проникнуты духом христианского всепрощения?
Мазур пожал плечами:
- А что изменится, если я стану орать и ругаться? Решительно не представляю, в чем тут дело. Нет у меня никаких врагов - ни здесь, ни там, откуда я приехал. Какая-то дурацкая шутка, хулиганы развлекались...
- Это ваше окончательное решение?
- Пожалуй, - сказал Мазур.
- Ну что же... - инспектор Пэриш долго и мастерски держал зловещую паузу. - Хулиганы есть и у нас, согласен, молодежь иногда ведет себя отвратительно... И все же это несколько странно. Не в обычаях нашего острова ночью швырять взрывчатку во двор. Случаются досадные недоразумения... Скажем, в День независимости, когда с петардами и шутихами порой обращаются безответственно и крайне неосмотрительно. Однако День независимости праздновали четыре месяца назад...
Мазур в двадцатый, наверное, раз пожал плечами со всей выразительностью, на какую был способен. Тем временем инспектор перебирал паспорта и бумаги с таким видом, словно распознал в них фальшивки, во всех до единой.
Вот этого опасаться не стоило. Все бумаги были настоящими всевозможные разрешения, дозволения, лицензии, арендные и прочие договоры, законным образом выправленные Мазуром в здешних присутственных местах. Вот паспорта, конечно, фальшивые, но изготовленные не умельцами из портовых притонов, а державой - так что не рядовому инспектору раскусить такую липу...
- Мы здесь радушно, дружелюбно и терпимо относимся к иностранцам, мистер Марчич, - почти задушевно признался инспектор. - Что скрывать, экономика нашей страны в значительной степени зависит от иностранцев - как туристов, так и... э-э... прочих приезжих, хотя бы, например, кладоискателей с оформленными лицензиями. Никому не возбраняется искать затонувшие корабли с испанским золотом...
- По-моему, у нас все документы в порядке, - смиренно сказал Мазур.
- Да, мне тоже так кажется, - небрежно кивнул инспектор. - Но, мистер Марчич! Мы здесь очень не любим иностранцев, которые нарушают законы или сводят на нашей территории свои счеты. Наша страна входит в британское Содружество наций, мы долгие годы находились в сфере влияния британских традиций... А одна из этих традиций - неотвратимость и эффективность правосудия. Впрочем, вам, как гражданину Австралийского Союза, это должно быть прекрасно известно...
- Не надо строить иллюзий, будто у нас тут все чуточку ненастоящее, произнес Де ла Вега, явно раздосадованный тем, что ему так долго пришлось молчать. - Ну да, у нас тут растут пальмы, а всю страну можно обойти за день. Но тюрьмы у нас, парень, самые настоящие, и судьи тоже. И полицейские не пальцем деланы, так что смотри у меня, шустрик, а я, со своей стороны, буду за тобой приглядывать...
Мазур воззрился на инспектора со страдальческим, как он надеялся, выражением лица:
- Извините, но я решительно не понимаю...
- Сержант, не перегибайте палку, - равнодушно бросил инспектор, не оборачиваясь. - У нас пока что нет претензий к мистеру Марчичу... Из чего отнюдь не вытекает, что их не возникнет в дальнейшем...
Лаврик нейтральным тоном сообщил из своего угла:
- Вообще-то толковый адвокат вполне может посчитать такое заявление угрозой...
Обрадованный сержант покинул свой пост за креслом шефа, бесшумной кошачьей походкой, неожиданной для такой громады, приблизился к Лаврику и грозно навис над ним:
- А ты что, парень, из законников?
- Где там, - сказал Лаврик. - Я просто занимаюсь организационными вопросами, если вы понимаете, что я имею в виду...
- Понимаю, - сказал сержант, грозно сопя. - Бумагами шуршишь, ага... Как мне жизненный опыт диктует, таким вот бумажным крысам за решеткой особенно тяжело...
Вид у него был по-настоящему жуткий - но вряд ли он мог всерьез испугать товарища Самарина с его обширным личным кладбищем...
- Сержант, - без выражения произнес инспектор. - Бросьте, что вы, как маленький... Итак, мистер Марчич... - определенно колеблясь, он покачал в воздухе стопкой бумаг, но, в конце концов, все же протянул их Мазуру. Инцидент, думаю, следует считать исчерпанным, полиция не имеет к вам претензий... Но я все же остаюсь при своем убеждении: эта история выглядит несколько странно. Почему именно вам бросили во двор взрывчатку?
- Хотел бы я и сам это знать, - сказал Мазур искренне. Послушайте... - добавил он с таким видом, словно его осенило. - А если всему виной - "проклятая гасиенда"? - он покосился в окно, выходившее как раз на темный холм с темным особняком на вершине. - Мало ли в какой форме могут выражаться проказы тех, кто там, как меня уверяли, обитает...
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.