Избраное

*Дверь открыв, вошла хозяйка в хату,Полушалок скинула на стол.– Здравствуйте-ка, с солнышком, ребята!А «баромет» мой-то не подвел!И, повесив ватник возле печи,Гулко пробасила: – Ну, дела,Я всю ночь сегодня не спала.Бык-то крепко лошадь покалечил.Только что ж вы, милые, молчите?Может, я не то все говорю?Или просто вы так крепко спите?Ну-ка, ну-ка, дай-ка посмотрю!..Так и есть: ладони разметав.Парень спал, плечистый, смуглолицый,А она, к плечу его припав,Крепко сжав пушистые ресницы.Все во сне губами шевелила.Что шептал с улыбкой этот рот?Может статься, говорил он: «Милый!..»Может… Впрочем, кто их разберет!Бабка вдаль задумчиво взглянула,Видно, что-то вспомнила, вздохнула.Что ж, и ей когда-то, может быть,Довелось такое ж пережить.Ласково гостей перекрестила,Что-то прошептала горячоИ полой тулупчика прикрылаДевичье открытое плечо.

Глава 5.

ПИСЬМО

– Андрей! Татьяна! Филины лесные!Как можно трое суток пропадать?«Колумб» велел уж нынче вас искать,Ан вот и «выплывают расписные»!И Лешка, сдвинув кепку набекрень,Весь просиял веснушками своими.Потом со вздохом Тане: – Каждый деньЯ повторял в молитвах ваше имя!Умолк и вдруг воскликнул: – Ну дела!Да кто ж из вас сегодня именинник?!Одна, как вишня в поле, расцвела,Другой блестит, как новенький полтинник?!А впрочем, хватит, прежде о делах:Иди, Андрей, на взбучку к Христофору,Потом склонись передо мной во прах,Или спляши, иль влезь на ту вон гору.Что, догадался? Правильно, герой!Сегодня почту привезли верхами.«Вас, – говорят, – в чащобине такойНе сыщут даже черти с фонарями».Без мала месяц письма пролежали.– Отдай, Алешка, ну? Не то сейчас…– Пусти, дракон! Да, вот письмо от Гали.От той, что ждет и не смыкает глаз.Держи еще, вот третье… Тут, брат, впоруС тебя сто грамм… Да шут с тобою, пусть!Ну, вы ступайте, братцы, к Христофору,А я пойду в речушке окунусь.2Нынче жарко. Сонная река,Кажется, застыла… Не течет…Впрочем, нет: вон там, издалекаДвижется огромный длинный плот.Проплывает чуть зеленоватый,Будто щука. А за ним вразбродБревна, как веселые щурята,Крутятся, носами тычась в плот.Таня с Лешкой брызжутся, хохочут,То ныряют, то плывут к плоту.Теплый ветер лица им щекочет,Осушая кожу на лету.– Таня, брось меж бревнами крутиться!С лесосплавом, знаешь, не шути!– Ничего, Алешка, не случится,Я ж как рыба плаваю, учти!*У палатки на мохнатой кочкеОн сидит недвижный и немой.Только писем легкие листочкиЧуть шуршат в руке его порой.Взгляд скользит бесцельно по травинкам,Мчит сквозь лес в далекие края.«Галя, Галя, милая Галинка,Звездочка весенняя моя!Значит, в час, когда, в толкучке стоя,Ждал тебя я, пасмурный и злой,Тихо дверь больничного покояГде-то затворялась за тобой…А сейчас ты ждешь меня, вздыхаешьИ уж вновь заботами полна(Нет, так можешь только ты одна),На сюрприз какой-то намекаешь.Что там: шляпа? Трубка? Эх, Галинка!Все сюрпризы мелочь. В них ли суть?!Да за взгляд твой, за одну слезинкуЯ весь мир готов перевернуть!Впрочем, стоп! Восторги эти прочь!Ведь и впрямь те слезы недалече…»Он вдруг вспомнил дождик, хату, ночь…Вспомнил Танин шепот, губы, плечи…«К черту ночь. Ночь позади осталась!Знаю. Пусть все это не пустяк.Но ведь и с другими так случалось?!Ах, да что мне – так или не так?!Вон глаза: они такие чистые!В них моря, сады и соловьи…Галка, Галка, волосы пушистыеИ ресницы черные твои…Ты слаба. Так этого ль стыдиться?Пишешь «подурнела» – ерунда!Раз мы вместе – все нам не беда.Вот вернусь, и съездим подлечиться.Трудно мне. Ведь я в глуши лесной.Ах, не то! Не в этом вся причина!Да, я виноват перед тобой!Но ведь ты простишь меня, Галина?Только что я? У нее беда,Я ж примчусь кудахтать, словно квочка:«Ах, ошибся…» Глупость! Ерунда!Ничего тут не было – и точка!»– Ну, геолог, что сидишь в печали? –Танин голос будто в сердце нож! –Отчего купаться не идешь?Письма, что ли, душу истерзали?Громов вспыхнул, встал и, помолчав,Произнес, не подымая взгляда:– Я не знаю, кто и в чем был прав,Только больше нам нельзя… Не надо…Вышло так… Нет, ты не думай, Таня,Что я трус… Что я не дорожу…Я не знал… Я не хотел заране,Погоди… Ты сядь. Я расскажу.С Галей плохо. – И пока, сбиваясь,Говорил он о своей беде,Танин взор скользил, не отрываясь,По кустам, по бревнам и воде…Вон пришла к реке купаться ива.Подошла, склонилась над водойИ струю прохладную пугливоТрогает зеленою рукой.Что у ивы, например, за боли?Веточку сломаешь – отрастет…Громов все рассказывал о школеИ о письмах Галиных на фронт.Руку взял – руки не отняла.– Таня, ты ведь добрая, я знаю…– Да, Андрей, ты прав… Я понимаю.Ну, довольно! – Встала и пошла.Обернулась. Посмотрела твердо.Нет, прощаясь, взгляд не упрекал,А, как встарь, насмешливо и гордоСловно бы два пальца подавал.Вряд ли Громов сам себе признался,Что, стремясь к Галине всей душой,Он тогда почти залюбовалсяГорделивой этой красотой.