Избраное

Глава 2.

ОТЪЕЗД

1Громов ходит быстро вдоль вагона,Нервно щиплет жесткие усыИ все чаще смотрит на часы,Что сияют в глубине перрона.Как нескладно все выходит, право,Стрелки так стремительно бегут!..Вот до отправления составаОстается только семь минут.Он понять не может: в чем причина?Что случилось? Ведь не может быть,Чтоб Галина, верная Галина,Не примчалась мужа проводить!До сих пор все складывалось славно,Он, Андрей, окончил институт:– Ну, жена, Галина Николавна,Вот диплом, а вот уж и маршрут.Я геолог. Неплохое званье!Ну не хмурься… Я ж приеду скоро.Значит, Лешка, я и Бойко ТаняЕдем под командой Христофора.Христофор Иваныч! Сказка прямо!Автор добрых тридцати трудовНас берет на поиски вольфрама.«Самых, – говорит, – беру орлов».Есть речушка со смешным названьем…Вспомнил: «Каква»… Знаешь, лес… Урал…Наших трое: Лешка, я и Таня…Впрочем, это я уже сказал…Нам на все три месяца даны.– Эх, Андрюшка, мне ли привыкать!Тот, кто ждал любимого с войны,Уж, поверь мне, научился ждать.У Галины крыльями ресницы,А глаза – два темных василька.Улыбнется Галя – и река,Улицы, деревья, облака –Все в глазах смеется и дробится.Вышло так: вдруг кем-то почему-тоБыл маршрут «проверен», «уточнен»,И отъезд в последнюю минутуНа день раньше был перенесен.Как тут быть? Галинки нету дома,А сегодня ехать… Вот задача!Он поспешно позвонил знакомым,На работу – всюду неудача!Вещи все уложены давноНежными стараниями Гали.Он письмо оставит. Решено.И жену дождется на вокзале.И сейчас вот быстро вдоль вагонаОн шагает, теребя усы,То и дело глядя на часы,Что сияют в глубине перрона.Пять минут… Ведь это очень мало…А Галины до сих пор все нет.Может быть, письма не прочитала?Где-то задержалась? В чем секрет?!– Эй, Андрюша, погоди немножко! –И с площадки, прожевав галету,Быстро спрыгнул веснушчатый Лешка. –Знаешь, есть счастливая примета:Эта вот платформа – номер три.И вагон наш третий… Нет, серьезно…Место третье у тебя, смотри!Поезд тоже третий… Грандиозно!Стой! И три минуты до отхода!Ты счастливец! Вот взгляни, сейчасИз гудящей сутолки народаВспыхнет пара темно-синих глаз…Я ведь знаю, будет все в порядке.Галя – это ж золотник урана! –В это время вышла на площадкуСтатная, высокая Татьяна.На друзей спокойно погляделаИ сказала: – Граждане, в вагон!Христофор Иваныч возмущен.Был свисток, и тут стоять не дело.Взгляд похож нередко на людей:Тот в улыбке доброй расплывется,Этот строг и важен, как музей,Тот сердит, а этот вон смеется…Танин взгляд был чем-то вроде лорда:Не смеялся он и не страдал,А при встрече холодно и гордоСловно б вам два пальца подавал.2Мчит состав, по стеклам бьют дождинки,Канул в ночь вокзала яркий свет…Эх, Галинка, милая Галинка!Прибежит, а поезда уж нет…Впрочем, ладно. И не так случалось…Был состав, и с Галей был Андрей.Но хотя прощанье состоялось,А на сердце было тяжелей.*Сорок первый. Грохот эшелонов,В новенькой пилотке, в сапогах,В толкотне стоял Андрюша Громов,Ветку липы теребя в руках.Видел он, как старшина кого-тоРаспекал за смятый котелок,Как супруга командира ротыВсе совала мужу узелок.Тот не брал: – Оставь, снеси ребятам…Ну не плачь, Маруся… ничего… –И смущался, видя, что солдатыИз вагонов смотрят на него.Десять лет Андрей учился с Галей.Галя – друг. Да мало ли друзей?Почему же нынче на вокзалеОн с тоскою думает о ней?Как вчера он с Галей попрощался?«Не забудь, пиши мне…» Эх, дубина!..Лжешь, что дружба, лжешь, а не признался,Испугался синих глаз Галины.«Нe забудь, пиши мне…» Ну и пусть!Так тебе и надо, жалкий трус!Забирай теперь в дорогу грусть,Увози неразделенный груз!Но когда Андрей шагнул к вагону,Каблуком притопнув по окурку,То увидел вдруг в конце перронаЛегкую знакомую фигурку.Галя шла, бежала все быстрее,Словно что-то потерять боясь,И, когда увидела Андрея,Вдруг густым румянцем залилась.Грудь ее порывисто вздымалась,Руки были холодны как лед.– Знаешь, я как раз не собиралась..Впрочем, нет… Совсем наоборот…Был таким рубиновым закат,Что хоть кисть макни в него – и вотНа стене появится плакат:«Комсомольцы, дружно все на фронт!»Лязгал штык, команды раздавались,Где-то под гармошку напевали…Возле эшелона на вокзалеВ первый раз они поцеловались.И увез он марш военных труб,Полный горя синий взгляд Галинки,Вкус ее сухих горячих губИ солоноватый вкус слезинки…Про любовь Галина не сказала.Взгляд на все ответил откровенно.Ну а писем разве было мало?Два письма в неделю непременно.Что письмо?! Но если приглядеться,Это ж ведь и есть любовь сама.Ровно триста сорок два письма.Триста сорок две частицы сердца!..