Проклятый изумруд

-- Моkа! -- рявкнул майор, и подручные остановились на полпути к двери. -- Каminа lоЬа dai, -- приказал майор, и парни отнесли Проскера обратно в кресло. -- Тоrоlinа, -- велел майор, и его люди вышли из комнаты.

Проскер был сама улыбка.

-- А вы поделились с ними этой мыслью? -- спросил майор.

-- Безусловно, нет.

-- Почему?

-- Майор, Вы негр, а я белый. Вы солдат, а я адвокат. Вы африканец, а я американец. И между тем я чувствую, что между нами есть что-то общее, майор, то, чего нет между мной и ушедшими джентльменами.

Майор медленно сел за свой письменный стол.

-- Вам-то какой интерес, Проскер?

Проскер продолжал улыбаться.

Я надеялся, что вы мне это и объясните.

В среду, в девять часов вечера, два дня спустя после встречи у майора Айко, Дортмундер пришел в "Бар-и-Гриль" и кивнул головой Ролло.

-- Рад тебя видеть, -- приветствовал тот.

-- Остальные на месте?

-- Все, кроме пива с солью. Твой стакан бурбона там.

-- Спасибо.

Дортмундер прошел в помещение, где вокруг стола сидели Келп, Гринвуд и Чефуик. В свете свисавшей с потолка на черном проводе лампы лежали многочисленные вещественные доказательства готовящегося преступления: фотографии, схемы и планы Пятой авеню. Сорок шестой улицы и банка.

Дортмундер сел около пустого стакана, обменялся приветствиями с присутствующими и налил себе бурбона.

-- Ну, что вы думаете?

-- Трудно, -- ответил Келп.

-- Паршиво, -- сказал Гринвуд.

-- Согласен, -- кивнул Чефуик. -- А ты как полагаешь, Дортмундер?

Открылась дверь, и 'вошел Марч. Он, занял свободный стул и, потупившись, произнес:

-- Проклятые пробки? Не то я был бы здесь раньше всех.

-- Вопрос: сумеем ли мы потом смыться? Твое мнение, Марч?

-- Оттуда не уйти, -- весомо сказал Марч, -- это уж точно.

Возьмите светофоры -- на каждом перекрестке, и все всегда красные. Бели ехать но Сорок шестой к Мэдисон, застрянешь посреди первого же квартала.. На Пятой авеню получше -- там "зеленая волна", но движение такое напряженное, что больше тридцати не дашь. Разве можно смыться при скорости тридцать в час?

-- А ночью? -- подсказал Дортмундер.

-- Полегче, -- признал Марч, -- но светофоров не меньше.

К тому же в центре полно полицейских, так что там не очень-то нарушишь. Но даже если и пойдешь на красный, то в тебя непременно кто-то врежется. Нет, что днем, что ночью, на машине оттуда не уйти.

-- Снова на вертолете? -- предложил Гринвуд.

-- Я уже думал, -- ответил Келп, -- но это не выход. Здание имеет сорок этажей, а банк находится в нижнем. Нельзя посадить вертолет на улице, а если посадить его на крышу, потом придется уходить на лифте, что нежелательно, потому что полицейским достаточно отключить питание, чтобы подобрать нас как сардинок в консервной банке.

-- Ясно, -- сказал Марч. -- Удрать с угла Сорок шестой улицы и Пятой авеню невозможно.

Дортмундер кивнул и повернулся к Чефуику.

-- А замки?

Чефуик покачал головой.

-- Я не опускался в хранилище, но судя во тому, что я видел на этаже, они не из тех, которые легко взломать. Понадобиться пластиковая бомба и, вероятно, придется просверливать дыры.

Много времени и много шума.

Дортмундер опять кивнул и посмотрел на Келпа и Гринвуда.

-- У вас есть предложения, идеи?

-- Я думал о том, чтобы пройти через стены, -- сказал Келп, -- но это тоже невозможно.

Бронированная комната в подвале окружена камнем, электрическими кабелями, канализацией и еще бог весть чем. А железобетонные стены толщиной в два с лишним метра снабжены системой, вызывающей тревогу прямо в комиссариате полиции.

В этом же районе.

-- Я представил себе, что произойдет, если мы просто войдем, вытащим оружие и заявим, что это ограбление, -- сказал Гринвуд.

-- Прежде всего нас сфотографируют. Вообще-то меня это не смущает, но только не там. К тому же все служащие здания имеют под рукой кнопки тревоги на своих рабочих местах. Вход в хранилище всегда заперт, если кто-нибудь не входит в него или не выходит. Там две двери с решетками и коридор между ними; они никогда не открываются одновременно. Полагаю, внизу у них есть и еще какие-нибудь сюрпризы. Даже если удастся составить план, как благополучно убраться оттуда, все равно работа невыполнима.

-- Это точно, -- согласился Дортмундер. -- Я только хотел узнать, не подумал ли кто о чем-нибудь, что не пришло мне в голову.

-- Похоже, нет, -- признал Чефуик.

-- Другими словами, все кончено? Мы отказываемся? -- спросил Келп.

--Я этого не говорил, -- заметил Дортмундер, -- я не говорил, что работа невыполнима. Ясно лишь, что мы не сумеем ее выполнить. Атака "в лоб" тут ничего не даст. Нам удалось выудить у Айко грузовики, вертолет, локомотив и, я уверен, мы могли попросить у него бог весть что. Но он не в силах дать нам ничего такого, что поможет делу. Он даст нам танк -- но и это не выход.

-- Потому что с ним не удрать, -- заметил Марч.

-- Точно.

-- Тем не менее, было бы интересно повести танк, -- задумчиво проговорил Марч.

-- Подожди минуту, -- вмешался Келп. -- Дортмундер, когда ты говоришь, что никто из нас не может выполнить эту работу, это означает, что работа невыполнима.

-- Нет, не обязательно, -- возразил Дортмундер. -- Нас здесь пятеро, и ни один из пятерых не в состоянии достать этот изумруд из банка. Но это не означает, что никто на свете не в состоянии достать его.

-- Ты хочешь ввести в игру нового? -- спросил Гринвуд.

-- Я хочу обратиться к специалисту, -- ответил Дортмундер.

-- На этот раз мы нуждаемся в специалисте в совсем другой области.

-- Какого рода специалист? -- спросил Гринвуд.

Келп добавил:

-- Кто?

-- Великий Миазмо, -- провещал Дортмундер.

Наступило молчание, потом все начали улыбаться.

-- Здорово, -- одобрил Гринвуд.

-- Ты хочешь обработать Проскера? -- спросил Келп.

-- У меня нет доверия к Проскеру, -- ответил Дортмундер.

Улыбки погасли и уступили место выражению неприязни.

-- Кого же тогда, если не Проскера? -- спросил Чефуик.

-- Одного из служащих банка, -- сообщил Дортмундер.

Улыбки вновь расцвели на губах.

Майор был около биллиарда, когда чернокожий секретарь, поблескивая стеклами очков, ввел Келпа в комнату.

Рядом с бильярдом в глубоком кожаном кресле развалился Проскер. Пижама исчезла. Адвокат, одетый в строгий элегантный костюм, с явным удовольствием потягивал какой-то напиток из высокого запотевшего бокала.

-- А, Келп! -- радушно приветствовал майор. -- Подойдите-ка.

Я покажу вам одну штуку, которую видел по телевизору.

Келп приблизился.

-- А безопасно ли это -- позволять ему так болтаться?

Майор взглянул на Проскера.

-- Не беспокойтесь. Мы с господином Проскером пришли к соглашению. Он дал мне слово, что не попытается бежать.

-- Его слово не стоит и ломаного гроша, -- заметил Келп.

-- К тому же, -- небрежно добавил майор, -- двери охраняются...

Нет, вы обязательно должны посмотреть. Видите: этот шар ставим сюда, эти три -- вот так у борта, и тот -- на другом конце стола. Теперь я подрезаю эти три справа, и все четыре шара пойдут в четыре разные лузы. Что, думаете, невозможно?

Келп, неоднократно видевший этот трюк, -- тоже по телевизору,

-- решил не портить майору настроение:

-- Пока не увижу, не поверю.

Майор широко улыбнулся и с видом много упражняющегося человека нагнулся над столом. Он тщательно прицелился и ударил.

Три шара закатились, четвертый помешкал у лузы и, наконец, остановился рядом.

-- Черт побери! -- воскликнул майор.

-- Почти, -- уважительно сказал Келп, желая приободрить майора. -Почти закатился. Теперь я вижу, что это возможно.

-- До вашего прихода у мстя получалось, -- обиженно бросил майор. -Правда, получалось, Проскер?