Страница 63 из 81
В госпитале их продержали несколько дней. Давали микстуры, порошки, таблетки. Фадеев никогда в жизни не принимал лекарств и сначала взбунтовался. Но, поняв что врачей не переспоришь, для виду согласился, но лекарств не пил. Ваня последовал его примеру. Они отоспались, и, видно, спокойный отдых помог летчикам избавиться от последствий контузии. Вскоре их выписали для прохождения дальнейшей службы.
...Скоро год, как они на фронте. Война стала привычной работой, опасность - спутником существования. Она разлита всюду - в воздухе, на земле... О конце войны они еще ни разу не думали, обстановка сейчас такая.
Фашисты подошли почти вплотную к Волге. "Скоро, наверное, и до Пятигорска доберутся, - с тревогой подумал Анатолий. - А там, в Пятигорске, родители..."
Слушая напутственные слова главного врача, оба думали уже о другом где сейчас их полк, на каком аэродроме? У кого бы спросить?
Вспомнив о школе, сержанты, решили попытать счастья там.
8
На школьном аэродроме у них несколько раз проверили документы и направили к дежурному по штабу соединения, который также проверил документы и заявил:
- Полк к исходу дня перелетит за Волгу, на полевой аэродром. Не мешкая, двигайтесь на Волгу, да не попадитесь на глаза заградителям, а то они вас быстро в пехотинцев переделают, - посоветовал дежурный.
- Есть! Спасибо, товарищ майор, - обрадованно ответили друзья.
Дежурный взял трубку, кому-то позвонил и, обращаясь к летчикам, сказал:
- Сейчас в город идет машина. Она вас подбросит к Волге.
Наспех поблагодарив дежурного, друзья вышли из здания. Спустя несколько минут подъехала полуторка, расписанная во все цвета радуги. Лихой шофер выскочил из машины и с важным видом, не отдавая честь, прошел мимо летчиков, смерив их презрительным взглядом. Война упростила взаимоотношения среди военнослужащих, но Анатолий, впитавший уважение к старшим, как говорится, с молоком матери, был воспитан на примере своего отца - человека независимого, смелого, во скромного и уважительного.
Ему не понравилось поведение шофера, но он спасовал перед развязным бахвалом, лишь гневно посмотрел ему в спину, когда тот проходил в штаб. И сейчас Фадеев стоял и злился на себя.
Шофер вскоре вышел из помещения, взглянул на Анатолия и спросил:
- Это вы, что ли, летчики?
- Да, мы, - сквозь зубы процедил Фадеев.
- Садитесь, поехали, - сказал пренебрежительно шофер. Анатолий еще больше разозлился, но вместо того чтобы отчитать шофера, резко бросил Ване: - Гончаров, садись в машину!
- Есть, товарищ командир! - лихо ответил Ваня.
Шофер удивленно посмотрел на Гончарова, потом на Фадеева, на мгновение задержался взглядом на его ордене и совсем с другой интонацией сказал:
- Садитесь, пожалуйста, товарищ сержант.
Шофер быстро закрыл за собой дверцу кабины, мгновенно запустил мотор и двинулся в путь, энергично набирая скорость.
- Вы с фронта, товарищ командир? - завел он разговор.
- Да, - нехотя ответил Анатолий.
- Давно получили орден?
- Нет, - ответил Фадеев.
Однако шофера это не смутило. Он продолжал задавать вопрос за вопросом и постепенно расположил к себе своего сердитого пассажира. Полуторка неслась по разбитым улицам Сталинграда. Шофер ловко маневрировал, избегая воронок, и быстро доставил летчиков к берегу Волги. Остановил машину, выскочил и тут же открыл дверцу Фадееву.
- Пожалуйста, товарищ командир, приехали. Анатолий сдержанно поблагодарил его:
- Спасибо.
Фадеев засмотрелся на Волгу, восхищаясь ее мощью. Красавица-река, преодолевая преграды на своем пути, стремительно несла воды в Каспий. По реке плыли остатки разбитых судов, то там, то здесь на водной глади мелькали жирные пятна нефти.
Анатолий оглянулся на Ваню, кивнул ему подбадривающе, и они пошли вдоль берега в указанном шофером направлении. Прошли примерно километра два - ни катеров, ни паромов не было видно. На противоположной стороне тоже ничего не просматривалось.
- Товарищ командир, куда же все подевалось? Почему нет никаких судов?
- Не знаю. Хотя вон стоит какое-то судно, пойдем к нему, - предложил Фадеев. Они сделали всего несколько шагов, как услышали знакомые звуки и увидели пару "мессеров", идущих на бреющем полете.
- Вот и ответ на твой вопрос, Ваня, - сказал Фадеев. Немецкие самолеты пролетели невдалеке, взмыли вверх, и в это время с правого берега по "мессерам" открыли огонь из пушек и пулеметов. Однако фашисты, пренебрегая огнем зениток, продолжали осматривать реку.
Покружившись минут десять, они пошли вдоль реки вверх. Друзья в это время подошли к барже ближе и увидели, что рядом с ней стоит нефтеналивное судно.
- Здорово замаскировано! Издалека совсем не было видно! - восхитился Ваня.
Большие полотна брезента свисали от судов к берегу и в сторону реки. Они были расписаны под цвета местного ландшафта, что совершенно маскировало их. Обстановка заставляла людей думать...
Ускоренным шагом к летчикам направлялся красноармеец с винтовкой.
- Скажите, где тут переправа? - спросил Фадеев.
- Их много, но они работают в основном ночью. Спуститесь ниже, там рыбаки, они, может быть, и перевезут вас, но лучше дождаться ночи, днем немец лютует.
Фадеев и Гончаров двинулись в обратный путь. Не прошли и километра, как появились "лаптежники".
- Смотри, Ваня, и здесь они! - сказал Фадеев.
- Фашисты наклепали их, наверное, многие тысячи.
В это время бомбардировщики, применив излюбленный прием, выстроились в правый пеленг. Дойдя до расчетной точки, ведущий резко накренил самолет на левое крыло, бросил вниз, а за ним в строгой последовательности один за другим, как гуси за вожаком, стали входить в пикирование другие самолеты.
- Вот сволочи, снова бомбят! - возмутился Фадеев.
- Где же наши истребители? - спросил, оглядывая небо, Гончаров.
Оказавшись в необычной для себя обстановке, летчики критически оценивали и действия немцев, и своих коллег.
- Ваня, смотри, из-за Волги идет пара наших! - обрадовался Фадеев.
"Лаптежники", сделав свое черное дело, на бреющем уходили восвояси.
Глядя туда, где один ЛаГГ-3 увлекся преследованием немецких бомбардировщиков, Фадеев увидел "мессеры", которые с высоты в крутом пикировании быстро сближались с нашими истребителями. А ЛаГГи, увлекшись преследованием, не обращали внимания ни на что больше. Еще мгновение, и "мессеры" отправят их на тот свет.
- Что же они ничего не делают, товарищ командир?! - взволнованно говорил Ваня, не отводя глаз от ЛаГГов.
- Не видят. Так же, как и мы иногда. Вспомни, сколько раз допускали подобные промахи! Но нам везло, пока мы живы, а вот что с ними будет? Анатолий не успел договорить, как огненная трасса понеслась к ведомому ЛаГГу и пронзила его, словно кинжалом.
ЛаГГ резко взмыл вверх, оставляя за собой шлейф дыма. Ведущий, не заметив, наверное, что произошло с ведомым, продолжал преследование до тех пор, пока "мессершмитт" не открыл по нему огонь. Ведомый "мессер" за горящим ЛаГГ-3, который влево вышел из-под огня и затем, довернувшись, оказался в хвосте у ведущего "мессера".
- Смотри, Ваня, как кидает самолет, пилотяга будь здоров, но слепой! сказал Фадеев.
- Увлекся, - ответил Гончаров.
- С нами разве такого не бывало? - жестко спросил Фадеев не столько Гончарова, сколько себя.
- Не однажды, товарищ командир... Прыгать надо! Прыгать! - волнуясь так, словно он разговаривал с самим летчиком, кричал Гончаров.
Но летчик горящего ЛаГГа, очевидно, в злобе на себя за то, что потерял бдительность, и на фашистов за их коварство пытался ценой своей жизни еще что-то сделать, нанести урон врагу. Он открыл огонь по "мессеру" с дальней дистанции. Фашист крутым разворотом ушел от огня. В это время пламя с мотора перекинулось на кабину, фюзеляж и, неуловимое в своем стремлении, распространилось до хвоста самолета, пожирая все на своем пути.