Страница 62 из 81
Нина задумалась, действительно, почему?
А майор сказал неожиданно: - На этом мы сегодня наши занятия закончим. Даю тебе два дня на размышления обо всем, что ты узнала. Да, к слову, ты думаешь все еще по-русски?.. Пора переходить на немецкий.
- Ясно, товарищ майор, - ответила Нина. - Буду думать по-немецки...
6
- Ну, Русанов, напугал ты нас! Сейчас такое творится, что не знаешь, где свои, где фашисты... Но вы здорово нас подкузьмили! - говорил Давыдов, крепко обнимая своего начальника штаба. - Наконец-то полк в сборе! Как я рад вашему возвращению, Павел Васильевич! Жаль, комиссар не дожил до этого момента.
- Ах, какое горе, - покачал головой Русанов. Он и Давыдов надолго замолкли, словно мысленно еще раз прощались с товарищем. А вокруг продолжался гомон, слышались возгласы:
- Не узнаете, товарищ командир? Да это же я, ваш механик!
- А я-то думал - пленный фриц!
- Как вы отыскали нас? Где так долго путешествовали? - сыпались вопросы.
Начальник штаба полка, докладывая Давыдову, отметил:
- Товарищ майор, только благодаря помощи командира артдивизиона мы добрались сегодня сюда.
И тут Анатолий увидел Алексея Высочина, бросился к нему, крепко обнял.
Русанов тем временем продолжал докладывать:
- Капитан Высочин очень хорошо все организовал. Мы шли вслед за прорывающими оборону войсками, случалось, и сами участвовали в бою. Вот тогда-то и потеряли двадцать три человека. Семерых раненых отправили в госпиталь, остальные погибли, - Русанов снял пилотку, опустил голову, все последовали его примеру.
- Почему сразу после переправы не прибыли в полк? - уточнил после минутного молчания Давыдов.
- Нас направили на пополнение стрелковой дивизии. Ну а когда немцы прорвались, дивизия стала отходить. Средств передвижения у нас не было, пешком мы прошли до Старобельска. Двигались параллельно дорогам шли медленно. Потом организовали засаду. Напали на немецкую колонну, захватили несколько автомашин. Тех, кто хоть немного мог говорить по-немецки, переодели в немецкую форму, посадили в кабину или на последние ряды в кузовах машин. Так и пробирались меж немецких колонн почти до станицы Морозовской.
- Спасибо, старый знакомый, за выручку, - сказал Давыдов, обращаясь к Высочину. - Вы многим жизни спасли и меня избавили от великой душевной боли. Теперь, когда полк в сборе, совсем другое дело, - сказал Давыдов.
- Что вы, товарищ майор! Мне неловко от такой похвалы, - смутился Высочин.
- А сейчас перекусите и немного отдохните. Но учтите, обстановка снова накаляется. Возможно, нам придется и отсюда перебазироваться. Еще раз спасибо, капитан, за помощь. - И, сменив тон Давыдов продолжил по-деловому: - Мы сейчас слетаем на разведку, уточним, где немцы... Капитан Кутейников, парой на разведку! Тщательно посмотрите вот эти дороги, показал карандашом на карте Давыдов.
Через несколько минут пара ЛаГГов поднялась в небо.
Анатолий, улучив момент, спросил Высочина:
- Алексей, а Еремеич жив?
- Конечно. Пощипало его немножко, но бравый старшина, как всегда, на высоте! - улыбнувшись, ответил Высочин.
Анатолий пошел разыскивать Еремеича и увидев, окликнул: - Товарищ старшина!
- А, старый друг! - Еремеич засиял от радости. Анатолий слишком доверчиво бросился в его объятия и опять чуть не поплатился своими ребрами. Старшина, несмотря на больную руку, так обнял Анатолия, что у того не только ребра захрустели, но и голова закружилась. "Выходит, прав доктор - рано мне в воздух", - подумал при этом Анатолий.
- Еремеич, как это вы поддались фашистам? - спросил смеясь Фадеев.
- В рукопашной я им показал, на что Русь-матушка способна... А вот осколок от мины царапнул...
Красноармейцы, стоявшие рядом, загоготали и один за другим стали вспоминать эпизоды, когда Еремеич крушил немцев так, что от них только пух и перья летели.
- А это ничто, до свадьбы заживет, - показывая больную руку, проговорил Еремеич.
Интересный для всех разговор прервала спешно приземлившаяся пара разведчиков.
- Товарищ майор, километрах в десяти немцы! - подбежав, доложил Кутейников.
- Тревога! Руководящий состав ко мне! - зычно подал команду Давыдов и, не мешкая, поставил задачу: срочно перебазировать полк на площадку юго-восточнее Калача; начальнику штаба после взлета полка всем составом с тылами покинуть аэродром и форсированным маршем двигаться к месту нового расположения части.
Вопросов не последовало. Всем было ясно: аэродром нужно Покидать немедленно.
Отдав распоряжения, Давыдов направился к своему самолету, обозревая придонские степи и с сожалением думая о том, что слишком часто приходится менять аэродромы и, что особенно обидно, движение это идет не на запад, а на восток.
Богданов подошел к Давыдову:
- Товарищ командир, разрешите второй эскадрилье отштурмовать немцев?
- Мысль дельная, разрешаю.
Богданов четверкой стартовал вслед за группой Давыдова. На первом же развороте увидел немцев. Они были уже в пяти километрах от аэродрома небольшая колонна, состоявшая из танков и автомашин.
Накопленный за время прошедших боев опыт помогал Богданову определять уязвимые места машин, бронетранспортеров, танков и успешно штурмовать врага. Иной летчик полбоекомплекта истратит, а толку нет. Богданов же с первой атаки мог поджечь машину. Вот и сейчас, зная, что зенитного прикрытия у немцев нет, он скомандовал ведомым:
- В колонну по одному, штурмовать танки, бить по двигателям! - и вошел в пике первым.
Шедший впереди танк после атаки Богданова загорелся. Комэск взмыл вверх и пошел на второй заход. Кто-то из ведомых поджег грузовик. Колонна остановилась. Немцы как горох посыпались из машин и, плотно прижимаясь к земле, поползли в разные стороны.
Четверка сделала второй заход, подожгла еще две машины.
Один из танков развернулся поперек дороги и начал крутить башней, пугая летчиков. "Нас не испугаешь, мы знаем, что ты сейчас беззащитен и вращаешь башней от страха", - мысленно сказал ему Богданов, крепко сжав штурвал ЛаГГа. На третьем заходе Богданов поджег и этот танк.
Четверка сделала четыре захода - два танка и шесть вражеских машин пылало на дороге...
7
Русанов быстро собрал наземный состав и снова двинулся с ним в нелегкий поход. Какой уж раз колесят они по дорогам войны! Вот и до Волги добрались. Не пора ли остановиться?
Фадеев и Гончаров устроились вместе с артиллеристами. Анатолия тянуло к Высочину. Были в нем и смелость, и сдержанность, и какая-то особая лиричность характера, напоминающая Анатолию такие далекие и счастливые предвоенные дни.
На новом аэродроме Алексею удалось узнать, где имеют находится на переформировании его дивизия. Он посадил остатки своего артдивизиона на две машины, тепло попрощался с авиаторами и отправился в назначенный пункт.
Фадеев долго следил за удаляющимися машинами и снова думал: опять он провожает Алексея, увидятся ли они еще?
Из раздумий Фадеева вывел голос Глеба:
- Наконец-то я нашел тебя, ну, молодчина! Толя, новость есть: Сергей нашелся!
- Жив Сережка?! Неужели? Вот радость-то, вот здорово! - запрыгал Анатолий. Ему, правда, стало немного обидно, почему Сергей ни разу не написал ему, Фадееву. Но долго раздумывать над этим Анатолий не мог. Волновало другое, самое главное - страшно хотелось в небо.
Распрощавшись с Конечным, Анатолий позвал Гончарова. Они направились в санчасть, где предстали перед врачом.
- Вот координаты госпиталя, - сказал им капитан медицинской службы. Там проверят все получше. А если понадобится, подлечат.
- Спасибо. А как нам туда добраться? - спросил Гончаров.
- Об этом подумайте сами, вы летчики, и карты при вас, - ответил полковой врач.
Анатолий и Ваня посмотрели на карту, определили маршрут и, доложив Богданову, пошли к видневшемуся неподалеку большаку, где то и дело проезжали автомашины и повозки.