Страница 10 из 12
- Я полагаю, что ты заблудижлся, - промямлил он.
- Нет, сэр, - резко /покрайней мере, пытался резко/ ответил я. Исчезнувшего Чарли Азимова я нашел.
- Что?! - возмущенно взревел он. - В первый же день! Я надеялся тянуть это дело хотя бы пару недель, если не месяцев. Притащи его сюда, чтобы я мог допросить его. Может, придумаем, как растянуть...
Я поправил на носу свои толстые бифокусные очки и тоскливо посмотрел на труп.
- Это может оказаться довольно-таки трудным дельм, - сказал я ему. - Он немного мертвый. Сообщить инспектору? Я здесь, в комнате Азимова.
Слезящиеся глаза его стали плутоватыми, что еще больше подчеркнуло его жуликоватость.
- Нет, - ответил он. Затем, стараясь выглядеть глубокомысленным, добавил: - Сколько, по-твоему, он пролежит, пока его обнаружат, если мы оставим его там?
Я обвел глазами конуру.
- С неделю.
Ответ ошеломил его.
- Неделя, Лысик? А как же запах?
Я укоризненно покачал головой.
- В этом клоповнике запаха никто не заметит. И сомневаюсь, что у них убирают, так что никакая уборщица сюда не войдет.
- Очень хорошо. Устраивает. Немедленно возвращайся с докладом.
Мне пришла в голову запоздалая мысль и перед уходом я прихватил с собой лишь наполовину наполненный судок с грибным супом. В нашей кухне такой деликатес не появлялся столько месяцев, а Чарли Азимову он наверняка больше не понадобится.
Всего лишь после парочки незначительных стычек с террористами и одной с полицией, которая, по-видимому, приняла меня за одного из террористов, я добрался до дома из коричневого камня. Отомкнув дверь я вошел и сразу направился в оффис, прошел через кухню, где - как его там зовут? - весело распевал какую-то песенку альпийских жителей, готоя купленные сегодня утром дорогие продукты. Подождем, когда он узнает, что дело закончилось, хотя и не очень-то удачно.
Жирный сердито посмотрел на меня, как на гонца, принесшего плохие вести, затем опустил глаза на мой судок с супом.
- 25
- Ради Гадеса, что это?
Я рассказал ему, где прихватил судок, добавив, что запах такой, что лучшего супа мне не приходилось есть целую вечность.
Еда есть еда, и она прежде всего; он взял судок, снял крышку и уставился на содержимое. Затем, к моему удивлению, поставил судок, откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и принялся выпячивать и втягивать губы, выпячивать и втягивать, напустив на себя такой дьявольский вид, от более чем полувекового созерцания которого мне захотелось полезть на стену. Я подошел к своему столу и сел.
- Лысик, - наконец заявил он, - ты - недоумок.
- Да, сэр, - сказал я. - Вы уже мне это говорили.
- Доложи подробно.
Я доложил со всеми подробностями, какие смог припомнить, и мой рассказ получился коротким-коротким, совсем не новелла. Едва закончил, как зазвонил телефон.
Сол докладывал, что Олдисс, за которым он следил, спит с миссис Браннер.
Я передал информацию Жирному, и он прокомментировал ее своим "Фу".
Снова зазвонил телефон. Орри докладывал, что Браннер, его задание - спит я миссис Кларк. Я снова услышал "Фу" от хозяина.
И снова зазвонил телефон, говорил Фред. Он докладывал, что мистер Кларк спит с миссис Олдисс.
- Напоминает обычную карусель, - прокомментировал я Жирному.
- Фу.
Зазвенел дверной звонок и я пошел и впустил инспектора и его хвостика - сержанта.
Инспектор не стал тратить время на вступление.
- Очень хорошо, Лысик, - сказал он резким, дребезжащим голосом. Надевай свою шляпу. Отправляемся на сосисочную фабрику.
- Сосисочную фабрику? - переспросил я.
- В подвало над Восточными Убийцами.
Я откашлялся.
- Вам не кажется, что мы могли бы войти и поговорить с боссом? Ему, наверное, захочется быть в курсе.
Он посмот, ел на меня с торжествующим видом.
- Хорошая мысль. Кажется, единственная в твоей жизни. Мне не терпится увидеть мину на его жирном лице. Пошли, сержант.
Мы пошествовали в оффис.
Жирный поднял голову от новой бутылки пива. На этот раз, по-видимому, ее принесли открытой.
- Чем обязан этому вторжению, сэр? - проговорил он небрежно.
Инспектор плюхнулся в кресло, даже не пытаясь скрыть злорадства.
- На этот раз, кусок сала, ты влип. Лысик арестован, ему предъявляется столько обвинений, что мне даже не хочется перечислять их всех. Первое - убийство, а самое последнее - скрылся с места преступления, не уведомив власти.
Жирный не спеша опустил стакан с пивом, затем откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Губы его начали выпячиваться и втягиваться. Это, очевидно, злило инспектора, хотя ему приходилось видеть это представление тысячу раз. Он, наверное, не расчитывал, что Жирный в такой момент начнет думать.
Наконей, он открыл глаза.
- Этого, инспектор, я не могу вам позволить. Лысик столько лет был моим помощником, что я привык к нему. Возможно, теперь он ведет себя немного по-идиотски...
- 26
- Эй, - сказал я.
- Но я привык к нему.
- Это к делу не относится, - отозвался инспектор тоном, который, по его мнению, был рычанием. - Однако, кажется, час назад он вошел в отель "Бауэри Хилтон". Скрытнось его поведения вызвал у Чарли Бредбери, принимающего посетителей, и он, поразмыслив, позвонил в полицию. И что обнаружили? Труп некого Азимова Азимова. По донесению, лысик последний, кто приходил к нему. Он, очевидно, сделал свое дело и поскорее смылся.
- Фу, - произнес Жирный. - Это я послал его попытаться установить причину исчезновения Азимова. Обнаружив его мертвым, он сразу же вернулся и доложил мне.
Несмотря на то что положение было критическое, я вынужден был взять таймаут, чтобы погордиться за старого обжору. В его словах, пожалуй, был смысл.
- Пошли, Лысик, - приказал инспектор, с трудом поднимая на ноги свое непослушное тело.
Но Жирный отрицательно помахал ему пальцем.
- Инспектор, я не потерплю такой возмутительной наглости в своем доме от вас, казаков. Предлагаю вам сделку. Вы соберете всех, имеющих отношение к этому делу у меня в кабинете в девять вечера, и я гарантирую выдать вам убийцу.
Инспектор поморгал на него своими старческими глазами.
- Ха! - сказал сержант. - Вы, наверное, думаете, что мы с ума спятим от радости.
Как будто все вернулось на десятки лет назад. Инспектору уже приходилось сталкиваться с этим. Он разозлился, но он чертовски хорошо понимал, что можно из меня сделать отбивную в подвале над Восточными Убийцами и позже.
- Заткнись, сержант, - раздраженно сказал он, затем обратился к Жирному, - Договорились. Кого вы хотите, чтобы я собрал?
В этот вечер в комнату набилось полно народу. Наши три первых клиента - Олдисс, Браннер, и Кларк; Кларк в красном кресле, а двое его коллег - желтых. Рядом с ними уселась соблазнительная, как всегда, Мата Хари Ле Гуин. Рядом с нею Карлос Махмуд аулд шейх, прямо из "Арабских Ночей", затем Карл Пол с красноватым носом, наверное, он убеждался в качестве продукции "Старых, Изнуренных Борьбой Винокурен". Сол в своей инвалидной коляске у самой стены в дальнем углу комнаты, и Орри с Фредом стояли рядом с ним.
Я, конечно, за своим столом. Рядом со мной инспектор, старающийся придать своему взгляду колючее выражение, да сержант. Сержант, очевидно, привык ложиться рано, и выглядел сонным.
Жирный, напустив на себя вид, который он принимает, когда притворяется, что еще не утратил свои прежние блестящие способности, прочно устроился в своем королевских размеров кресле. Перед, к моему удивлению, стоит судок с супом, который я утащил из комнаты Азимова.
Он начал было что-то совершенно неразборчиво, что теперь у него дело обычное, лепетать, когда зазвонил телефон.
Я снял трубку.
На экране видеофона появилось лицо в полицейской форме, ему лет пятьдесят - совсем еще пацан.
- Сержант Хайнлайн, сэр, я...
- Боюсь спрашивать, есть ли у вас имя? - сказал я.