Страница 39 из 74
- Нашел с кем советоваться, Павлуша, - вмешался Андрей, - даже если она и женщина, то нипочем в этом не признается. Потому что гордая. -Уважаю.
- Я тебя тоже очень люблю, - машинально откликнулась я. - Давайте собираться, мальчики, время поджимает. Спасибо за завтрак, Павлуша, я таких мужчин только в кино видела.
- Ты же все равно на завтрак только бутерброды ешь, - возмутился Андрей. - Так чего ради я буду стараться?
- Ладно, коллеги, отставить, - вмешался Павел. - Ваши перепалки становятся утомительными. Наташа права, надо собираться.
Разумеется, перед отъездом он еще раз позвонил Милочке - и... о счастье, о радость! - она оказалась дома. Собственно, никуда из него и не уходила: просто отключила на ночь телефон, чтобы выспаться, и только сейчас об этом вспомнила. Настроение Павла поднялось мгновенно, как ртуть в градуснике, если на него подышать. Он договорился, что заедет за ней по дороге на кладбище - в Белых Столбах ей делать нечего, - и погнал нас с Андреем в машину.
Тарасовы и Елена уже были на месте, хотя мы приехали минута в минуту. Мужчины и Елена пошли улаживать грустные формальности, а мы с Галкой остались возле машин.
Галка была мрачнее тучи и беспрерывно курила. Я не решилась морочить ей голову вчерашними событиями и предположениями: даже у меня иногда пробуждается чувство такта. Но она сама спровоцировала меня на короткий разговор.
- Узнать бы, какой подонок это сделал, - собственноручно убила бы, процедила Галка сквозь зубы, яростно втаптывая в землю очередной окурок.
- Скоро узнаем, - утешила я ее. - У Павла три основных подозреваемых: алкоголик Колян, Масик и я.
- Прибереги свои шуточки до другого раза, - холодно посоветовала мне Галка. - Не время и не место.
- Знаю. Но оттого, что ты будешь себя накручивать, ничего хорошего не произойдет.
Ответом она меня не удостоила. А потом началась печальная процедура выноса гроба, установки его в катафалк, определение маршрута. В катафалке с гробом должны были ехать Елена, Галка и я. А мужчины - сопровождать нас на автомашинах. Вроде бы все утряслось, но тут Галка посмотрела на меня и заявила;
- Наталье в катафалке делать нечего. Трое похорон за год - многовато получается. Она потом год будет от нервного истощения лечиться.
Да, когда говорят о том, что наши с Галкой отношения - это не дружба, а какая-то кармиче-ская связь" можно хихикать сколько угодно, но факт остается фактом. Она абсолютно безошибочно прочитала мои мысли в этот момент и немедленно отреагировала. Облегчение, которое я при этом испытала, просто не поддается описанию.
- Завтра придется снова ехать в Белые Столбы, - сказал Павел Андрею, когда мы ехали в сторону Москвы. - Или этот самый Колян, который алкоголик, действительно убийца, и это грустное дело можно будет закрывать, или искать нужно совершенно в другом месте. Я после кладбища поеду к Милочке, а ты постарайся что-нибудь разузнать про эту самую Марианну. И попроси ребят - пусть по старой дружбе проверят комиссионки, может, всплывет что-то из украшений. Там ведь есть пара-тройка уникальных вещей. Дело, конечно, почти безнадежное, но вдруг...
- Мне все больше и больше хочется познакомиться с супругом Елены, задумчиво ответил Андрей. - Странная какая-то личность. Готов спорить на бутылку пива, что никакой срочной командировки у него нет. Просто...
- Просто нет желания участвовать в печальной процедуре, - подхватила я. - Но ведь это, по-моему, не криминал?
- Просто непорядочно, вот и все, - пожал плечами Павел. - К тому же этого загадочного Санечку все равно придется проверять, даже если он чист как слеза младенца.
- Между прочим, Андрюша, - сказала я, - совсем забыла тебе сказать. Меня на завтра пригласили в клуб любителей детективов. Ну, помнишь, где мы с тобой познакомились?
- Такое не забывается, - хмыкнул Андрей.
- Пойдешь?
- Не уверен. Сама видишь, сколько дел. Могу только попозже подъехать и тебя забрать, чтобы ты вечером одна не болталась по темным улицам. А что там на сей раз за мероприятие?
- Встреча с нашей главной детективщицей, Ксенией Марусевой. Ее книгами вся Москва зачитывается.
- Пойдешь перенимать опыт?
- Не исключено, - осторожно сказала я. - Что может одна женщина, то прекрасно сможет и другая. Я читала ее повести - интересно.
- И тебе захотелось попробовать? - с легкой насмешкой поинтересовался Павел.
- Павлуша, - как можно мягче сказала я, - я уже попробовала, ты забыл. Повесть лежит в редакции, рецензии положительные. Месяца через два подарю тебе книжку.
- Ну да? - изумился Павел. - И как это у людей получается?
- А я тебе объясню, - тут же встрял Андрей. - Наталья садится перед компьютером и делает умное лицо. Потом начинает колотить по клавишам, время от времени вскакивает из-за стола, бегает по комнате и бормочет: "Ну как же сделать так, чтобы этого идиота никто не заметил? Там же пропускная система". Или еще: "Почему героиня получается такой идиоткой? Это же не так!"
- О чем хоть повесть-то? - спросил Павел.
- А о том, как вы меня с Андрюшей сначала заподозрили в измене родине, а потом спасли от серийного маньяка-убийцы, - охотно пояснила я.
- Воображаю, что ты там обо мне понаписала, - поморщился Павел.
- Павлуша, - нежно сказала я, - я тебя обожаю, временами просто люблю, поэтому ты у меня там вышел просто голубой персонаж...
- Что-что? - ахнули оба приятеля.
- Да ну вас, - обиделась я, - дураки пошлые. Идеальный, значит, герой получился, рыцарь без страха и упрека. Андрею понравилось. Ну все, закончили обсуждать мой бессмертный труд, подъезжаем. Елене и Галке сейчас потребуется моя помощь, а не чувство юмора.
На самом деле чувство юмора мне лично не повредило бы ни в какой ситуации. Но я мало знала покойную тетю Таню, да и особой сентиментальностью, как уже говорила, не отличаюсь. Однако Елену мне было безумно жаль. Галку - тем более, и следовало собраться и поддержать их обеих. Впрочем, я рассчитывала и на Милочку, которая по части сочувствия и поддержки могла мне дать сто очков форы и которую мы подобрали по дороге на Преображенское кладбище, благо жила она в Сокольниках и нам даже не пришлось делать крюк.
Хоронить тетю Таню пришло много людей: дурные вести не лежат на месте. Родственники, подруги, бывшие пациентки, соседи по дому и по даче. Эту женщину любили все, у нее никогда не было врагов - и вот такая жуткая смерть. Пока говорили слова прощания, я потихоньку отступала все дальше и дальше за спины собравшихся, потому что чувствовала: слезы близко. Заиграли траурный марш, и я, естественно, заплакала, опершись об ограду одной из могил. А когда подняла глаза, обнаружила, что ноги сами принесли меня к могиле моего мужа, на которой я рыдала полтора года тому назад.
Господи, почему, ну почему хорошие люди долго не живут?
Глава 10 AX, КАКАЯ ЖЕНЩИНА!
Наташа
Когда он подошел к дому, из окна слышалась музыка любимого всеми сериала. Он тихо прошел по дорожке; осторожно поднялся на крыльцо. Если его заметят, то всегда можно сказать, что ошибся адресом. Дверь была открыта, но женщина его не видела, впрочем, как и он не видел ее лица. Он видел только ее голову над спинкой кресла, седые волосы, гладко зачесанные в пучок на затылке, два завитка на шее, за которую ему и надо схватить.
Он тихо стоял в дверях, боясь шелохнуться, завитки притягивали его взгляд, он понял, что не сможет стиснуть эту шею руками. Мелькнула мысль все бросить и убежать, пока его не заметили, бутылка в кармане есть, и ладно. Но тут он вспомнил сегодняшнее утро, свои мучения и решил довести дело до конца, чего бы это ни стоило. Он снова спустился в сад, достал бутылку, отхлебнул, подумал и отхлебнул еще пару раз. В бутылке осталось еще примерно с полстакана, он осторожно поставил ее между кустами флоксов, чтобы захватить на обратном пути, и снова решительно направился к крыльцу.
Но все-таки схватить женщину за шею руками он не мог - завитки точно завораживали. И тут он заметил зеленый шарф, висевший на перилах крыльца. Вот -то, что нужно! Он тихонько взял этот шарф, намотал концы на руки, решительно шагнул в комнату и накинул его петлей на голову женщины. В следующее мгновение произошло то, чего он уж совсем не мог предположить: женщина вскрикнула, дернулась, попыталась вскочить, он, стараясь удержать ее, затянул шарф, она вдруг как-то странно дернула головой, захрипела, обмякла и стала оседать. Ему стало страшно. Он обошел кресло и заглянул ей в лицо.