Убийство и Дама пик

- Не все сразу, - жестко сказал Павел. - Хватит болтать, нужно везти Алену в Москву. Сейчас я предупрежу Милочку, пусть через какое-то время подъедет к ней домой. А мы потом - к этой самой гадалке-цыганке. Похоже, нашелся последний кусочек головоломки...

Разумеется, я увязалась за Павлом и Андреем в палату, где находилась раненая гадалка. Поручив Елену заботам Милочки, они вообще-то хотели от меня отделаться: отправить домой, причем своим ходом. Но этот номер у них не прошел, я вцепилась в них, как бульдожка, и в результате одержала полную победу. Что и требовалось доказать.

В отдельной палате широко известного института Склифосовского лежала женщина, в которой я почти сразу признала ту самую цыганку, которая так испугала меня у метро некоторое время тому назад. Хотя теперь увидела, что в полном смысле слова это не была цыганка. На белой подушке покоилась забинтованная голова с удивительно правильными чертами лица. По-видимому смуглая от природы, женщина сейчас была не белой, а какой-то желтой, но огромные черные глаза поражали своей красотой. Когда она взглянула на меня, я почувствовала нечто вроде легкого озноба. Не знаю, как там с гаданием, но некоторыми гипнотическими способностями дама явно обладала.

- Здравствуйте, - вежливо сказал Павел, присаживаясь на табурет возле кровати. - Так вы утверждаете, что вас пытались убить...

- Кто вы? - Голос женщины звучал удивительно полно, низкий, завораживающий голос, от которого я бы лично не отказалась.

- Скажем так: я муж той дамы, которую пытались ограбить. И бывший муж той дамы, у которой убили мать и погибла невестка. К следственным органам имею кое-какое отношение. И вот пытаюсь разобраться...

- Его арестовали? - очень спокойно спросила женщина.

- Кого именно? - уточнил Павел.

- Того, кто пытался меня убить. Александра Николаевича Таранского.

- Арестовали, - кивнул Павел. - Но только не за это. То есть вчера мы еще не знали, что он это сделал. Вчера мы еще многого не знали.

- Его будут судить?

- Нет. Не будут.

- Не понимаю, - прошептала женщина, у которой даже губы побелели от волнения.

- Он покончил с собой несколько часов назад. Повесился в камере.

- Неправда!

- К сожалению, правда.

- Вы не поняли. Он не мог повеситься. Он слишком любит... слишком любил жизнь. И себя. Его убили.

- Вы знаете кто? - быстро спросил Андрей. Женщина покачала головой:

- Это не важно. Знаю или не знаю - все равно не скажу. Зато могу сказать, кто убил ту женщину на даче. И где украденные вещи.

- А почему погибла Марианна, тоже знаете?

- И этого не скажу. Но она была обречена. Александру на роду было написано погубить трех женщин и... Ну, споткнуться, что ли, на четвертой. Первой была дама треф - его теща. Он не убивал, он нанял какого-то алкоголика, чтобы тот напугал старуху. Просто хотел напакостить, отомстить за то, что она его терпеть не могла и вечно мешала "красиво жить". А алкоголик перестарался...

- Откуда вы это знаете? - настороженно спросил Павел. - Вы при этом были?

- Нет, просто Александр мне очень доверял. Он был тогда сильно напуган тем, что произошло. А потом - успокоился. И сделал вторую глупость: связался с дамой червей. Украл у нее какую-то бесценную рукопись. Хотел у меня спрятать, я отказалась...

- А дама, между прочим, только чудом осталась жива, - со скрытой злостью сказал Павел.

- Ну и слава Богу, что обошлось. Хотя это чудо,,. я не понимаю, как оно произошло. Рукопись, как я поняла, спрятана в багажнике его машины.

- Мы ее уже нашли. А дама бубен - этo значит, Марианна?

- Нет. Марианна - это совсем другая история, но она погибла, и это спасло третью. Погибнуть должна была она... Не знаю, каким образом, но если бы он ее заполучил, жить бы ей оставалось не долго.

- Да кому же?

- А вот ей, - просто сказала гадалка, указывая подбородком в мою сторону. - Очень он ею заинтересовался, да видно, кто-то ей крепко ворожит. Или он слишком много времени потратил на даму с рукописью. А ситуация изменилась, только число пострадавших осталось прежним.

У меня, наверное, отвисла челюсть, а глаза полезли на лоб. Со стороны я себя, конечно, не видела, но ощущала эту мимику достаточно четко. Впрочем, у Павла и Андрея лица были только чуть более осмысленные, чем у меня. Интересно, она просто сумасшедшая или это - последствия травмы?

- Допустим, - сказал Павел, который первым обрел хладнокровие. - А четвертая дама, дама пик, - это вы?

Гадалка кивнула:

- Я его предупреждала. Но он никого никогда не слушал, только себя. А вышло так, как я предсказывала. Вот только смерти его я не предвидела. Значит, что-то он и от меня утаил... А раз так... Я вам ничего не говорила. И от своих предыдущих показаний откажусь. Оговорила я человека. А на самом деле - не видела, кто меня ударил. Приехала погулять в парк, зазевалась, ну и...

- Какая теперь разница? - не выдержала я. - Он, не он... Его же на свете больше нет!

Гадалка снова пристально посмотрела на меня и неожиданно слабо улыбнулась:

- Правильно. Его нет. А я, я еще хочу быть. Слышали, наверное, что молчание - золото? Вот я и помолчу. За мною же ничего нет. Я - жертва нападения, и только. А цыганка... Да мало ли в Москве цыганок? Я-то психоэнергетик, предсказательница. И вообще не той национальности.

Несколько дней спустя, когда все печальные ритуалы уже были соблюдены, а Елену мы, скинувшись, кто сколько может, отправили отдыхать в Анталию, невзирая на ее протесты (правда, слабые), Андрей пришел домой неожиданно рано и в хорошем настроении. Я его не ждала, поэтому затеяла обновление золотистого цвета своих волос. Так что выглядела соответственно: голова в полиэтиленовом пакете и затрапезный халат.

- Не дергайся, - любезно сказал мой ненаглядный. - Ужином я, так и быть, займусь сам, пока ты хорошеешь. У меня для тебя две новости.

- Начни с плохой, - мгновенно отреагировала я.

- А если они обе хорошие? Ладно, это детали. Значит, первая новость такая: твоего замечательного жениха определили на лечение. Куда догадываешься.

- Все там будем, - философски заметила я. - Если тебя не затруднит, достань из аптечки коробочку с моим бальзамом для волос. Хорошеть - так хорошеть. По полной программе.

- Для тебя - все, что угодно, - отозвался Андрей и пошел на кухню. Вернулся он почти мгновенно, причем выражение его лица я так и не сумела расшифровать. Невероятно, но настроение у него, похоже, стало еще лучше.

- Ты все еще не нашла те свои сто долларов? - поинтересовался он,

- Нет, - не без раздражения ответила я. - К чему такое любопытство? Скоро получу гонорар за книгу...

Андрей протянул мне коробочку с бальзамом и замер в ожидании. Ну естественно. Именно туда я и засунула эту злополучную купюру. Что меня побудило спрятать ее там - понятия не имею. Наверное, решила, что уж в аптечку-то жулики точно не полезут.

- Смешно, да? - укоризненно сказала я. - У меня от перенапряжения память отказывает, а ты веселишься. Уйди с глаз моих. Я буду голову мыть. Может, и мозги заодно прочистятся.

Когда я вышла из ванной, коронное блюдо Андрея - яичница с помидорами уже стояло на столе. А сам он стоял возле окна, бесцельно вглядываясь в голубую даль.

- Давай вторую хорошую новость, - потребовала я, утолив первый голод. Или ты давным-давно нашел эти сто долларов и только теперь решил мне об этом сообщить.

Андрей отложил в сторону вилку и изобразил на лице озабоченность:

- Понимаешь, - начал он, - я тут заходил в ювелирный магазин...

- Присматривать обручальные кольца? - хмыкнула я.

Хмыкнуть-то хмыкнула, но сердце екнуло...

- Зачем присматривать? Я купил... Прости, что так скромно, но в стране кризис. Это тебе.

Андрей протянул мне обтянутую атласом коробочку. Я открыла ее дрожащими руками... Ах!

Ах, какая симпатичная цепочка там лежала!