Страница 26 из 36
- Ну, это не в счет! Только вот что... Отчего это в шестнадцатом веке расхождение было на 10 дней, а в восемнадцатом - только на 11? Ведь должно было вроде стать на 12?
- Так я же это только что объяснил! В шестнадцатом веке прибавили 10 дней. Потом наступил последний год этого века, 1600-й, а число 1600 делится на 400. Стало быть, этот год и по юлианскому и по григорианскому календарям високосный. И там и тут к нему прибавляется по одному дню, и, значит, в семнадцатом столетии дальнейшего расхождения между двумя календарными стилями не произошло. То же самое будет и в двухтысячном году. Выходит, не видать и XXI веку четырнадцатого дня как своих ушей.
- Или как нам кино, если мы не поторопимся, - ввернул президент. - Так что перейдем к падению Магистра с верхушки баобаба.
- Стремительно он приземлился! - сказал Сева. - Только, конечно, Кулон тут ни при чем. Мы ведь уже знаем, что закон всемирного тяготения, по которому падал Магистр на землю, открыт вовсе не Кулоном, а Ньютоном. Это самые обычные Магистровы штучки...
- Ну, эту штучку я бы ему, пожалуй, простил, - сказал Олег. - Тут и в самом деле можно кое-что спутать, особенно человеку рассеянному.
- И я бы простил, - сейчас же согласился Нулик. - Больно уж похожи имена этих ученых! Кулон - Ньютон... Прямо рифма!
- Не в том дело, - возразил Олег. - Схожи не только имена ученых, но и открытые ими законы.
Нулик тихонько свистнул.
- Вот оно что! А кто из них открыл свой закон раньше?
- Конечно, Ньютон. Ведь он жил в семнадцатом веке, а Кулон - в восемнадцатом во Франции.
Нулик густо покраснел.
- Неужели?.. Нет, не может быть! Неужели Кулон у Ньютона... это самое.
- Нет, нет! - поспешно сказал я. - Просто закон Ньютона и закон Кулона выражаются одной и той же формулой, хоть речь в них идет о явлениях разных. По закону всемирного тяготения, открытому Ньютоном, все, абсолютно все тела во Вселенной друг к другу притягиваются. И сила их взаимного притяжения тем больше, чем массивнее сами тела. Естественно, что чем дальше тела друг от друга, тем сила притяжения меньше. Увеличим расстояние между телами вдвое сила притяжения уменьшится в четыре раза; увеличим расстояние втрое притяжение станет меньше в девять раз; увеличим вчетверо - меньше в шестнадцать раз...
- В общем, в квадрат раз, - подсказал президент.
- Вот именно, в квадрат раз. Что же до Кулона, то его закон имеет отношение не только к притяжению, но и к отталкиванию.
- Дело житейское, - философски изрек Нулик. - Явления прямо противоположные, а формула одна...
- Отлично сказано, дорогой. Кулон, как известно, изучал свойства электрических зарядов. А электрические заряды бывают положительные и отрицательные, то есть со знаком плюс и со знаком минус. Заряды с одинаковыми знаками отталкиваются, а с разными - притягиваются. Так вот, Кулон установил, что и силу притяжения, и силу отталкивания двух электрических зарядов можно вычислить все по той же ньютоновой формуле закона всемирного тяготения...
Нулик встал, подошел ко мне и торжественно потряс мою руку:
- Спасибо! Огромное вам спасибо.
- Но за что же? - удивился я.
Президент замялся.
- Как вам сказать... Ну, мне очень не хотелось, чтобы Кулон что-то там стянул у Ньютона. И я страсть как обрадовался, когда оказалось, что он человек честный.
- Рад, что доставил тебе удовольствие. А теперь не пора ли нам двинуться дальше?
- С вашего позволения, дальше идет "десятое небо", - сказал Сева. - По словам Магистра, выражение это часто употребляют современные ученые.
- Десятое небо... Наверное, это что-то про астрономию? - предположил Нулик.
- Если и про астрономию, то, во всяком случае, не научную и не современную, - заверил Сева.
- Объясняй! - вздохнул президент, украдкой покосившись на часы.
- В древности, - начал Сева, - известны были такие планеты: Меркурий, Венера, Марс, Юпитер и Сатурн. Солнце и Луна тоже причислялись тогда к планетам. Всего, стало быть, по тем временам планет было семь. А устройство мироздания тогда представляли себе так. В центре Вселенной помещается неподвижная твердь - Земля. Вокруг Земли обращаются планеты. Каждая планета укреплена на своей собственной сфере (или на своем небе) и обращается вокруг Земли вместе с ним. Первое небо - небо Луны, за ним идет небо Меркурия. Следующее, третье небо принадлежит Венере. За ним следуют небеса Солнца, Марса, Юпитера и Сатурна. Небо Сатурна было седьмым и последним планетным небом.
Нулик критически хмыкнул.
- А куда звезды девались? Ведь их небось малость побольше семи!
- Не беспокойся. Нашлось место и для них. Между прочим, в отличие от планет, все другие небесные тела назывались неподвижными звездами. Так вот, по мнению древних астрономов, все неподвижные звезды были прикреплены к одному, восьмому небу и тоже обращались с ним вместе вокруг Земли.
Президент беспокойно заерзал на стуле.
- Так. Больше вроде прикреплять нечего. Выходит, восьмое небо самое последнее...
- Это он намекает на то, что нас интересует не восьмое небо, а десятое, разъяснила Таня.
- Погодите, будет вам и десятое, - сказал Сева, - только не вдруг. Сперва заедем по дороге на девятое.
- Так бы сразу и говорил! - успокоился Нулик. - Было, значит, и девятое и десятое! Только что же на них помещалось?
- На девятом небе находились механизмы, которые приводили в движение восемь других небесных сфер.
- А на десятом?
- А ты подумай. Если на девятом - механизмы, так на десятом...
- ...механики! - радостно засмеялся Нулик. - Небесные механики!
- Или попросту боги, - закончил Сева. - Блаженные, как их еще называли. И вот почему пребывать на десятом небе значит достигнуть высшего блаженства.
- Все это так, - сказала Таня, - но чаще все-таки говорят "на седьмом небе", а не на десятом. "Он на седьмом небе от счастья"...
- В каком-то смысле седьмое небо тоже наивысшее, - возразил Сева. - Ведь это последнее планетное небо!
- Седьмое, десятое - какая разница! - примиряюще сказал президент. Сейчас-то все равно по-другому.
- Это ты дело говоришь! - похвалила Таня. - В наши дни пришлось бы этих блаженных переселять с десятого этажа на тринадцатый. Ведь, помимо прежних планет, сейчас известны еще три: Уран, Нептун, Плутон...
- Да и вообще, с точки зрения современной астрономии, Вселенная устроена совсем иначе, - заключил Сева. - А посему спускаемся с небес на землю и переходим к паролю, который придумал хитрец Джерамини.
- На всякого хитреца довольно простоты, - съязвила Таня. - Пароль придумал, а проверить, так ли уж трудно его расшифровать, не догадался.
- Откуда ему было знать, что хозяин кафе подслушает его разговор с девочкой и все расскажет Магистру? - возразил Сева.
- А что он такого рассказал? - в свою очередь, спросил президент. - Ведь Джерамини так и не сообщил, какие именно числа были на каждой половинке ассигнации.
Таня загадочно уставилась в потолок.
- Джерамини не сообщил, а Единичка их все-таки отгадала...
- Хочешь сказать, что ты тоже? - подмигнул Нулик,
- Представь себе, тоже.
- Что ж молчишь-то?! Давай выкладывай!
- А я и не молчу вовсе. Задумаем какое-нибудь четырехзначное число. Ну хоть 1625. Допустим, что это номер серии той ассигнации, которую Джерамини разрезал пополам. Когда он ее разрезал, на одной половинке осталось число 16, на другой - 25. Предположим, что половинку с числом 16 Джерамини отдал...
- ...одноглазому Аргусу, - подсказал Нулик.
- Аргус - и вдруг одноглазый! - прыснула Таня. - Ерунда какая-то. Одноглазыми в греческой мифологии были великаны циклопы. Один из них, Полифем, чуть не погубил Одиссея. А у Аргуса было много глаз - не только на лице, но, кажется, даже на затылке. Потому-то и считался он незаменимым сторожем. Ну, это я к слову... Так вот, половинка с числом 16 находится у одноглазого, а число 25 осталось на той половинке, что Джерамини отдал девочке.