Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 56 из 69

- Дорога настолько узкая, что там и мотоцикл-то с трудом проедет, заметил Цыган. - Никакой машины там не было. А по тому, как описал этого человека лесоруб, товарищ прапорщик, мы думаем...

- Вы думаете?..

- ...что это был Дядя.

- И что вы предлагаете?

- Наблюдать за Двуром и шоссе. Постоянно.

- А за остальными участками?

- Тоже.

- Ну, тогда посоветуйте мне, кого туда посылать, - улыбнулся прапорщик. - Семнадцать человек. Они должны и есть и спать, а иногда и отдохнуть. Ваше предложение нереально. Вы знаете это так же хорошо, как и я.

Вечером в комнате Цыгана состоялся военный совет. Протекал он бурно и продолжался долго.

- Наверняка это был Дядя! - заметил Слава Хлоупек. - Но теперь после встречи с лесорубом он будет чертовски осторожен. В следующий раз пойдет каким-нибудь другим путем. Тропинок он знает много.

Храстецкий согласно кивнул головой.

- Куда же он ходит? Сомневаюсь, чтобы он заходил в глубь нашей территории.

Напрасно пытались они придумать какую-нибудь систему, с помощью которой можно было бы более надежно закрыть всю границу. Не хватало сил для того, чтобы установить постоянный пост в районе Двура, и без того целые участки границы оставались по нескольку часов открытыми. Роубик долго молчал и хмурился, а потом сказал:

- Насколько я знаю, в нашем районе нет такого уголка, где бы что-нибудь не произошло. Взять хотя бы того типа, которого обнаружил Иван. Вот и решайте теперь, где ходят, а где не ходят через границу. А увеличить число патрулей за счет увеличения времени нарядов уже не удастся. Это сверх человеческих сил.

В тот вечер они так и не приняли никакого решения. Было бы на заставе на несколько человек побольше!..

В среду вечером Храстецкий уехал домой, в субботу должна была состояться его свадьба. " - Жду вас в пятницу, Яниш! - прокричал он из кабины Цыгану, который вместе со Стромеком, воспользовавшись выпавшей свободной минутой, грелся на солнышке, высунувшись из окна общежития.

Ребята долго думали над свадебным подарком и в последний момент решили. Весы и часы были отвергнуты, и выбор пал на картину. Олива и Тонда поехали в Марианске-Лазне и там купили ее. Типичный чешский осенний пейзаж. Стоила она недешево, но каждый на заставе внес свою долю. На свадьбу хотели бы поехать все, но прапорщик их приструнил.

- Значит, вы только на словах готовы охранять границу и днем и ночью? Я разрешаю ехать двоим.

Цыган и Роубик, прихватив большую картину, на следующий день отправились вслед за Храстецким. К всеобщему удивлению, прапорщик дал им машину. Они надели отутюженные мундиры с новыми красными ленточками своих медалей и белоснежные рубашки. Общий подарок они сразу же преподнесли жениху и невесте.

Свадьбу отпраздновали пышно, угощение было обильным. Храстецкий чувствовал себя немного неловко в новой для себя роли. Сам он не пил, зато без конца заставлял пить и есть обоих своих товарищей. Они жалели, что с ними не было Стромека, но прапорщик оказался неумолим и не отпустил его. В голове у них шумело, когда под утро они улеглись на приготовленные для них на мансарде постели.

На следующий день ребята собрались уезжать. Их ждала служба.

- Плохо дело, друг, - жаловался Цыган, - идем мы с тобой в ночной дозор, а башка у меня до сих пор трещит...

На обратном пути ребята тряслись в автобусе, испытывая тяжесть от обилия съеденного и выпитого. Сверток, который им дали на дорогу, так и остался не развернутым до самого Лесова.

- Сейчас от него ничего не останется, - смеялся Цыган. - Ребята набросятся, как волки. А когда вернется Храстецкий, последует продолжение.

Везли они и сверток, предназначенный специально для Стромека. Когда они, смертельно усталые, вернулись из дозора, Стромек спал, а на столе вместо свертка лежала жирная бумага да обглоданные кости. К вечеру приехал жених, он привез чемодан лакомств и напитков

- Оставь ты меня с этим в покое! - с отвращением отвернулся от бутылки Роубик, а Храстецкий, на руке которого красовалось совершенно новое обручальное кольцо, как всегда, весело и озорно рассмеялся.

- Завтра пойдем в твой новый дом! - кричали все. - Приведем его в полный порядок!

Через неделю Храстецкий обосновался в новом доме. В его прежней комнате уже не было так весело, как раньше. Чувствовалось его отсутствие, а ребята не могли каждый день ходить к нему. На его койку перебрался Иван Олива, давно уже договорившийся об этом. Алене Храстецкой Лесов в своем ранневесеннем наряде понравился, и она была довольна. Свет в окнах их дома горел до поздней ночи, когда Алена ждала возвращения мужа. Патрулирующие ребята с грустью смотрели на эти светящиеся окна, за которыми была жена, тепло, конец скитаниям по общежитиям... В компании Храстецкий уже не был таким, как прежде, с этим ничего нельзя было поделать.

Первая половина апреля была на редкость спокойной. Погода тоже стояла замечательная. Цыган и Тонда грелись на солнышке на лестнице дома начальника заставы. Спокойствие на границе только нервировало вахмистров. Цыган все время посматривал в сторону Двура, где над несколькими крышами возвышалась башенка дома лесничего. Яниш думал о Дяде, который как сквозь землю провалился. "Все спокойненько, - недоумевали ребята, - и ничего нового ни об этом убитом, ни о патруле Репки. А о Бараке мы вообще ничего не знаем..."

- Карлик снова ждет гостью?

- Ждет. Говорил об этом.

- Теперь барышня снова станет приезжать сюда каждую субботу. Да и нечему удивляться! Весной и летом здесь чудесно.

Интендант мечтал о том, что его переведут на станцию куда-нибудь поближе к Пльзеню или к Карловым Варам. Вот это будет жизнь!..

- А знаешь? - подтолкнул он локтем Цыгана. - Ярка Байерова в мае выходит замуж.

- Она меня уже не интересует, - ответил Яниш.

- Через год такая же судьба ждет других, и прощай наш Союз молодежи, наши забавы, - загрустил Тонда. - Следующий на очереди Франта Вевода, потом Вашек, Коварж, Гофман. И я через год тоже распрощаюсь со свободой.

- Я жениться не буду, - отрезал Цыган.

- Ну да... У Благоутов ты проводишь времени больше, чем на заставе. Их Славка где работает?

- В Марианках, в управлении лесного хозяйства, - ответил Цыган. - Она еще очень молода, и тетя Благоутова глаз с нее не спускает.

- И правильно делает. Она ведь красавица! Не упусти ее.

- Есть хочется, Тонда, - сменил Цыган тему разговора. - Нет ли у тебя чего-нибудь?

- Только булочки, больше ничего, - предложил запасливый Тонда.

- И то хорошо. Сбегаю к Благоутам за молоком. Тонда разложил булочки с маком. Цыган вернулся

только через час: от этих людей, которых он полюбил, он никогда не возвращался быстро. Старого Благоута дома не было, он уехал куда-то за лесом для починки забора вокруг дома Храстецкого. Когда Яниш возвращался к заставе, где он был в тот день дежурным, небо покрылось тучами. "Пойдет дождь, - подумал он. - Не грянула бы первая весенняя гроза, а то ребята промокнут..."

Бремя на дежурстве тянулось медленно. Карлик, вернувшись от Зимы, занимался чем-то в канцелярии часов до девяти вечера, а потом погасил свет. Цыган читал, сидя на койке, Мила Шикл - около телефона. Вскоре Шикл закрыл книгу и лег спать, чтобы в два часа ночи сменить Цыгана. Тот тем временем решил после долгого перерыва написать письмо домой. Было тихо, телефон молчал.

Вся застава спала. В полночь Яниш разбудил Руду и Оливу, которым предстояло идти в наряд. Вышли они в половине первого. Цыган закрыл дверь и забрался с книгой на койку. Спать ему не хотелось, но и от чтения болели глаза, так как освещение в канцелярии было слишком слабым.

"Почищу-ка я автомат", - решил он. Разобрав оружие, Яниш не спеша занялся своим делом. В четверть второго работа была закончена. Он вставил диск, поставил автомат рядом с койкой и в это время услышал шум подъезжающей автомашины. Цыган отдернул занавеску и увидел, что возле здания штаба остановились две легковые автомашины.