Страница 171 из 340
издевательствам и преследованиям:
(A). Во-первых, это ненужные дорогостоящие для нас медицинские обследования и явная фальсификация
медицинских данных (Doc. 1-23). Задерживается продление разрешений на работу и на учебу (для детей), они
намеренно выписываются на короткие сроки. Анонимные письма и телефонные звонки с угрозами (психологическое
давление - Doc. 1-6, в частности - 16). Неоправданные "тоталитарные" секретность и анонимность, когда Иммиграция
имеет дело с нами (Doc. 10a, 13a, 1, 14, 15, и т.д.)
(B). Год назад (6 месяцев с момента моей жалобы) должностные лица IMS (медицинского департамента Иммиграции),
отказали нам в решении и анкетах для прохождения медицинской комиссии на всех членов семьи, уверяя, что только
моя жена должна ее пройти. Теперь в противоречие этим уверениям они приказали мне и моей младшей дочери пройти
мед. комиссию (исключив мою старшую дочь). Искусственно создана ситуация, когда на момент прохождения комиссии
последним членом семьи срок годности медицинской аттестации моей жены истечет (Doc. 2, 19, 20). Это делается,
чтобы держать нас в подвешенном состоянии бесконечно. Файл моей матери был незаконно объединен с нашим, чтобы
поместить нас в зависимость от ее ситуации (Doc. 1, 4, 6). Прибывающие квитанции на анализы крови и другие мед.
тесты, которых я никогда не делал, странные игры вокруг моего рентгеновского снимка (Doc. 1-7, 9-25) пугают нас.
(E). Дело моей матери. 1994: Wanda Brzezinska, иммиграционный врач, делает ложное сообщение в Иммиграцию: (Doc.
7a, 4b, 7b) (возможное (!) развитие сердечной и почечной недостаточности). (Моя мать сказала ей, что имеет
врожденное увеличение сердца). На вопросы моей мамы Бжезинска отвечала, что у моей мамы прекрасное здоровье и
что она может даже работать. Ноябрь. 1999: иммиграционный офицер (M-me Roy), не врач, незаконно вмешивается в
медицинские вопросы, и принимает основанное на этом решение (Doc. 7a, 7b). (Позже быстро заменив его). В нарушении
законов о брачном интервью отдел IMS выносит отрицательное решение ДО прохождения моей матерью мед.
комиссии (Doc. 7a). 2000: целый год необоснованных распоряжений прохождения неисчислимых дополнительных мед.
обследований, писем и звонков с угрозами (Doc. 14 -17). Цель: a), подорвать здоровье моей матери, b) оправдать мадам
Brzezinska и M-me Roy. В течение двух месяцев после окончания медицинской эпопеи Иммиграция отказывалась давать
какой-либо ответ. Теперь (декабрь) отдел IMS вынес заключительное отрицательное решение, основанное на все тех
же инсинуациях г-жи Bezezinska: в противоречие результатам новых обследований и медицинским мнениям (анатомия,
не патология). (А разве мало уже одного того, что в течение пяти лет Brzezinska никогда не посылала мою мать ни к
кардиологу и нефрологу (урологу), ни на обследование сердца и почек, и никогда не выписывала ей никаких
медикаментов в связи с проблемами сердца / почек?!). Разве не вопиющий тот факт, что целый год отдел IMS
оценивал не фактические, но возможные проблемы ее здоровья, а подтвердил изначальный диагноз Бжезинской,
игнорируя результаты годовых обследований! (Doc. 25). Если тот ужасный диагноз (Doc. 25a), которым они приговорили
мою мать в 1994, был бы верным, как бы могла она жить нормальной жизнью все эти 6 лет без медикаментов и
кардиолога?! Если здоровье моей матери действительно ухудшилось после целого года этих изощренных
издевательств, то представители иммиграционных властей полностью ответственны за это. Именно этого они
умышленно добивались!
Иммиграционные сотрудники совершили ряд действий, нарушающих автономию медицинских учреждений и их
персонала, для вымогания ложных медицинских сообщений и создания поддельных медицинских документов - как в
отношении моего дела, так и дела моей матери.
Наши дети в полной мере страдают как от самой этой невыносимой ситуации, так и от искусственных задержек
продления их студенческих разрешений и других необходимых лицензий. Моя жена и моя мать страдают от депрессии,
их посещают мысли о самоубийстве.
4. Несмотря на преследования, мы внесли свой вклад в канадское общество. Мы не имели никаких конфликтов в
гражданской жизни. Мы работали. Мы приспособились несмотря на все искусственные препятствия благодаря рядовым
канадцам. Даже в Федеральной Иммиграции были люди, что старались как-то компенсировать тот ущерб, который
причинен нами их коллегами. Я участвовал в десятках музыкальных фестивалей и мероприятий. Моя жена тяжело
работает. Наши дети - признанные талантливые музыкант и балерина (ЕЩЕ БОЛЕЕ РАЗВЕРНУТЫЙ ВАРИАНТ С ПОДРОБНОСТЯМИ САДИСТСКИХ МЕТОДОВ
И ПРИЕМОВ, СРАВНИМЫХ С ТЕМИ, ЧТО ИСПОЛЬЗОВАЛИСЬ СОВЕТСКИМ РЕЖИМОМ
Этот вариант (как и его название) был составил - перевеел с английского - Ним РОБЕРГ,
человек, который сам выучил русский язык и использовал компьютерную программу для
перевода. Поэтому нижеследующий текст звучит по-детски и с "иностранным акцентом".
Но времени переделывать его сейчас уже нет.
От Льва ГУНИНА
Лев ГУНИН
[адрес] {Телефон} [[email protected] /* */]
Уважаемый Господин, Леди!
Мы нуждаемся в срочной помощи в связи с невероятными нарушениями наших прав. Пожалуйста, сообщите нам, если Вы
можете, - 1) что мы можем делать, 2), куда обратиться, 3), какие возможности мы могли бы использовать, чтобы
бороться с этой несправедливостью, произволом. Самые последние события в развитии нашей ситуации (снова)
привели нас не только на грань полного финансового и социального краха, но даже еще хуже - мы имеем основания
опасаться за наши жизни, потому что наши преследователи хотят раздавить нас во что бы то ни стало. Они
продемонстрировали способность нанести урон не только нашей социальной или финансовой ситуации, но и нам самим
(здоровье, и т.д.). Мы полагаем, что наша ситуация чрезвычайно тревожна. Мы обращаемся к Вам с просьбой
игнорировать некоторые эмоциональные преувеличения, который могут прорываться в этом обращении. Мы просим Вас
отнестись к этому с пониманием, так как на фоне невероятного давления, какое мы испытываем, это вполне
естественно.
Нам нужна Ваша помощь!
Вы найдете короткое описание нашей чрезвычайно длинной истории ниже.
Я - активист прав человека, журналист и историк с многочисленными публикациями. Мои убеждения и гуманитарная
активность сделали меня мишенью преследований в экс-СССР и - затем - в другой стране, куда я был доставлен
вместе с моим семейством против моего желания после того, как мы были заставлены покинуть нашу родную Беларусь.
Я глубоко убежден, что члены моей семьи, и я сам - мы прибыли в Канаду, потому что имели веские основания
опасаться за свою жизнь. Наша просьба о статусе беженцев была отклонена при исключительных обстоятельствах и в
условиях тотально пристрастного отношения к нам. Решение в отношении нас было несправедливым, жестоким и
беззаконным. Это было чисто политическое решение без какой бы то ни было связи с вопросом о беженстве. При
слушании и администрировании нашего беженского файла представители иммиграционных властей использовали все
возможные (и невозможные) незаконные методы, злоупотребление властью и нарушения прав человека. На фоне
бесспорных преследований, очевидных фактов, документов и материалов, что мы имели, тонн наших документарных
доказательств наша просьба о статусе беженцев была отклонена с помощью многих нарушений и нелегальных
способов. Мы обратились с апелляцией в Федеральный суд, но в Федеральном суде защитник IRB's подчеркиванием
вопросов безопасности и другими необычными трюками - буквально вынудила Суд закрывать наше дело.
Во время наших беженских слушаний член IRB судья г. Boiron сказал, что мы можем столкнуться с теми же самыми