Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 90 из 94

Наполеон же... Он не только спас Россию, помог орга­низовать Отечественную войну, но и приложил колоссаль­ные силы, чтобы погубить свою собственную армию. Будь на свете справедливость, ему следовало бы поставить па­мятник на Березине, как вернейшему союзнику России и русской армии. Памятник должен изображать, вероятно, французских солдат, поджаривающих мясо уже умерших товарищей на пожарах Борисова.

Виве л~Ймперриор! Да здравствует император!

К 21 декабря 1812 г. через Восточную Пруссию про­шло из Великой армии 255 генералов, 5111 офицеров, 26 950 низших чинов, «в жалком состоянии и основном безоружных»[156]. Многие из них и оказавшись на временно безопасной территории, умирали от болезней изнурения.

Еще было примерно 6 тысяч солдат из корпусов Ренье и Макдональда, действовавших на других направлениях. Видимо, из всех этих вернувшихся солдат и собрались позднее 23 тысячи (упоминаемые Клаузевицем) под нача­лом французов.

Сохранилась легенда, что когда Наполеон примчался во Францию, вторично бросив в Пруссии остатки своей ар­мии, его спросили:

— Где армия?

— Армии нет, — пожал плечами Наполеон и тут же начал сколачивать новую.

Относительно большое количество спасшихся генера­лов и офицеров позволило Наполеону организовать новую армию, призвав рекрутов 1813 года. Но эти свежие силы не могли заменить ветеранов, погибших в России или раз­бредшихся как шаромыжники.

В 1813 году Наполеон потерпел поражение в битве под Лейпцигом и в 1814 г. отрекся от трона Франции. Судо­рожно дернулся в 1815 г. и окончательно потерял все, был сослан в плен к ненавистным британцам на остров Святой Елены. Потеряв армию, он закономерно потерял и импе­рию, и Францию. Об этом я не буду рассказывать подроб­но, это особая тема.

О чем еще надо сказать — это потери русской армии. Она ведь не встала на зимние квартиры, а в холодное вре­мя года, порой по колена в снегу, продолжала гвоздить не­приятеля вплоть до полного его изгнания из России.

Историк XIX века Богданович М.И. оценивает потери русской армии в 210 тысяч солдат и ополченцев[157].

Перст Божий?

Во всякую историческую эпоху можно отыскать странные события, не укладывающиеся или мало уклады­вающиеся в представления о естественном и закономер­ном. Но «нашествие двунадесяти языков» — это сплошная цепь событий, каждое из которых само по себе крайне маловероятно. А тут их сразу множество, одно за другим:

1.  Распад антирусской коалиции за считаные недели перед нашествием.

2. Массовый падеж скота и лошадей.

3. Неготовность Наполеона к зимней кампании.

4. Невозможность идти на Петербург.

5. Отказ раскрепостить крестьян в России.

6.  Цепь событий, которая спасла Кремль и храмы Мо­сквы: сильный дождь, странные сложности с фитилями, несработавшие запалы, быстрая помощь, появившаяся буквально в считаные минуты.

7. Гибель награбленного в водах Березины.

Предки у нас были люди отсталые — что крестьяне, что всякая петербургская деревенщина вроде русских царей или А.С. Пушкина. Мало кто сомневался в том, что в спасе­нии России видна Горняя сила, перст Божий.

Наш отсталый, малокультурный император в Манифе­сте 31 декабря 1812 говорил: «Зрелище погибели войск его [Наполеона. — А.Б.] невероятно! Кто мог сие сделать?.. Да познаем в великом деле сем промысел Божий».

Именно с этими интуициями в 1834 году в центре Двор­цовой площади в Санкт-Петербурге был возведен Алек­сандрийский столп. Поставлен он архитектором Огюстом Ришаром Монферраном по заказу императора Николая I в память о победе его старшего брата — императора Алек­сандра I над Наполеоном.

Монферран создал монумент, представляющий собой огромную колонну из розового гранита, стоящую на ква­дратном пьедестале. Венчает колонну скульптура работы Орловского, изображающая позолоченного ангела с ли­цом императора Александра I. В левой руке ангел держит крест, а правую воздевает к небу.





Высота столпа вместе со статуей — 47,5 м при диаме­тре в 3,66 метра. Он выше всех аналогичных монументов мира: Вандомской колонны в Париже, колонны Траяна в Риме и колонны Помпея в Александрии. Это очень величе­ственный столп.

Автор знает, что Бога придумали попы, чтобы обманы­вать рабочих. Со времен якобинцев об этом много гово­рили, очень громко и эмоционально. Не буду оспаривать гениальные выводы передовых людей. Они ведь точно знают, как устроен мир. Они руководствуются картами из «Великой» французской «Энциклопедии», готовы утопить в Луаре всех «равнодушных» и неустанно борются с ме­теоритами. Эти люди очень последовательно не замечают всего, что разрушает их убогие, я хотел сказать, их про­грессивные представления.

Но автор не умеет бороться с метеоритами. Он — клери­кальный феодал и феодальный клерикал и видит ровно то, что есть, а не что велено видеть на сходке, простите за вы­ражение, интеллигенции. Я не умею не замечать того, чего не понимаю, и что кажется мне странным и необъясни­мым. Поэтому, нисколько ни на чем не настаивая, отмечу странное нагромождение случайностей, спасшее Россию от ужасов гражданской войны, погубившее Наполеона и даже лишившее его награбленного в России.

И задам отсталый, реакционный такой вопрос. А вдруг не случайно на Александрийском столпе указывает ангел в хмурое питерское небо?

Вместо заключения

ЭХО НАПОЛЕОНОВСКИХ ВОЙН

Ленин — это гриб.

В. Курехин

Наполеона Бонапарта, о котором столько писали и го­ворили, просто не существовало. Это всего лишь фигура аллегорическая — олицетворение солнца.

Жан Батист Перес

Эпоха войн с Наполеоном. Судьба двух поколений — война, участие в больших европейских войнах. В XX ве­ке войны такого масштаба назвали бы Мировыми.

Историки справедливо замечают — странный «про­вал» зияет в дворянских фамилиях. В 1820, в 1825 году, в 1830 годах действуют или старики, родившиеся в 1760-1770-х годах (в эпоху войн с Наполеоном им было за со­рок — очень солидный возраст по понятиям того времени). Или действуют люди совсем молодые — люди, родившиеся с 1795 по 1810 год.

Под Аустерлицем ревели пушки, и всадники на всем скаку рушились, встречая картечь. А им было от силы 5 или 7 лет.

Пылала Москва, пылила Старая Калужская дорога под сапогами, Кутузов произносил свое знаменитое: «Потеря­ем Москву — спасем Россию. Защитим Москву — потеря­ем армию и погубим Россию». А им было от 5 до 15 лет.

Самые старшие уже хотели в армию, остро чувствовали себя обнесенными чашей на пиру жизни... Так ощущал себя и Александр Сергеевич Пушкин в 1812 году.

К 1820 году поколение, опоздавшее бить Наполеона, по­взрослело, сделалось заметной частью общества. С ними, с племенем младым, незнакомым, заметны те, кому уже за 50, за 60. И очень мало людей, родившихся между 1775 г. и 1790 г. Войны с Наполеоном — это совсем не войны с Тур­цией или с дикими кочевниками. Целое поколение выхле­стано в войнах с Наполеоном.

Какое поколение? Дворянское и разночинное. Трудно найти дворянскую семью, в которой нет по крайней мере одного-двух убитых. В некоторых семьях вообще не оста­лось мужчин. Масштаб потерь такой же, как во всем на­роде во время Первой и Второй мировых войн.

Было бы по крайней мере странно, если бы государство Российское не пыталось увековечить память о страшной эпохе войн. И об Отечественной войне, когда рука Все­вышнего так явственно простерлась над Россией.

К концу 1812 года на русской земле не осталось ни одного наполеоновского солдата. Русская армия подошла к границам Российской империи. 25 декабря 1812 года, в день великого праздника Рождества Христа Спасителя, император Александр I подписал «Высочайший благодар­ственный манифест об изъявлении народу благодарности за спасение Отечества».

156

 Меринг Ф. Очерки по истории войн и военного искусства. — М., 1941 г., с. 265. 

157

Богданович М.И. История Отечественной войны 1812 года по достоверным источникам. Т. 3. — СПб., 1860, с. 396.