Страница 76 из 94
«Неприятель вступил в пределы НАШИ и продолжает нести оружие свое внутрь России, надеясь силою и соблазнами потрясть спокойствие Великой сей Державы. Он положил в уме своем злобное намерение разрушить славу ее и благоденствие. С лукавством в сердце и лестью в устах несет он вечные для нее цепи и оковы. Мы, призвав на помощь Бога, поставляем в преграду ему войска НАШИ, кипящие мужеством, попрать, опрокинуть его, и то, что останется неистребленного, согнать с лица земли НАШЕЙ. МЫ полагаем на силу и крепость их твердую надежду, но не можем и не должны скрывать от верных НАШИХ подданных, что собранные им разнодержавные силы велики, и что отважность его требует неусыпного против него бодрствования. Сего ради, при всей твердой надежде на храброе НАШЕ воинство, полагаем МЫ за необходимо нужное собрать внутри государства новые силы, которые, нанося новый ужас врагу, составляли бы вторую ограду в подкрепление первой и в защиту домов, жен и детей каждого и всех.
МЫ уже воззвали к первопрестольному граду НАШЕМУ, Москве, а ныне взываем ко всем НАШИМ верноподданным, ко всем сословиям и состояниям духовным и мирским, приглашая их вместе с НАМИ единодушным и общим восстанием содействовать противу всех вражеских замыслов и покушений. Да найдет он на каждом шагу верных сыновей России, поражающих его всеми средствами и силами, не внимая никаким его лукавствам и обманам. Да встретит он в каждом дворянине Пожарского, в каждом духовном Палицына, в каждом гражданине Минина. Благородное дворянское сословие! ты во все времена было спасителем Отечества; Святейший Синод и духовенство! вы всегда теплыми молитвами призывали благодать на главу России; народ русский! храброе потомство храбрых славян! ты неоднократно сокрушал зубы устремлявшихся на тебя львов и тигров; соединитесь все: со крестом в сердце и с оружием в руках никакие силы человеческие вас не одолеют.
Для первоначального составления предназначаемых сил предоставляется во всех губерниях дворянству сводить поставляемых им для защиты Отечества людей, избирая их из среды самих себя Начальника над оными и давая о числе их знать в Москву, где избран будет главный над всеми предводитель.
АЛЕКСАНДР
В лагере близ Полоцка, 1812 года июля 6-го дня».
Мне не удалось установить, что означает это «в лагере близ Полоцка»: Дрисский лагерь или что-то иное.
В один день с манифестом вышло воззвание «Первопрестольной столице нашей Москве», содержащее призыв к москвичам организовать ополчение. Такого специального обращения удостоилась только Москва... Может быть, Александр с самого начала предлагал заманивать Наполеона именно сюда?
В Полоцке Александр I покинул армию и быстро уехал как раз в Москву. Его с самого начала убеждали уехать и семья, и высшие сановники империи. 12 июля 1812 года император Александр I прибыл в Москву.
15 июля 1812, в Слободском дворце собралось московское дворянство и купечество. Что характерно, представители благородного и купеческого сословий были размещены в разных залах. Действительно. Россия полыхает, но не мараться же о «длиннобородых», о всяких там сиволапых.
Все участники собрания рассказывали о бурных патриотических манифестациях. Сергей Николаевич Глинка вспоминал: «Жалостью сердечной закипели души русского купечества. Казалось, что в каждом гражданине воскрес дух Минина. Гремел общий голос: «Государь! Возьми все — и имущество, и жизнь нашу!» Вслед за удалявшимся государем летели те же клики и души ревностных граждан»[129].
Один помещик в приступе патриотического восторга закричал царю: «Государь, всех бери — и Наташку, и Машку, и Парашу!» Это возложение гарема на алтарь Отечества — тоже ведь легко счесть эксцессом...
Немедленно был составлен комитет по организации московского ополчения, состоявший из Аракчеева, Балашова и Шишкова, председательствовал в котором Федор Васильевич Ростопчин.
Комитет выработал положение об организации московского ополчения, впоследствии послужившее образцом для других губерний, в том числе Петербурга.
Никто не собирался спрашивать, собираются ли вонючие мужики воевать. Благородное сословие уговорилось выставить одного ратника с десяти душ своих крепостных. Каждый ратник да будет обеспечен продовольствием на три месяца. Для ополченцев устанавливалась особая форма: русские серые кафтаны длиной до колена, длинные шаровары, рубашки с косым воротом, шейный платок, кушак или фуражка, смазные сапоги. Зимой под кафтан полагалось надевать овчинный полушубок. На головной убор помещалась кокарда с девизом «За веру и царя».
Офицеры же ополчения носили обычный армейский мундир. Отставные офицеры сохраняли свое прежнее звание, а гражданские чиновники вступали с потерей одного классного чина. Итак, ополченцы должны были воевать под командованием своих помещиков или других дворян.
Богатейшие дворяне граф Дмитриев-Мамонов и граф Салтыков выступили с инициативой сформировать два казачьих полка за свой счет и из своих крестьян. Помещики Демидов и князь Гагарин взяли на финансирование формирующиеся 1 -й егерский и 2-й пехотный полки.
16 июля московские дворяне вновь собрались, теперь для избрания командующего ополчением. Из 490 депутатов за Кутузова проголосовали 243, за Ростопчина — 225, Гудовича — 198, И.И. Моркова — 58, Н.А. Татищева — 37, П.А. Толстого — 19 и С.С. Апраксина —17.
Кутузов — в действующей армии, Ростопчин назначен начальником первого округа ополчений, фельдмаршал Гудович совсем стар. Командующим московским ополчением стал граф Ираклий Иванович Морков.
Подчеркиваю: выбирали строго дворяне. Люди других сословий должны были сражаться в ополчении, начальство которого не выбирали. А крепостных и не спрашивали вообще ни о чем.
Царь как бы и начинает герилью... Дворяне готовы выставить 32 000 ополченцев, купцы собрали 2 400 000 рублей. Ликование и экстаз. Но ликование — 3% населения, верхушки. Правительство принимает самые решительные меры, чтобы остальные 97% могли бы идти за 3%... Но не самостоятельно, а по мере того, что начальство велит. Странная эта «герилья», по отношению к которой царь старается, чтобы она не стала «слишком народной»... Слишком от него независимой.
Русская армия Барклая вышла из Полоцка 16 июля. Она пыталась соединиться с армией Багратиона. Чтобы соединиться с Барклаем в Витебске, Барклай-де-Толли 25-27 июля 1812 года вел арьергардные бои, чтобы задержать передовые части армии Наполеона.
В этих ожесточеннейших боях происходит два важных случая... Один из них: во время движение основных сил Наполеона к Витебску из леса раздались выстрелы. Наверное, там целая русская часть! Французы ответили беглым огнем. Стрельба не прекращалась, появились раненые. Поставили артиллерийское орудие. Еще с полчаса шла пальба, потом прекратилась.
— Ура! Виват императору!
Храбрые французские солдаты атакуют, цепями идут в лес. А в лесу, рядом с подрубленной ядром березкой, лицом вниз припал к земле русский солдат. Единственный. Кто он был, мы до сих пор не знаем и никогда не узнаем.
Даже памятник некому ставить. Помяни Господи, неведомого нам героя, имя же ему Ты веси. Никаких следов других русских в этом лесу не нашли. Когда французы убедились, что движение многотысячной колонны больше часа сдерживал один человек, Наполеон побурел лицом и заорал: «Дикари!!! Животные!!! Один против пушек?! Дикари!!!! Это не народ, это звери!! Африка!!! Это не Россия, а Африка!!»
Разные источники по-разному воспроизводят завывания императора. Одни рассказывают, что Наполеон катался по земле и дрыгал ногами. Другие — что он только бился о землю головой. Детали вряд ли так уж важны.
Другой случай артиллерийский офицер Г.П. Мешетич описывает так: «В сие время выведен был один батальон пехоты из кустов, множество неприятельских орудий устремилось на него ядрами, целые ряды жестоко вырывались из фронта; когда было доложено графу Остерману-Толстому о напрасной убыли и потере людей, он, под березой стоя, нюхая табак, сказал: «Стоять и умирать[130]».
129
Записки Сергея Николаевича Глинки. — СПб., «Русская старина», 1895.
130
Мешетич Г.П. 1812 год. Воспоминания воинов русской армии. — М., 1991.