Страница 10 из 38
Они должны были сразу ответить, они не могли не волноваться из-за нападения дементоров. Наверняка он проснется завтра утром, а рядом будут лежать три пухлых конверта со словами сочувствия и планами, как ему добраться до «Норы». И эта приятная мысль отогнала все другие, позволив Гарри наконец заснуть.
Но на следующее утро Букля не вернулась. Гарри весь день провел в своей комнате, выходя только в туалет. Три раза тетя Петуния просовывала ему еду сквозь кошачью дверцу, которую установил дядя Вернон три года назад. Каждый раз, как Гарри слышал ее шаги, он пытался спросить ее о Крикуне, но с таким же успехом можно было спрашивать у дверной ручки. К счастью, Дурсли держались подальше от его спальни. Говорить с ними не было смысла, еще выйдет очередной скандал и Гарри сделает что-нибудь незаконно-волшебное.
Так прошли три дня. Гарри все не мог успокоиться, ходил туда-сюда по комнате и злился на всех, кто бросил его в этом заключении; он мог часами отрешенно лежать на кровати, смотря в потолок и вздрагивая при мысли о слушании в Министерстве.
Что, если все они отвернутся от него? Вдруг его исключат из Хогвартса, а палочку сломают пополам? Что же тогда ему делать, куда идти? Он не сможет больше жить с Дурслями, ни в волшебном мире, где ему было место. Если бы он мог уехать к Сириусу, как тот предлагал в прошлом году, после побега из Министерства… Можно ли Гарри будет жить там одному, ведь он несовершеннолетний? Или его куда-нибудь направят? Вдруг его преступление по Международному Магическому Соглашению о Секретности предусматривает срок в Азкабане? Представив это, Гарри вскочил с постели и снова стал ходить по комнате.
На четвертую ночь после исчезновения Букли Гарри лежал на кровати, равнодушно смотря в потолок, ни о чем не думая, и тут в комнату вошел дядя. Гарри медленно посмотрел на него. Дядя Вернон был в лучшем выходном костюме и с необычно довольным видом.
— Мы уезжаем, — сказал он.
— Что?
— Мы — то есть я, Петуния и Дадли — уезжаем в город.
— Ладно. — мрачно сказал Гарри и снова уставился в потолок.
— Ты не должен выходить из комнаты, пока мы не приедем.
— Хорошо.
— Ты не дотронешься до телевизора, магнитолы и других наших вещей.
— И не подумаю.
— Ты не стащишь еду из холодильника…
— Нет.
— Я закрою тебя на замок.
— Давайте.
Дядя Вернон посмотрел на Гарри, удивившись его послушанию, затем вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Гарри услышал, как в замке повернулся ключ и дядя Вернон с шумом спустился вниз по лестнице. Через пару минут до него донеслось хлопанье машинных дверей, звук двигателя и свист шин по асфальту, который ни с чем нельзя было спутать.
Отъезд Дурслей никак не повлиял на Гарри. Были они дома или нет, для него не было никакой разницы. У него не было сил даже на то, чтобы встать и включить свет в спальне. В комнате стало темно, и он лежал, прислушиваясь к ночным шорохам в открытом окне, надеясь на возвращение совы.
В доме что-то скрипнуло. Трубы заурчали. Гарри лежал, словно впавший в столбняк, ни о чем не думая и страдая.
Затем он отчетливо услышал шум в кухне этажом ниже. Он резко сел на кровати и прислушался. Для возвращения Дурслей было рановато, да и приезда машины не было слышно.
Несколько секунд было тихо, затем послышались голоса. Ночные воры, подумал он и вскочил на ноги — но потом задумался, что взломщики могли бы говорить и потише, и кто бы ни ходил внизу по кухне, он совсем этого не скрывал.
Он схватил с тумбочки свою палочку и встал лицом к двери, напрягая слух, как только мог. В следующее мгновение он подпрыгнул, потому что дверной замок щелкнул и дверь открылась. Гарри стоял, не двигаясь, и смотрел сквозь дверной проем на темные ступеньки, прислушиваясь к звукам, но ничего не произошло. Он подождал некоторое время, потом медленно и бесшумно вышел из комнаты на лестницу.
Сердце ушло в пятки. В темном коридоре внизу стояли люди, видны были лишь черные силуэты на фоне входной двери в свете уличного фонаря. Их было девять или десять, как он мог разглядеть, и все смотрели на него.
— Опусти палочку, мальчик, пока ты не выбил кому-нибудь из нас глаз. — Произнес низкий ворчливый голос.
Сердце Гарри неожиданно забилось. Голос был ему знаком, но он не опустил палочку.
— Профессор Грюм? — спросил он неуверенно.
— На счет профессора не знаю, — проворчал он, — не так уж много я и учил вас. Спускайся, мы хотим тебя рассмотреть получше.
Гарри медленно опустил палочку, но все еще крепко держал ее и не двинулся. У него были на то причины. Он был девять месяцев знаком с человеком, который был Грюмом, а в итоге оказался самозванцем, а перед разоблачением пытался убить Гарри. Пока он решал, что делать, раздался второй, слабый и охрипший голос: — Все в порядке, Гарри. Мы пришли за тобой.
Сердце Гарри подпрыгнуло. Он знал этот голос точно, хоть и не слышал его уже год.
— П-профессор Люпин? — спросил он, не веря своим ушам. — Это вы?
— А что мы стоим тут в темноте? — спросил третий голос, женский и абсолютно незнакомый. — Люмос.
Волшебная палочка вспыхнула, и коридор заполнился светом. Гарри моргнул. Люди внизу стояли кучей, внимательно рассматривая его, некоторые даже вытягивали шеи, чтобы лучше видеть.
Ремус Люпин стоял ближе всех к нему. Люпин был не старым, но выглядел усталым и нездоровым; на его голове прибавилось седины с тех пор, как Гарри видел его в последний раз, на мантии прибавилось заплаток. Несмотря на это, он широко улыбался Гарри, который едва мог улыбнуться в ответ от удивления.
— Эй, да он с виду совсем такой, как я представляла, — сказала ведьма с зажженной палочкой. Она, наверное, была самой молодой из всех; у нее было бледное заостренное лицо, темные блестящие глаза и короткие взъерошенные волосы фиолетового оттенка. — Привет, Гарри!
— Да, я понял, что ты имел в виду, Ремус, — сказал лысеющий черноволосый колдун, стоящий сзади — у него был низкий протяжный голос и в одном ухе была круглая золотая сережка. — Он очень похож на Джеймса.
— Кроме глаз, конечно. — сказал волшебник с серебристыми волосами, видно, страдающий одышкой. — У него глаза Лили.
Грозный Глаз Грюм, у которого были длинные седеющие волосы и вмятина на носу, искоса смотрел на Гарри своими разными глазами. Один глаз был маленький, карий и блестящий, другой — большой круглый и синий, знаменитый глаз, видящий сквозь стены, двери и вращающийся в глазнице туда-сюда. — Это точно он, Люпин? — прохрипел Грюм. — Будет весело, если вместо Гарри мы привезем маскирующегося под него Пожирателя Смерти. Надо бы задать ему вопрос, ответить на который сможет только истинный Поттер. У кого нибудь есть Веритасерум?