Страница 28 из 57
–А ты что думаешь?
–Я?
–Собственное мнение мне известно!
–Но… я раньше никогда не сталкивалась, не слышала, и вообще…
Поля покраснела, не представляя, что сказать. Она действительно ни разу не задумывалась об этой проблеме. Нет, в книгах порой встречались упоминания о гаремах, евнухах, калымах, любимых и нелюбимых женах, старших, младших и так далее, но Поля пропускала все мимо ушей, настолько далекой и чуждой казалась ей пестрая, восточная жизнь. Странно, что здесь, в России, в Москве, вдруг подняли этот вопрос.
–Заснула? – нетерпеливо спросила старуха.
–Н-нет.
–Голова-то у тебя есть? Ну и прикинь, что с завтрашнего дня у нас в стране ввели многоженство. Как ты к этому отнесешься?
–Не знаю.
–Ох и дура! А если подумать?
Поля молчала. Софья Павловна сердито сказала:
–Многоженство – фишка лишь для богатых. Большинство россиян с трудом содержит одну семью. К тому же на востоке платят калым родителям невесты, по их меркам – немалую сумму. – Помолчав, добавила: – Многоженство – чаще брак по расчету. Если по любви, жена одна. В этом случае восток или запад – без разницы, люди везде люди, ревность еще никто не отменял.
–Ясно, – пролепетала Поля.
Она не понимала, что интересного нашла Софья Павловна в этой теме. Пустячная передача по телевизору почему-то задела старуху. Сама Поля на нее не обратила бы внимания.
–Если закон защитит интересы женщин – и детей, разумеется, это чаще одно и то же! – половина российских дам проголосует за многоженство, – Софья Павловна нехорошо улыбнулась. – Все лучше, чем считать копейки или мучиться с алкоголиком.
–П-пожалуй.
–Проблема в другом.
Поля молчала. Софья Павловна кивнула на темный экран телевизора и с досадой пояснила:
–Мальчиков всегда рождается больше. Годам к двадцати пяти-тридцати все выравнивается, годам к сорока женщин уже больше, дальше разница лишь растет. Но! Браки-то заключаются в юности. Выходит, беднота – как раз тот самый голоштанный студент – останется без жен. Мой внук, скажем, будет иметь четыре семьи, а твой брат… есть у тебя брат? Ему полжизни зарабатывать на калым. Даже за дурнушку придется платить.
Поля робко пробормотала:
–Я читала «Путь Абая», я помню. Там каждая жена имела свой аул, муж по очереди жил с ними. А бедные казахи, в самом деле… Но сейчас, наверное, все по-другому.
–С чего ты взяла? – язвительно хмыкнула Софья Павловна.
–Время другое.
–Ну да, как же! – хмыкнула старуха. – Брак по расчету – это брак по расчету. Считаешь, я свою внучку отдам за нищего? Пусть третьей и любимой женой? Да никогда! А если Ленка выйдет по любви, думаешь, она согласится ввести в собственный дом соперницу?
Поля, сдвинув брови, молчала. Софья Павловна угрюмо сказала:
–После войны много вдов, взять Чечню, скажем. Тут я за многоженство, если мужик потянет. А в мирное время…
Поля снова пожала плечами, она не представляла, что сказать.
Софью Павловну явно раздражало ее молчание. Она положила под язык какую-то таблетку и снова откинулась на подушки:
–И потом, у мусульман сухой закон. Если этот толстозадый мечтает о многоженстве, пусть тащит в свою жизнь и все остальное. Становится мусульманином, в конце концов, блюдет законы шариата, наши бабы лишь порадуются, исчезни спиртное с прилавков.
–М-мусульманином?
–Почему нет? Если он христианин, тогда при чем тут многоженство? Как требование времени? Возможность повысить рождаемость? Так и сейчас при желании можно узаконить любого ребенка на стороне. Кто мешает содержать три-четыре семьи, если согласны сами женщины? Существует понятие гражданского брака, он признается и юридически, если мужчина грамотно составил завещание, – Софья Павловна устало улыбнулась. – Глупая проблема, высосанная из пальца!
Поля рассеянно кивнула: в самом деле, ни один политик – именно они заговорили о многоженстве – прилюдно не признается, что не верит в Бога. Наверное, это считается дурным тоном и грозит потерей избирателей. Современный политик – мусульманин, христианин или иудей, неважно, но непременно верующий.
Раз так, непонятно о чем речь. В первом случае ОН спокойно может иметь до четырех жен, во втором и в третьем – лишь одну. При чем тут светские законы?
По счастью, Софья Павловна устала от монологов. Взяла высокий стеклянный стакан с апельсиновым соком и надолго припала к нему. Потом бросила раздраженный взгляд на Полю и пробормотала:
–Ваше поколение на удивление безголово. Попса, компьютерные игры, Интернет – на этом все. Да, еще отвратительные… как их там?... – «реалити-шоу»! Думать вы не желаете. И не умеете.
–Я практически не смотрю телевизор, – вяло запротестовала Поля. – Больше люблю читать.
–Женские романы, иронические детективы? – презрительно фыркнула старуха.
–Фантастику.
–Еще способ уйти от действительности!
–Ну…
–Можешь не оправдываться.
Софья Павловна поставила на стол стакан и велела Поле прикрыть ближнюю створку. Неприязненно глядя на тонкую фигурку у окна, она с усмешкой спросила:
–Трудно быть нищей?
–Я… не нищая!
–Что – купаешься в деньгах?
–Я работаю, – краснея, пробормотала Поля. – Потеряю место у вас, найду что-нибудь другое. В университет поступлю. Студенты… они редко купаются в деньгах.
–Го-ордая, – задумчиво протянула Софья Павловна. – Знала я одну… такую. Ей тоже гордость глаза застила, в двух шагах ничего не видела, и видеть не хотела.
–Вы о чем? – не поняла Поля.
Софья Павловна угрюмо бросила:
–Себя во всем винила, не других, жизнь мне испоганила этим, стервь рыжая!
Поля испуганно смотрела на старуху. Софья Павловна опустила изголовье и почти упала на подушки. Ее лицо пылало, глаза лихорадочно горели, старуха исступленно шептала:
–Ее уж сколько нет, а я все свою подлость не изживу! И думать о ней не думаю, сладко ем, мягко сплю, дети есть, внуки, деньги, только покоя нет. Чем ближе к могиле, тем давит сильнее, а ведь времени прошло – уйма, года, десятилетия пролетели…
–Успокойтесь, Софья Павловна, – в панике пролепетала Поля, оглядываясь на дверь – может, сбегать за Марией Ивановной? – Вам нельзя так волноваться...
–Волноваться?! Да кто тебе сказал, что я волнуюсь?!
Софья Павловна резко села, теперь она смотрела на Полю чуть ли не с ненавистью. Девушка растерянно молчала.
–Аполлинария Морозова, – холодно процедила сквозь зубы старуха, – на сегодня ты мне надоела. Конверт с деньгами – зарплата за неделю – в соседней комнате, на столе. А теперь – исчезни!
Поля попятилась. Больше всего на свете хотелось сбежать отсюда и никогда не возвращаться.
Девушка непроизвольно поежилась: Софья Павловна явно не в себе, иначе бы от нее не шарахались родные внуки. И потом – она заговаривается! Смотрит порой так, что Поле кажется: Софья Павловна видит на ее месте кого-то другого. А уж как ядовито старуха произносит – «Аполлинария Морозова»…
Полю в дрожь от ее тона бросает!
И девушке вдруг подумалось: может, Софья Павловна знала когда-то ее бабушку? Может, они дружили или наоборот – соперничали? Папа всегда говорил: Поля удивительно похожа на его маму.
ГЛАВА 7
Две недели пролетели незаметно. Поля сдала документы в приемную комиссию и чувствовала себя почти студенткой.
Портило настроение одно: заполняя анкету, она столкнулась с Кирсановыми. Алексей сопровождал сестру и, естественно, никак не мог не заметить Полю. Выхватил у нее из-под руки бумаги, просмотрел и насмешливо воскликнул:
–Программирование! По зубам ли кусочек?
–Твое какое дело? – Поля возмущенно вскочила. – Отдай!
–А я на филологический, – скривилась Лена. – Мама сказала – самая женственная профессия.
Поля отобрала у Кирсанова анкету и равнодушно спросила:
–Потом в школе преподавать будешь?
–С ума сошла?! – Лена покрутила у виска пальцем.