Страница 131 из 163
Помощников себе Сонька подбирала среди пропойц, нищих, бедняков, пользовалась огромным авторитетом у "марвихеров" — карманных воров высокой квалификации, с респектабельной внешностью, говоривших даже на иностранных языках, но умевших и незаметно вытащить у богача "кожу с бабками" (кошелек с деньгами). Нередко Сонька выручала своих помощников-воров, находя людей, которые после суда соглашались взять (за деньги, естественно) осужденных на поруки. Она не жалела денег на подкуп влиятельных лиц, щедро оплачивала услуги своих помощников. Не случайно простые люди предупреждали ее об опасности и часто укрывали от преследований.
Сонька всегда одевалась по последней моде, носила парижские шляпки, дорогие меховые накидки и ротонды; в своих разъездах по России она останавливалась в шикарных отелях, но инкогнито, а за границей, где можно было вести себя более свободно, любила с шиком прокатиться в изящном экипаже с лакеем на козлах. Излюбленными местами ее отдыха были Крым, Пятигорск и модный тогда курорт Мариенбад, и везде она выдавала себя за титулованную особу — аристократку из высшего общества. Но долго отдыхать она не любила.
Авантюризм, желание всех обмануть и перехитрить, жажда острых ощущений были у нее в крови, а находчивость ее была просто поразительна. Однажды, когда в ее доме неожиданно появилась полиция, Сонька бросила имевшиеся у нее бриллианты в самовар. Порой она даже озорничала в своих похождениях, как это было, например, в Витебске. Галантный следователь окружного суда предложил ей стул почти рядом с собой, и, отвечая на его вопросы, она так яростно жестикулировала, что сумела вытащить из его жилета золотые часы с цепочкой. Когда же при обыске их у нее нашли, она невозмутимо заявила, что получила их в подарок.
Примерно 15 лет жизни Соньки прошли в угаре воровских успехов. И хотя в полицейских участках и на судебных заседаниях ей не раз предъявляли обвинения в многочисленных кражах, мошенничестве и организации преступных групп, она легко уходила от наказания, всегда отрицая свою вину. Ее судили в Варшаве, Киеве, Харькове и других городах, но чаще всего оправдывали или оставляли на подозрении. А приговоры, если их и выносили, не успевали привести в исполнение, так как Соньке всегда удавалось ускользнуть из рук полиции.
Она была безжалостной воровкой, но в ней иногда пробуждалась природная доброта, и тогда она давала деньги нуждающимся. Так, однажды обворованной ею старушке она написала:
Милостивая сударыня! Я прочла в газетах о постигшем вас горе, которого я была причиной по своей необдуманной страсти к деньгам. Возвращаю вам ваши 5000 рублей и советую впредь поглубже прятать деньги. Еще раз прошу у вас прощения. Шлю поклон вашим бедным сироткам.
В другой раз в гостинице Сонька увидела спящего молодого человека. На столе горела свеча, рядом лежали револьвер и письма, из которых она узнала, что юноша хочет покончить с собой, так как послал 300 казенных рублей больной сестре. Взволнованная Сонька положила на стол 500рублей и тихо вышла…[70] [Есть сведения, что она помогала детям бедняков и даже содержала сиротский дом за границей]
Появляясь с чужим паспортом в лучших гостиницах, она подробно изучала расположение комнат, коридоров, входов и выходов. Нередко швейцары за вознаграждение показывали элегантно одетой даме номера и снабжали ее информацией о проживающих в гостинице людях. Рано утром Сонька проникала в гостиницу через черный ход и, убедившись, что ей ничто не угрожает, надевала на свою обувь мягкие войлочные туфли и бесшумно заглядывала в нужный ей номер. Интересовали ее деньги спящих постояльцев, а также часы и драгоценности, чаще всего лежавшие на столике. В случае неожиданного пробуждения хозяина она быстро находила выход: например, испуганно убегала, всем своим видом показывая, что ошиблась номером. Или же наоборот, начинала спокойно раздеваться, якобы готовясь к отдыху в собственном номере. В подобных случаях она была чрезвычайно находчива и при этом умудрялась даже прихватить добычу.
Особую любовь Сонька питала к драгоценностям, причем в ювелирных магазинах могла виртуозно совершить похищение в присутствии многих покупателей. Когда ее помощники отвлекали внимание приказчиков, она незаметно прятала драгоценности под длинные накладные ногти или заменяла кольца с бриллиантами и другими драгоценными камнями фальшивыми изделиями, а золотые обручальные кольца — медными. Однажды она спрятала украденное в горшок с цветами, а на следующий день ее "агент" забрал их. В другой раз, на аристократическом балу, Сонька упала в обморок. Поднялся переполох, больную увезли, а через 10 часов многие кавалеры и дамы недосчитались своих часов, кошельков и золотых украшений. Обморок Соньки был сигналом, а присутствовавшие на балу сообщники заранее знали, у кого и что брать.
Но к концу 1870-х годов Сонька во многом растеряла свою бдительность и воровской кураж, поэтому уходить от полиции ей становилось все труднее. Имя ее часто упоминалось в прессе, фотографии ее имелись в полицейских участках. Серьезные просчеты и неудачи этого периода связаны с ее увлечением Вольфом Бромбергом, известным "марвихером", начавшим свою воровскую карьеру в 8 лет, причем он таскал бумажники даже у своих коллег. Страстный картежник, он часто проигрывал и тогда требовал у Соньки крупные суммы. Она стала раздражительной, жадной, какой никогда раньше не была, шла на неоправданные риски и даже опускалась до уличных краж. Весной 1879 года с В. Бромбергом она предполагала отправиться в Вену или Париж, но судьба распорядилась иначе, и ее приговорили к ссылке на поселение "в отдаленнейшие места Сибири". Сообщников Соньки приговорили к содержанию в арестантских исправительных ротах сроком на 1–3 года, а В. Бромберг отделался шестью месяцами содержания в работном доме.
В 1881 году Сонька — Золотая ручка прибыла на место ссылки, в глухую деревню Лужки Петропавловской волости Иркутской губернии. Жила здесь она довольно свободно, и летом 1885 года совершила давно задумываемый побег. Проделав тяжелый путь и существуя за счет мелких краж, она к осени добралась до Минска и с 14-летней дочерью явилась на квартиру Шевы Бреннер — первой жены одного из своих бывших мужей. Но радушного приема беглянка здесь не встретила, более того, Шева даже сообщила о ней в полицию. Раздобыв паспорт на имя Рейзы Вульфович Гинзберг, Сонька уехала в Тулу, где в то время существовала знаменитая воровская биржа. В декабре "Р. В. Гинзберг" выехала в Смоленск, но полиция была предупреждена, и на смоленском вокзале Соньку уже встречали.
Почти полгода провела она в секретной камере смоленской тюрьмы, а летом 1886 года предстала перед Смоленским окружным судом, рассматривавшим дело о побеге ее из сибирской ссылки. Сонька защищалась сама, на этот раз не запиралась и своей вины не отрицала: немало пережив в тюрьме и ссылке, она стремилась пробудить сострадание в сердцах судей и со слезами на глазах заявила, что бежала не от наказания — просто ей очень захотелось повидать своих дочерей. Но приговор был суров: за побег ее приговорили к 40 ударам плетьми и трем годам каторжных работ.
Соньку снова заключили в тюрьму, но она там времени даром не теряла и завела роман с рослым и красивым надзирателем П. Михайловым. Пожертвовав ради нее карьерой, в ночь на 19 июня он вывел Соньку под видом служащей смоленского острога на волю. Четыре месяца она наслаждалась свободой, но потом ее вновь арестовали, и на этот раз Сонька оказалась в Нижегородской тюрьме, а летом 1888 года была доставлена в Одессу, откуда ей предстояло совершить длительное путешествие на Сахалин.
На корабле "Ярославль", представлявшем собой плавучую тюрьму, на двух больших палубах были установлены камеры-клетки с железными решетками, а особо опасные преступники содержались в трюме. Через пять с половиной месяцев измученная тяжелой дорогой Сонька прибыла в пост Александровский. Сначала она жила на правах вольного жителя, вне тюрьмы, но в городке тем временем произошло несколько преступлений. Сначала был убит местный лавочник Никитин, в другой раз у одного из поселенцев, бывшего фальшивомонетчика Юрковского, пропало 56 000 рублей. Многие были уверены, что Сонька имела к этим делам прямое отношение. Следствие по этому делу дало против нее много показаний, но ни одной улики не было.
70
Есть сведения, что она помогала детям бедняков и даже содержала сиротский дом за границей.