Ночные клинки

— Дура! — вырвалось у Конана.

Он не мог ошибиться. Эти светлые волосы невозможно было спутать ни с чем. Лиджена попалась, Люди Веледа крепко знали свое дело.

Громилы обменялись приветствиями со стражниками. Железная дверь открылась, пропуская пятерку внутрь, и вновь клацнули задвинутые засовы.

— Веди меня, — повернулся к Пхараду Конан. — Придется все же так. Если бы не те пятеро, я бы пошел один.

Вор поспешно кивнул, судорожно сглатывая от страха. Видно было, что он лишь величайшим усилием заставил себя шагнуть вперед — и меч Конана был не последним аргументом в пользу этого. Правда, оружие киммериец вновь вернул своему «конвоиру»…

Не скрываясь, они двинулись к стражникам. Конан старался придать себе по возможности более унылый и подавленный вид.

— Кого это ты поймал, Пхарад? — окликнул их один из стражников.

— Да это тот самый парень, кого их величество посылал за девкой в Айодхью, — охотно пояснил спутник Конана. — Девчонку он упустил уже здесь, в городе, но говорит, что у него что-то очень важное для их величества…

— Ишь ты, Пхарад! — удивился разбойник. — А с виду-то — мозгляк мозгляком. Император будет доволен! Кстати, девчонку уже притащили. Его величество мудро провидел и такой исход — что ей удастся сбежать. Проходите, только скажите пароль у двери…

Пхарад беспомощно воззрился на Конана. Видно было, что воришка не знает слов пропуска. Киммериец чуть кивнул головой — мол, веди, а дальше моя забота. Пхарад понял.

— Эй, верзила, давай вперед! — приказал он.

Конан послушно шагнул, поравнявшись в облаченным в кирасу бандитом. Дальнейшее произошло настолько быстро, что никто — и в том числе Пхарад — не успел и глазом моргнуть. Страшный удар снизу вверх в подбородок поднял громилу в воздух, швырнув почти на середину заполненного нечистотами тоннеля. Как и Преско несколько ранее, тяжелые доспехи мигом утянули разбойника на дно. Его напарник успел только схватиться за эфес, как киммериец налетел на него, точно ветер. Подсечка, захват — и шея громилы слабо хрустнула в железных руках Конана. Тело отправилось в поток, вслед за первым негодяем. Пхарад взирал на все это с мистическим благоговением. Вся схватка не заняла и трех мгновений.

— Теперь к двери, — шепнул Конан своему спутнику. — Стучи и ори, что мол, стража куда-то делась!

Пхарад послушно шагнул к створкам, принявшись изо всех сил колотить по ним кулаками.

— Эй, эй, там, откройте! Это я! Стражи нигде нет! Откройте!

— Что там такое? — послышался недовольный голос из приоткрывшегося железного окошечка. — Кто там орет? Что случилось?

— Да стражи нет никого! — надсаживался Пхарад. Из парня получился бы неплохой лицедей — в голосе его звучало неподдельное отчаяние.

— Как так нет? — удивились за дверью. — Снатч! Крус! Где вы? Ответа, естественно, не последовало. И Конан с затаенным торжеством услыхал скрежет отодвигаемых запоров.

Створка приоткрылась; в проеме показался копейный наконечник. В следующий миг Конан атаковал.

Меч киммерийца вонзился в горло не успевшего даже пикнуть привратника. Конан выдернул клинок с такой быстротой, что на лезвии не осталось ни одной капли крови. Перепрыгнув через падающее тело, Конан ворвался внутрь. Первый зал. Шестеро с короткими мечами. Остолбенев, они глазели на Конана, и первый из них погиб, разрубленный надвое, прежде чем даже успел понять, что происходит. Остальные пятеро (но не та пятерка, что притащила сюда Конана) — бросились в бой, но очень быстро вспомнили, что у каждого есть куча очень спешных и срочных дел в различных отдаленных местах, когда Конан двумя взмахами меча отправил к Индре двоих противников. Трое оставшихся кинулись бежать; киммериец ринулся во второй, тронный зал. На звон клинков и крики уже бежала охрана императора — два, четыре, шесть… Aга! Вот и знакомые лица! Те самые пятеро героев, столь доблестно взявшие в плен его с Бхилатой, а потом захватившие Лиджену! Ну, сейчас мы посмотрим, так ли вы хороши в настоящем деле!..

Против Конана оказалось больше десятка врагов. Кровь бросилась в голову северянина, из горла вырвался яростный рев, от которого в горах Киммерии, случалось, шарахались даже голодные волки. Жажда битвы захватила варвара целиком, он превратился в настоящего берсерка, алчущего одной лишь крови своих врагов. Бездоспешный, с одним мечом против одиннадцати, Конан прошел от стены до стены тронного зала, точно сам бог-разрушитель Шива в день последней гибели этого мира. Ему не мог противостоять никто, хотя бандиты пытались нападать с разных сторон и окружить киммерийца. Меч Конана ткал настоящую паутину смерти вокруг варвара; клинок с легким шелестом рассекал воздух, и вражеские мечи бессильно отлетали от сотворенной им незримой завесы. Первых двух Конан срубил играючи — бандиты слишком понадеялись на свои рост и силу. Быть может, величиной мускулов они и не уступали северянину, однако тот многократно превосходил своих врагов ловкостью и быстротой. Поднырнув под первый меч, Конан длинным выпадом пробил нагрудник набегавшего бандита и, разворачиваясь, снес голову оказавшемуся чуть позади него разбойнику. Против него осталось девять. Прежде чем они поняли, что эта дичь, возможно, им не по зубам, Конан сразил еще двоих. С одним сшибся грудь в грудь, и колено варвара погрузилось в пах разбойника, а когда тот упал, стремительный падающий удар отделил голову от туловища. Второй уже было замахнулся, поднимая меч над головой обеими руками, однако нога Конана ударила его в живот. Разбойник согнулся, и сверкающий клинок развалил тело надвое. Бандита не спасла даже кираса.

После этого остальные стали заметно осторожнее. Теперь они больше изображали атаки, чем действительно нападали. Пятеро громил, что захватывали Конана, с самого начала боя держались сзади, в основном подбадривая своих более глупых сотоварищей. Однако теперь стало ясно, что схватки не избежать и им.

— Отрежьте его от той двери! — рявкнул главарь, тот самый, что насмехался над Конаном в покое Бхилаты.

— Не раньше, чем я отрежу тебе яйца! — зарычал в ответ варвар. С головы до ног забрызганный чужой кровью, Конан напоминал сейчас грозное божество смерти, явившееся на землю за своей страшной данью.

Улучив момент, Конан подхватил один из мечей, валявшийся рядом с мертвым разбойником. Теперь северянин дрался двумя клинками, используя тот, что в левой руке, как щит.

Один из бандитов опоздал с прыжком назад, и меч Конана, проскрежетав по запоздало поднятому клинку, рассек горло врага. Захлебываясь кровью, негодяй в агонии повалился на пол; оставшиеся шестеро дрогнули. Главарь криками гнал их в бой, однако те явно не выказывали желания умирать во славу обожаемого императора.

— Недосуг мне тут с вами! — рявкнул им Конан и сам прыгнул вперед, навстречу выставленным клинкам.

Выпад справа — отбит левым мечом. Атака правым — и бандит валится с распоротым боком. Шаг вперед. Угроза слева — полуповорот, отвод, враг слишком близко, оглушающий удар эфесом правого меча и, добивая, проткнуть шею левым…

На пол грохнулся один из особо занимавшей Конана пятерки.

— Эй, он нас всех сейчас перебьет! — вскрикнул один из бандитов, бросаясь к спасительной двери.

— Назад, шкуры! — заревел вожак, но было уже поздно. Его люди дрогнули, а сам он, промедлив, упустил тот единственный момент, пока еще мог уйти сам. Конан одним прыжком оказался возле главаря. Несмотря на всю свою огромную силу, бандит не продержался против разъяренного киммерийца и нескольких мгновений. Отразив отчаянный выпад левым мечом, Конан достал горло противника правым.

— Больше ты не будешь ни над кем смеяться, — бросил варвар, презрительно глядя на умирающего врага.

Покой опустел. На полу остались мертвые. Все, кто мог бежать — бежали. Конан остался один. Усмехнулся, и, не пряча мечей, шагнул в тот проем возле трона, откуда прошлый раз появлялся его величество император воров Бодея Велед Устрашающий.

Низкий сводчатый коридор содержался в совершенном порядке. Зловоние почти не чувствовалось — через каждые несколько шагов стояли дымящиеся курильницы. С потолка свисали плети светящихся мхов, так что Конан не нуждался в факелах.