Источник судеб

Конан и девушка оказались на дороге, спускающейся серпантином с холма, на котором располагалась вилла дель Донго. По соседству находились еще несколько особняков богачей, окруженных тенистыми садами, прудами и бассейнами. Недаром этот пригород Кордавы именовался Райским Взгорьем. Беглецы сразу же свернули в заросли пиний и стали спускаться напрямик по крутому склону холма. Достигнув дна оврага, отделявшего Райское Взгорье от другой возвышенности, они остановились, чтобы перевести дух. Сквозь ветви кустов на дороге мелькал свет факелов, слышался конский топот и крики.

— Нашли Стино, — проворчал варвар, опуская Эвраста на землю. — Надеюсь, дыба понравилась ему больше, чем нашему немедийцу. Эй, крылатый, ты свободен. Можешь идти, куда хочешь. Только никому больше не открывай свою тайну.

— Я пойду с вами, — сказал Эвраст. — Не бросайте меня, у меня нет денег, а по-зингарски я знаю всего несколько слов. Я уже могу идти!

— Тогда вперед! — приказал Конан, и все трое стали взбираться по противоположному склону оврага.

Район, в котором они оказались, представлял полную противоположность Райскому Взгорью. Здесь теснились лачуги, по узким улочкам шлялись подозрительные личности, а на каждом третьем доме горел красный фонарик. Ваная провела своих спутников прямиком через огороды, и вскоре они вышли на знакомый Конану пустырь, за которым темнели покосившиеся стены «Приюта толстосума». Войдя внутрь, киммериец увидел пустой зал харчевни, дремлющего за стойкой хозяина и двух бандитов за угловым столиком: желтозубого Бандероса и его худосочного дружка Бензу.

Бандерос сразу же заключил варвара в объятия и, когда все уселись на лавки, смахнув скупую слезу, сказал:

— Рад, братишка, что ты выбрался. Когда мы прослышали, что наш бритунец подался в телохранители к этой заносчивой сучке Зане, не могли поверить своим ушам. Потом-то узнали, что тебя опоил ублюдок Родагр. Дай-ка я на тебя посмотрю. Без волос и бороды ты похож… лопни мои глаза, ты похож…

— Оставим это на потом, — перебил его Конан. — Ты работаешь на Сантидио?

Зингарец обиделся.

— Бандерос ни на кого не работает, запомни. Бандерос может заключить союз, когда это ему выгодно.

— Ладно, не дуйся, — сказал киммериец. — Мне надо поскорее встретиться с доном Эсанди. Может быть, он поможет достать корабль. Тогда план, о котором мы с тобой говорили, окажется не таким уж неосуществимым.

Бандерос не успел ответить. Входная дверь отворилась, и на пороге возник толстый мужчина в желто-красной форме с королевским гербом и нашивкой сержанта на рукаве. Он оглядел зал и решительно направился к столу, за которым сидел киммериец, его спутники и бандиты.

Заметив, что варвар собрался вскочить, Бандерос придержал его за руку.

— Не суетись, — сказал он важно, — это всего лишь Паралито. Мы подкармливаем его. Наверное, принес какие-нибудь сведения.

Толстый сержант, отдуваясь, уселся за стол. Бандерос протянул ему бутылку, и Паралито с жадностью глотнул прямо из горлышка, замочив длинные усы, которые падали на его грудь, прикрытую начищенной кирасой.

— Ну и шуму вы наделали, — заговорил он, сверля киммерийца маленькими красными глазками. — У Заны связи в высших сферах, так что вся королевская стража уже на ногах. Хочешь послушать, бритунец, какую награду назначили за твою голову?

— Нет, — сказал Конан, — я знаю себе цену.

— Скажи, скажи, — встрял Банза, алчно потирая сухие ладошки.

— Две сотни золотых! — торжественно объявил сержант.

— Ого! — вырвалось у Бандероса. — Да тебя, Бастан, ищет сейчас не только стража, но и пол-Кордавы!

— Уже нашли, — сказал Паралито, — извини, Бандерос, но какой нормальный человек откажется от таких денег…

И потащил из ножен шпагу.

Словно по волшебству зал харчевни наполнился желто-красными стражниками. Они ворвались через дверь и выбитые окна, целясь в сидевших за столом из арбалетов.

— Сдавайтесь! — приказал сержант, вскакивая и приставив острее шпаги к горлу Конана. — У меня приказ взять бритунца живым или мертвым!

Киммериец действовал молниеносно. Он опрокинул стол, сбив с ног сержанта, и прикрылся столешницей, как осадным щитом. Ваная, Эвраст и Бандерос успели присесть рядом, а бросившийся было бежать к стойке Банза тут же упал с арбалетной стрелой в спине.

— Стреляйте! — вопил Паралито, ворочаясь на земляном полу и пытаясь подняться. — Не дайте им уйти!

— Отступаем к задней двери, — сказал Бандерос Конану. — Ты сможешь поднять стол?

Киммериец только хмыкнул. Он легко подхватил свое импровизированное укрытие и, пятясь, стал отходить к стойке. Его спутники держались рядом, понимая, что в этом их единственное спасение. Десяток стрел впились в столешницу, но не смогли пробить крепкие доски.

— Заходите сзади, идиоты! — отчаянно командовал сержант, вскочив, наконец, на ноги и размахивая шпагой.

Однако он несколько припозднился с этой здравой мыслью: беглецы уже достигли двери на задний двор и, проскользнув через нее, захлопнули створку. Конан подкатил стоявшую рядом телегу и забаррикадировал выход.

Они быстро прошли вслед за Бандеросом в какой-то сарай, заваленный кучами угля, разбитыми горшками и рассохшимися бочками. Зингарец быстро, словно собака, раскапывающая кость, раскидал кучу мусора в углу и с натугой отодвинул в сторону мраморную плиту, явно украденную из прихожей какого-то богатого дома. Открылось темное отверстие каменного колодца. Вниз, в темноту, уходил отполированный шест, прикрепленный к поперечной перекладине.

Соскользнув на глубину десяти локтей, беглецы оказались в небольшой комнате со стенами из огромных валунов, скрепленных желтой глиной. Масляная лампа освещала резное кресло и сидевшего в нем человека в богатом камзоле с круглым воротником, обшитом серебряными шариками. Он поднялся навстречу и сказал, улыбаясь и поглаживая клиновидную бородку:

— Добро пожаловать домой в Преисподнюю, Конан-варвар!

Это был дон Сантидио Эсанти.

— Значит, Преисподнюю не засыпали? — спросил Конан.

Закутанный в чистый кусок полотна, только что вымытый умелыми служанками, он сидел в складном кресле, покрытом шкурой утгарского тигра, и с удовольствием потягивал некрепкое виноградное вино из серебряного кубка. Дон Эсанди расположился напротив. Сняв свой расшитый камзол и оставшись в белоснежной рубахе с отложным воротником и кружевными манжетами, Сантидио словно помолодел и напоминал киммерийцу того окрыленного идеями юношу, который двадцать с лишним лет назад отдал все силы, чтобы дать своей стране жить по законам, а не по прихоти короля.

— Засыпали, но не всю, — ответил дон Эсанди, улыбаясь. — Видишь ли, я сам руководил работами, но решил оставить несколько тайных убежищ. На всякий случай.

И он широким жестом указал на обитые дубовыми панелями стены, лепной потолок и камин с изысканной чугунной решеткой.

— Когда я тебя знал, ты не был столь предусмотрителен, — усмехнулся киммериец. — Ты был… как это? Ах да, идеалистом — так, кажется, называл тебя Мордерми. В переводе на нормальный язык это значит «восторженный глупец».

Сантидио невесело рассмеялся.

— Да уж, Мордерми не был восторженным глупцом. Свергнув Риманендо, этот умник за время своей тирании погубил больше народу, чем все короли Зингары вместе взятые. Хорошо, что ты его прикончил.

— И все же вы поставили ему памятник, — проворчал Конан, — на площади перед ипподромом.

— Что поделаешь, — вздохнул Сантидио, — народу нужны красивые легенды. Зачем черни знать все подробности политической борьбы? Для нынешнего поколения король Риманендо — злодей, а благородный Мордерми — герой-освободитель. Этому учат в школах, об этом написаны книги…

— А тех, кто думает иначе, находят на берегу с камнем во рту? — перебил варвар.

Дон Эсанди помрачнел.

— Послушай, — сказал он, — не надо меня упрекать. Я прекрасно вижу, что творится в стране. Увы, справедливое общество возможно лишь в теории. На практике люди остаются людьми со всеми своими недостатками и пороками.