Источник судеб

За соседним столом сидели трое и о чем-то спорили. Краем уха Конан уловил обрывок разговора.

— Что ни говори, а при Риманендо жилось лучше, — говорил один гнусавым голосом. — Порядку было больше.

— Не знаю, — не соглашался другой, — тогда не делали ставки на бегах.

— Бенза прав, — пробасил третий голос, — я еще помню Преисподнюю. Воля была. Господам — порядок, а честным ворам — воля. А сейчас что? Подземный город засыпали. Шагу не ступишь, со всеми делиться надо. Дон Бенидио не дремлет. А еще черномазых поразвилось и всяких пришлых дикарей. Бритунцев, например…

Конан, не переставая жевать, сел поудобнее, чтобы в случае чего пустить в ход кулаки. Впрочем, компания за соседним столом не слишком его беспокоила.

Не успел варвар уничтожить своими мощными челюстями жаркое, состоявшее большей частью из жил и хрящей, как вернулся Да Дерг. Он приблизился танцующей походкой и небрежно уселся на грубую скамью, словно то было обитое бархатом кресло.

— Я знал, что Богиня Судьбы приведет меня в нужное место, — сказал он удовлетворенно, — хотя и не знал, где именно оно находится.

— Послушай, — киммериец выплюнул на пол кусок бараньей кости, — мне надоели загадки. Выкладывай все до конца. Ни то мне придется довериться своей судьбе и слегка нарушить твои планы…

— Не сердись, — фаллиец уже обрел свое всегдашнее спокойствие, — я просто сам не все знаю. Руны указали, что лоннансклех, то есть ты, должен отправиться в Кордаву, и это как-то связано с Джаббал Сагом. Поверь, использовать Камень Делений не такая уж простая задача, и то, что удается узнать фелидам, не всегда поддается однозначному толкованию. Что касается меня, то я, как и было предсказано, нашел в Кордаве Место Силы.

— Место Силы?

— Да, те три валуна на заднем дворе, которые люди принимают за обычные обломки скал, на самом деле остатки древнего святилища, все еще сохраняющие свои необычные свойства. Надо только уметь ими пользоваться. Я умею, поэтому смог восстановить свои силы, подорванные при работе с пространственно-временным… словом, когда я перенес тебя в прошлое.

— И что теперь? Отправимся в земли пиктов?

— Всему свое время. Сначала тебе надо собрать отряд головорезов, достать корабль и быть готовым в нужный момент отплыть на север.

Конан в ярости отшвырнул деревянную тарелку.

— Ты ничего об этом не говорил раньше! Выходит, тебе понадобились наемники?

— Не мне, а тебе, лоннансклех Конан. Ты прибудешь во главе отряда на Фалль, что не вызовет подозрений: наши короли засылают на континент тайных вербовщиков. Им нужны крепкие парни для войны с фоморами.

— Я уже сказал, — прорычал варвар, — выкладывай все до конца! Ты говоришь, что отряд не вызовет подозрений, значит, не все ваши короли знают о том, что я должен доставить на остров будущего властителя?

— Меня послали фелиды, — спокойно ответил брегон, — фелиды и королева Матген. Теперь я сказал все.

Казалось, киммериец вот-вот взорвется. Но он только треснул кулаком по открытой ладони и заключил:

— Ладно. Ступая в реку, надо уметь плавать. Если плата будет достаточной, я мог бы сговориться с пиратами на Барахских островах. Они еще помнят Амру, а их галерам не страшны бурные северные воды.

— Плата будет достаточной, — заверил фаллиец, — но только не пиратам. Отряд надо собрать в Кордаве.

— Почему?

— Потому что навряд ли кто-нибудь из них вернется живым. А у Красных Братьев, насколько я знаю, сейчас крепкий союз, и они непременно отправятся на поиски, если один из кораблей канет на севере.

— Так я что, должен подыскивать смертников? Так не пойдет!

Киммериец никогда не опускался до столь подлого обмана и не собирался делать этого впредь. Его люди всегда знали, на что шли. Они легко могли погибнуть в набегах и стычках, но могли и вернуться с богатой добычей. Вести же за собой даже последних негодяев на верную погибель Конан не согласился бы даже под угрозой смерти.

— Я сказал «навряд ли», а не «наверняка», — голос брегона звучал все так же спокойно. — Не стану скрывать, раньше все наемники погибали, правда, успев изрядно повеселиться перед битвой. Но теперь дело другое: Камень Делений назвал тебя Непобедимым Воином, а это дает твоим людям возможность не только остаться в живых, но и разбогатеть. Небольшая вероятность уцелеть, и огромное богатство в случае победы.

— Я должен верить тебе на слово? — спросил Конан.

— Тебе ничего другого не остается, — отвечал брегон, и его прямота понравилась киммерийцу, который устал от иносказаний и недоговорок. — Вы, гирканцы, мало полагаетесь на Судьбу, хотя все в ее руках. Вот тот человек у меня за спиной уверен, что сможет ударить меня по голове, хотя и не учитывает всех возможных случайностей.

Конан удивленно глянул за плечо Да Дерга и увидел худосочного зингарца, который, покачиваясь от выпитого и сжимая в руке что-то вроде медного пестика, приближался сзади к брегону, бормоча:

— …и добьем всяких разных павлинов, которые засыпали Преисподнюю, а теперь лезут даже в наши кварталы!

Он замахнулся, готовясь нанести удар, целя в малиновый берет Да Дерга, на лице которого не дрогнул ни единый мускул. Все произошло так быстро, что даже всегда стремительный варвар не успел ничего предпринять: нападавший вдруг поскользнулся и упал навзничь, сильно ударившись затылком о каменный пол. Его собутыльники вскочили из-за соседнего стола и ринулись вперед, раскручивая над головами свинцовые гирьки.

— Назад! — рявкнул Конан поднимаясь во весь рост и извлекая из ножен короткий гиперборейский меч. — Иначе я заставлю вас слопать собственные кишки!

Бандиты, спорившие недавно о том, в какие времена жилось лучше, были людьми неглупыми и мигом оценили своего противника. Один из них подхватил павшего сотоварища и поволок прочь от греха. Второй, широкоплечий, но низенький, спрятал свой кистень, ощерил желтые клыки в подобии улыбки и пробасил:

— Ладно, бритунец. Если бы мы встретились с тобой в Преисподней…

— Например, на углу улицы Воды и Сопливого тупика, — предположил Конан, — там, где стояло заведение рябой Пилиты. Хорошие были у Пилиты девочки.

Широкоплечий зингарец разинул от изумления рот, и стало видно, что кроме двух желтых клыков там имеются еще три зуба.

— Ты… — выдавил он наконец, — ты бывал в Преисподней?!

— Не только бывал, но и дрался с солдатами Риманендо, — ответил киммериец, убирая меч в ножны.

Зингарец вдруг растопырил руки и побежал к нему на кривоватых ногах. Добежав, обхватил варвара за талию и уткнулся лицом в его широкую грудь. Когда он поднял лицо, по грязным щекам его текли слезы.

— Друг, — бормотал зингарец, — ты на какой баррикаде дрался, друг?

— На той, которую защищал Конан, — отвечал Конан.

— Ты знал его? — опять изумился бывший боец повстанческой армии Мордерми. — За это надо выпить! Угощаю!

Киммериец вопросительно взглянул на Да Дерга. Тот слегка кивнул.

— Заодно сможете поговорит и о деле, — сказал он. — А я пойду посмотрю комнату, которую приготовил нам гостеприимный хозяин.

Близился вечер, когда, опорожнив не одну бутыль кислого вина и договорившись с желтозубым Бандеросом о новой встрече, Конан поднялся на второй этаж в комнату хозяина, и обнаружил ее пустой. На столе лежали два пергаментных свитка, бронзовый перстень и стояла железная штуковина, похожая на весы без чашек.

Киммериец, у которого в голове гудело от выпитого, развернул первый свиток. Это была карта, изображавшая морское побережье от Кордавы до границ Ванахейма. Вдоль него бежала прерывистая линия, упиравшаяся стрелкой в какую-то точку на севере Пустоши Пиктов. Возле имелся рисунок: трехглавый идол и чертеж капища, обнесенного частоколом. Еще одна прерывистая линия вела на запад и оканчивалась возле острова, носившего название Фалль. Недоумевая, куда мог подеваться брегон, Конан развернул второй пергамент.

Когда он прочел несколько строк, выведенных каллиграфическим почерком на аквилонском языке, хмель мгновенно вылетел у него из головы. Киммериец ринулся вниз по лестнице и бурей налетел на ошеломленного хозяина.