Властимир

Пока он рассматривал фигурку, с другой стороны к костру осторожно подобрался крупный тощий зверь, похожий разом на волка и ободранного медведя. Под выпуклым лбом сидели раскосые глаза, в которых светились ум и злоба. Он приблизился к самому костру.

Желтоватые глаза зверя остановились на юноше, и Буян понял, что перед ним оборотень. Не сводя глаз с человека, тот сделал шаг к спящему. Теперь он мог бы наступить на него передней лапой.

Гусляр осторожно потянулся к мешку, на котором сидел, чтобы достать плеть. Волшебная сила в нем еще не заснула, и он знал, как надо поступить. Зверь тоже не сводил с него глаз и склонился над спящим, словно желая показать, что при первом же признаке опасности он успеет сомкнуть челюсти на его горле.

Буян старался не делать резких движений и уж тем более не окликал Властимира — еще неизвестно, как тот себя поведет, когда, проснувшись, обнаружит у самого лица страшные клыки.

«Смотри мне в глаза, — повторял Буян мысленно. — Только смотри мне в глаза и больше никуда. Ты не должен отводить взгляда ни за что — иначе смерть… Смотри мне в глаза… Волк не волк, серый зверь, мой слуга ты теперь».

Зачарованный оборотень подался вперед, впиваясь взглядом в лицо человека. Буян наконец нащупал в мешке плетку и поднялся во весь рост.

Резкий размах напугал зверя и разрушил непрочные чары. Оборотень отпрянул, но потом бросился к спящему человеку, чтобы прокусить ему горло, и в этот миг Буян ударил его плетью по морде.

Веденея предупреждала, что четвертый удар этой плети несет смерть. Однако оборотень не умер, а зарычал от боли и, забыв про князя, бросился на новгородца.

Проснувшийся Властимир успел заметить, как перед его лицом мелькнули задние лапы прыгнувшего зверя. Тот одним махом перелетел через костер и попал под второй удар заговоренной плети. На сей раз он завизжал, а гусляр ударил еще раз, по глазам.

Оборотень отшатнулся, оступился и упал спиной в костер. Взлетела туча искр. Зверь закричал человечьим голосом, встал в огне на задние лапы и сделал шаг к Буяну. По его морде текла кровь. Гусляр ударил его опять, метя в рассеченный нос. Прикрыв морду лапами, оборотень повернулся к нему спиной, и новый удар достал его загривок и спину. Зверь глухо застонал, сделал два шага и рухнул на камни мордой вниз. Тело его забилось в судорогах, когда подскочивший Буян принялся хлестать его по спине и бокам.

Властимир бросился к другу и силой отнял плеть, сам едва не получив ею по лицу.

— Ты чего это разошелся так? — спросил он, обезоружив гусляра.

— Он тебя чуть не сожрал, — отдуваясь, сказал тот. — Я хотел наверняка.

— Он и так должен сдохнуть. — Князь пнул замершее тело ногой и отошел к костру. В это время тело оборотня дрогнуло и пошевелилось.

— Властимир! — позвал Буян. — Скорее!

Князь вернулся с плетью, но добивать врага ему не пришлось.

Застыв на месте, они смотрели, как на их глазах оборотень превращается в человека. Шерсть становилась все короче, словно таяла; морда стала площе, лапы превратились в руки, хвост укоротился. Зверь весь ссохся и превратился в очень худого парня не намного моложе Буяна. Лохматые обрывки шкуры еле прикрывали его тощее грязное тело со следами шрамов. Гусляр перевернул его носком сапога и увидел, что лицо его залито кровью.

Пока они рассматривали оборотня, тот вздохнул и еле слышно застонал от боли.

Буян упал перед ним на колени.

— Воды, княже! — выдохнул он. — Мы еще можем его спасти.

— Зачем? Сам же только что его чуть не убил!

— Я оборотня убить хотел, а это человек, — возразил Буян.

Неподалеку, в камнях, нашлось озерцо. Властимир принес воду, и гусляр осторожно смыл кровь с лица оборотня и смочил его губы. Тот потянулся к воде.

— Открой глаза-то, — обратился к парню Буян. — Не бойся, попробуй.

Он похлопал его по щекам и приподнял за плечи. Веки парня дрогнули, он чуть приоткрыл глаза и, увидев лицо Буяна, тут же зажмурился. Голова его запрокинулась.

Буян положил руку ему на сердце.

— Обморок, — заявил он. — Возись теперь с ним…

— Сам же взялся исцелять его, — проворчал Властимир. — Где это видано, чтоб так с оборотнями возились, ровно с детьми малыми?

— Но мы в ином мире… где все по-другому… И вести себя тут надобно иначе.

Благодаря усилиям Буяна оборотень пришел в себя, задышал глубже.

— Посмотри на меня, — позвал его гусляр. — Кто ты такой?.. И не бойся меня — не такой уж я страшный. Ну, смелее!

Парень осторожно приоткрыл глаза и посмотрел на юношу.

— Кто ты? — спросил он еле слышно.

— Нет уж, сперва сам скажи, — упорствовал гусляр.

— Дай ему в себя прийти, раз уж убивать раздумал! — сказал Властимир.

Услышав голос князя, парень резко сел, хлопая глазами.

— Это правда? — воскликнул он. — Вы меня не убьете?

— А зачем?

— Но ведь я… ведь ты, — парень кивнул Буяну, — меня чуть не убил, а теперь…

— Теперь раздумал, — ответил Буян. — Я друга моего от оборотня защищал. А с тобой мы не ссорились… Слушай, а ты, часом, есть не хочешь?

— А у тебя есть? — спросил оборотень, тут же оживившись.

— Есть, конечно.

Гусляр пошел к своим вещам, оборотень следовал за ним по пятам. Достав хлеба, Буян протянул его гостю и, пока тот жадно ел, давясь и кашляя, подмигнул Властимиру и показал глазами на оборотня. Тот понял, что у Буяна есть какая-то новая задумка.

Гусляр сел, разглядывая местного жителя, и изрек:

— Видать, совсем вы тут отощали…

Парень помотал головой, не переставая жевать.

— Не-а, — протянул он с полным ртом. — Наши сытно живут — это я от них сюда ушел. А здесь жрать нечего…

— А что тебя в дремучий лес потянуло? Или прогнали тебя за что-то?

— Сам я… Говорили у нас, что за лесом есть город мертвый — лес этот вырос, чтоб город от глаз чужих закрыть. Я хотел посмотреть, правда ли то, что про него говорят.

— А что говорят? — Буян подсел поближе.

— Говорят, что там сокровища несметные таятся, а сторожит их огромный дракон… Ну, знаете, такое чудище с крыльями, — объяснил парень, видя недоумение на лицах слушателей.

— Змей, что ли?

— Зовите так, а по-нашему — дракон… Я и решил туда отправиться. Давно уж иду — счет дням потерял!

Буян коснулся его плеча рукой, привлекая внимание.

— А скажи-ка нам, друг, не видел ли ты тут таких существ: маленьких, зеленых, на змей похожих? — спросил он. — Шли они этим лесом и двух лошадей в поводу вели.

Парень оскалился:

— Только не говорите мне, что вы с ними не заодно! Я вас по лошадям признал. Потому и вышел к вам — узнать, что этим зеленым тут надобно?

— Ты видел змеенышей? — вскричали друзья хором так, что оборотень отпрянул. — Где? Когда?

Буян встряхнул парня за плечо:

— Говори, коль жить хочешь! Иначе не помилую! Что ты видел?

— Не скажу!

Властимир вскочил и пнул его ногой:

— Признавайся, живо! Али не видишь, что люди мы?

— Говори, парень, — строго добавил Буян. — Мы сами за ними гонимся. Они наших лошадей спрятали, да вот сыскали мы их недавно.

Оборотень недоверчиво покосился на новгородца:

— Правда?

— Жизнью клянусь! А теперь говори, что знаешь.

— Знаю одно — подались они в тот самый заброшенный город. Я за ними шел, да только заметили они меня. Молнию послали — я три дня отлеживался, пока рана болеть перестала. Вот они меня как, — он задрал шкуру, показывая еще не заживший ожог на боку. — Я уже домой побрел, боялся по дороге с голоду сдохнуть. А тут огонь ваш увидел. Подхожу — лошадей признал. Ну, думаю, попались! Хоть одному—а отомщу за рану-то. Ну и есть хотел — голодному все едино… А оно вон как повернулось!

— Да, бывает, — согласно протянул Буян. — Тебя звать-то как?

— А Седым зови.

— Что ж, Седой, я Буян, а это — Властимир. Мы славяне, сверху… Ты нас по следам змеенышей в город тот проводишь? Нам очень надо.

Оборотень по очереди посмотрел на них и кивнул.