Вопрос статуса

Она, резко повернувшись, ушла.

Арика, уйдя с одного из семинаров, действительно привела к Жороту Ларсена. Но перед этим перечислила целителю все бредовые ситуации, свидетелем которых она стала.

— Что с ним происходит? Он ведет себя… глупо.

Целитель устало вздохнул:

— Я с ним поговорю.

— О чем?

— Жорот хочет заставить тебя его продать. Начиная со своей демонстративной «службы». Неужели до тебя не дошло?

Арика молчала.

— Как я думаю, Левса он провоцировал, надеясь, что тот его зашибет — мол, раб, такое себе позволяет. И просчитался — в очередной раз.

— Знаешь… Я просто списывала все на его нервы, — призналась Арика. — На то, что после всех его злоключений, каждый будет «со странностями». Другой причины не искала. С чего он вообще взял, что я его продам? Что мне это в голову придет? Ты уверен? Это же чушь.

— Это ты так считаешь. А для Жорота ваш приснопамятный разрыв равнозначен предательству. И разницу между ним и нынешней ситуацией он не видит.

— Какая-то извращенная логика.

— Ты слишком легко отказалось от вашей с ним дружбы. Заметь, речь не о разрыве супружества, хотя это Жорота подкосило немногим меньше. Но то, что ты не стала поддерживать с ним даже дружеские отношения, вплоть до того, что бросила близнецов и даже собственную дочь, лишь бы не встречаться с ним…

Женщина, не выдержав, заорала на целителя:

— Отказалась?! Бросила?! Я должна была остаться и наблюдать за его самоубийственными эскападами? Как примерная жена, ждать и тупо надеяться, что все обойдется? И ни в коем случае не вмешиваться, как мне было приказано?! Нет уж, простите. Без меня!

— Тише, — поморщился Ларсен. — Я прекрасно помню все твои аргументы, еще с того раза, когда пытался вас примирить. И лишь объясняю тебе источники его нынешнего поведения. После твоего предательства — Жорот воспринял твой уход именно так — он уверен, что сейчас достаточно что-нибудь сказать, или сделать, и ты его продашь — с той же легкостью. Чтобы только не видеть, отделаться. Поэтому он изо всех сил пытается создать тебе максимальный дискомфорт, ищет эту мифическую фразу или поступок.

— Получается, виновата я? — прорычала Арика. — Бросила бедного-несчастного, и он, несмотря на двух или трех жен — сколько там их у него было за это время — так и не сумел от такого жуткого шока оправиться?! И простить меня, да?

— Жены у него было две. И…

— Да неважно, в конце концов! Его просто бесит, что я без него живу нормально! Вот если бы я сдохла, или вляпалась в неприятности, как он, тогда все в порядке, да? Может, мне горло перерезать, и у Жорота сразу все проблемы уйдут?

— Не говори глупостей, пожалуйста, — поморщился Ларсен. — Он не хочет быть ничем тебе обязанным. А в нынешнем положении это невозможно.

Арика постаралась успокоиться

— Слушай, может, планета есть какая, где он может спокойно жить, и забыть обо мне, как о страшном сне? Сбегают же куда-то рабы, каторжники?

Ларсен только головой покачал:

— Приговор. Магически закрепленный приговор, который трансформировался сейчас в связь хозяин-раб.

— Стоп. Я ж ее отменила!

— Полностью ты не можешь ее отменить. Только официальное оправдание, отмена приговора. Или окончание срока. Ну, ты просто дала ему максимальную свободу, но только рядом с тобой.

— А он убить себя может? — озвучила она пришедший ей в голову вопрос.

Ларсен отрицательно качнул головой.

— И тебя не может. Что бы ты ни отменяла.

Арика мысленно застонала. Спрашивать о надежном знакомом, которому можно перепродать колдуна — бессмысленное сотрясение воздуха. Будь таковой у Ларсена, Фест не обратился бы к ней. Ясно, что все остальные возможности были перебраны не по одному разу, прежде чем близкие Жорота остановили свой выбор на ней — предательнице и бессердечной стерве. А продать Жорота наугад значило его просто убить. Не-ет… Не дождетесь!

Похоже она, сама того не осознавая, прорычала последнюю фразу вслух.

— Я с ним поговорю, — успокаивающе повторил Ларсен.

В этот раз сеанс длился не очень долго. Арика отвела целителя домой, парень только руками развел.

— Он вообще ничего слушать не хочет. Уперся, как…

— Я поняла. Спасибо.

Она вышагнула в комнате колдуна. Мрачно посмотрела на мужчину, который при ее появлении выпрямился, до этого он сидел на низенькой табуретке, привалившись плечом к стене.

— Я понимаю, что ломаю тебе все планы, — тихо сказала женщина. — Но если ты настроен мне нервы мотать всеми способами то, уж извини, фарс со службой я поддерживать не стану. Ищи другие возможности довести меня и поставить в неловкое положение. Не сомневаюсь в твоей изобретательности, но, надеюсь, девять лет выдержу. Если нет — завещание у меня оформлено на Сержа, и я прошу, чтобы ты дал слово, что над ним издеваться не будешь. Согласись, он тебе ничего плохого не сделал. Дашь?

Жорот молчал.

— Нет? Хорошо, в отношении тебя я завещание изменю. Возможно, ты хочешь что-нибудь предложить?

— Продай меня, — глуховато потребовал мужчина.

— У тебя есть друг вне Клана?

— В Храм Матери.

Она уставилась на собеседника, как на ненормального. И язвительно поинтересовалась:

— А почему не в ближайший бордель? Разницы, как я подозреваю, никакой. Или ты хочешь сказать, что в Храме можешь рассчитывать на нормальное положение?

— Не имеет значения.

— Знаешь… Для кого как.

— Как вариант, могу устроить бордель прямо здесь.

— Ч-что?

— Спорим, никто из живущих в этом доме не откажется от моих услуг. Невзирая на пол.

Арика прикрыла глаза.

— Н-да, — глухо заметила женщина. — С такой изобретательностью…

— Просто продай меня и успокойся на этом. Куда хочешь.

Женщина смотрела на собеседника и думала, что ее, собственно, останавливает от выполнения его требования. И с удивлением поняла, что — отнюдь не долг, не хорошее отношение к бывшему другу, нет. Просто Арика уже настроилась на противостояние. Она ненавидела, когда ее пытались к чему-то принудить. А эта скотина… «Ты попер рогом? А если попру — я? Для тебя в драке запретных ударов нет? Но у меня-то возможностей больше…»

Она молча встала и шагнула через Зону в свою комнату. Несмотря на то, что рабочий день уже закончился, женщина позвонила юристу. Тот был удивлен, но согласился на внеурочную работу.

Получилось даже лучше, чем Арика планировала. Она-то рассчитывала на временное решение проблемы, а, похоже, появилась возможность разделаться с ней окончательно.

Сначала женщина собиралась отселить колдуна на небольшую квартиру — она приобрела ее когда-то для встреч с любовниками. И свести их общение к минимуму — благо, убить себя он не мог, проверять в этом отношении его не было необходимости. А все остальное ее не интересовало. Женщина намеревалась юридически закрепить финансовые поступления, достаточные для того, чтобы Жорот мог нормально жить. Но когда она — слово за слово — объяснила юристу сложившуюся ситуацию, он предложил другой выход.

Плюс ко всему перечисленному, в полчаса было составлено дополнение к завещанию, по которому Жорот определялся как «самостоятельная единица имущества». Причем эта «самостоятельная единица» была соединена с этой самой квартирой. Одновременно женщина оставила дополнительное завещание, по которому после освобождения квартира доставалась ему же. И, само собой, Арика назначила колдуну содержание, язвительно подумав, что она все равно выиграла. Разница была в том, что теперь, после смерти женщины, необходимость в передаче Жорота в собственность кому-либо пропала. То есть, формально оставаясь рабом, он мог никому не принадлежать. Вот только подобная лазейка работала лишь в случае смерти хозяина и никак иначе. «Впрочем, — мрачно подумала Арика. — Оно и к лучшему».

Перед прощанием юрист заверил, что копии уже направлены в общую систему и все бумаги вступили в силу. И высказал надежду, что, несмотря на странную спешку, востребованы они будут еще не скоро.