Страница 76 из 81
– Он совершенно безобиден, - объявил Ярослав. - Он позволяет находиться здесь и делать все, что вам заблагорассудится. Порой мне даже кажется, что он не замечает нашего присутствия. Он просто занят собственной работой и ни на что больше не обращает внимания.
Когда я наконец прорвался сюда, его присутствие подтвердило мои подозрения о предназначении этой комнаты. Я догадывался, что подобное место должно находиться где-то на поверхности планеты, поскольку в космосе оно было бы уязвимо для воздействия различного рода случайностей. Они и в самом деле все великолепно продумали. Датчики регистрируют любое проявление сейсмической активности и включают компенсационную систему, которая гасит продольные колебания башни, прежде чем они успеют причинить ущерб. Здесь даже предусмотрена компенсация порывов солнечного ветра с помощью выхлопов из тонких реактивных сопел, рассредоточенных по всей поверхности башни.
В данный момент мы имеем любопытную ситуацию. Два больших спутника, выстроившись в одну линию, создали мощную приливную волну. Вызванное ими гравитационное притяжение и в самом деле очень велико. Расположенные здесь приборы должны его погасить, поскольку сила распределена неравномерно. В верхней части башни притяжение гораздо сильнее, чем внизу.
Бросив взгляд на самураев, Ярослав понял, что окончательно сбил их с толку.
– Ну ладно, не обращайте внимания на мою болтовню. Ставьте кувшины сюда. Только осторожней, аммонал гораздо более неустойчив, чем ваш черный порох. На его изготовление мне потребовался не один день.
Последний кувшин наконец был поставлен на место, и Ярослав обвел взглядом комнату.
– Я думаю, вам лучше отсюда уйти, - сказал он с улыбкой и вставил фитиль единственный кувшин с черным порохом, после чего поместил его среди сосудов со взрывчаткой. Отступив назад, Ярослав взял факел из рук одного из гафов. На мгновение он замер в нерешительности, остановив пристальный взгляд на воине, а затем отвернулся.
– Может быть, я это сделаю? - спросил Оиси. - А ты уходи вместе с остальными.
– Ни за что на свете, - решительно заявил Ярослав. - Добровольно лишить себя такого удовольствия? Убирайся отсюда!
После недолгой паузы самурай коротко кивнул и следом за остальными вышел из комнаты.
Ярослав посмотрел на Древнего Странника, с безразличным видом парящего над ним. Он создал себя для того, чтобы поддерживать в порядке механизмы, но в его мире не существовало врагов, от которых нужно защищаться, поэтому смотритель башни ничего не предпринимал.
– Извини, старина, - прошептал Ярослав.
Он поднес факел к фитилю и с диким радостным криком, словно мальчишка, который только что запустил в школе шутиху, повернулся и выбежал из контрольного центра.
Большая часть солнечного диска уже исчезла, и мешок тяжело давил Элдину на плечи. Капли пота текли по его лицу, застилая глаза.
По мере того, как солнце постепенно исчезало меж двумя сближающимися дисками спутников, со стороны желтых все громче доносился клич:
– Аль-Шига, Аль-Шига, Аль-Шига!
Сводящие с ума выкрики попадали в такт ударам сердца Элдина, и каждый всплеск оглушительного рева вместе с кровью пробегал по его венам.
Он попытался переместить вес, но его колени подогнулись, и сталь еще глубже вошла в его тело.
С гримасой боли Элдин выпрямился, и при виде его агонии Шига заревели еще громче.
Наконец Элдин решился. Он должен был сделать это. Одним быстрым движением он поднимется и упадет. Поступить так будет гораздо лучше, чем терпеть подобные мучения. В любом случае он обречен; оттягивать смерть ради нескольких лишних минут было безумием.
Он встряхнул головой, чтобы удалить с глаз капли пота. Ему хотелось выкрикнуть на прощание какое-нибудь проклятие, но он знал, что Шига все равно его не услышат.
Затем он поднял голову и с удивлением посмотрел на небо, где между двумя сближающимися дисками начали формироваться два рога, а тонкая Игла, устремившаяся в полуденное небо, разделяла солнце пополам.
Он приподнялся на цыпочки, чтобы добавить лишний дюйм высоты, словно бы это могло ему помочь поскорее скользнуть в забвение.
Прощайте все!
Он позволил коленям подогнуться и попытался упасть.
С диким криком боли Элдин подскочил вверх. На мгновение он потерял равновесие и ему показалось, что сейчас он снова упадет. Все еще крича, он начал балансировать на кончиках пальцев, зная, что острие вошло в плоть не более чем на сантиметр.
Его снова потянуло вниз. Отчаянным усилием он приподнялся на носки, но не удержался и снова осел, и острие скользнуло в открытую рану.
Он вспомнил слова Ульсака, как посаженные на кол прыгают вверх-вниз, словно сломанная игрушка, вопя от боли. Бросив взгляд на Габлону, он увидел, что кох делает то же самое, и в первый раз за последние недели почувствовал жалость к этому человеку.
Внезапно он услышал, как насмешки и крики сменились мертвой тишиной. Тысячи рук показывали на башню. Прочно став на ноги, Элдин тоже посмотрел на башню и там наверху, на боковой поверхности Иглы, увидел маленькую желтую точку.
В следующий момент ему показалось, что земля под ним вздрогнула, и он снова затанцевал на цыпочках, чтобы удержать равновесие. Через некоторое время дрожь под ногами затихла.
Скоро северная и южная части солнечного диска окончательно исчезнут, и при мысли о том, что затем произойдет, Элдин закричал от боли и гнева.
Платформа вздрогнула у него под ногами, и, издав испуганный возглас, Ульсак отступил назад. Он обернулся и широко открытыми глазами посмотрел на Надзирателя.
– Ничего страшного, - прошептал Лоса. - Башня вздрагивает потому, что луны притягивают ее к себе. Бояться нечего.
Пытаясь подавить растущий страх, Ульсак повернулся и вышел наружу.
В течение тысячелетий всякого последователя Аль-Шиги, пытавшегося прорваться наверх, встречали здесь, на высоте трехсот метров над площадью, где всех пассажиров подвергали тщательной проверке, прежде чем позволить продолжить путешествие к звездам. После проверки неверные вновь заходили в кабину из стекла, а правоверных подтаскивали к этой двери и выбрасывали наружу, где их тела разбивались о поверхность Дыры.
Но больше такого не повторится, с триумфом подумал Ульсак, совладав со страхом.
Он подошел к краю и посмотрел вида.
Далеко внизу лежала городская площадь, заполненная народом. Словно шум отдаленного ветра, до него доносились возгласы толпы:
– Има, Има!
С победоносной улыбкой он постоял так несколько минут, наслаждаясь всеобщей любовью и признанием.
Запрокинув голову, Ульсак бросил взгляд вдоль блестящей поверхности Седы, которая теперь торчала из диска исчезающего солнца - пятнышки света становились все меньше и меньше.
Скоро он станет хозяином звезд!
И вдруг его глаза сузились: Игла больше не была прямой!
Он увидел, на ней слабый бугор, похожий на волну, бегущую по веревке. Выпуклость становилась все больше и стремительно приближалась к нему.
Со сдавленным криком Ульсак бросился обратно в комнату позади платформы. С грохотом, скрежетом и стоном Игла содрогнулась и, словно корабль, попавший в шторм, накренилась, бросив Ульсака на стену.
Ульсак с удивлением посмотрел на Надзирателя и на его лице тоже различил признаки страха.
Новая волна бросила их друг на друга.
Издав тревожный крик, Ульсак вернулся на платформу. Волна, отразившись от земли, бежала к небесам, но еще одна волна, в два раза больше первой, шла вниз. Башня вздрогнула, и глухой вибрирующий звук наполнил комнату, постепенно становясь все громче и громче. Пол подскочил вверх и тут же ушел из-под ног.
Упав на четвереньки, Ульсак вцепился руками в край платформы и, подняв голову, устремил взгляд к небу. Все новые и новые волны катились вниз, каждая последующая больше предыдущей.
– Башня падает! - закричал Ульсак. Обнажив кинжал, он обернулся, собираясь потребовать ответа у Надзирателя, но комната была пуста.