Повесы небес

— Таких как Устав Флота? — предположил я.

— Особенно Устав Флота, — подтвердил Ред, — но сейчас я пьян, так что ты не можешь предъявить мне обвинение.

— И я пьян, и потому слушаю тебя, — заметил я.

— Я хотел бы, чтобы ты преподавал курс по целомудрию и воздержанию. Ты в этом деле — мастак. Может быть, тебе удалось бы добиться успеха, осудить похоть и чувственность, научить их тому, что неразборчивость греховна.

— Повтори-ка заказ! — крикнул я бармену, скорее для того, чтобы подавить в себе ужас. Можно было подумать, что Ред прослушал курс, который я еще только замышлял. Повернувшись к О'Харе, я покачал головой.

— Читать харлечианам проповеди о греховности секса — все равно, что возражать против детской игры в «классики». Даже слово, которым они обозначают секс звучит также невинно, как сосательный леденец на палочке. "Размять бедра" — просто не может звучать достаточно грязно.

— Точно, — печально согласился Ред. — Грязно! Вот, как раз нужное слово. Секс вовсе не весел, если он не скрытен. Если бы здесь оказался брат Бен, он уж нагнал бы страху на этих деток. Заряд древней религии загнал бы им в промежность чувство вины. Это придало бы целомудрию цену, придало бы вкус любовным романам, сделало бы любовь разборчивой.

— И нарушило бы государственный закон о религии, — напомнил я.

— Забудь о законах, — сказал Ред. — Отчет составляем мы. В самом лучшем случае, пройдет два года, прежде чем комиссия по обследованию проверит планету для подтверждения отчета.

— Даже при этом, — возразил я, — эти существа не знакомы с концепцией греха — ни первородного, ни других. Как же они могут быть избавлены от того, чего не осознают?

— Джек, дружище, — сказал Ред и я почувствовал, что он заходит на посадку и сейчас выгрузит из трюмов суть своих замыслов, — я произошел от длинной линии церковных прислужников, хотя никто из них не принимал духовного сана. Мои гены верят во воспомоществование душам, но я только чту ниву, я не способен собирать урожай.

— Что-то я не расшифрую твое сообщение, — уклончиво заметил я.

— Я сказал вот что, Джек: я научу их грешить, если ты возьмешься за их спасение.

О'Хара был непревзойденным специалистом по выдаче буйных идей, но тут сама неблаговидность его плана придала ему искренность. Тем не менее я покачал головой, не желая обнаруживать личную заинтересованность в этом плане.

— Греху нельзя «научиться» с той самой поры, как дети иудеев познали Ваала, — назидательно произнес я.

— Я обдумывал темы для лекций, — не вступая в спор, продолжил Ред. — С видеофильмами о Земле, я, полагаю, смог бы провернуть курс по элементарным человеческим эмоциям. Женщины поддаются обучению. Я научил Харлу улыбаться, а сейчас она учится хныкать и стонать… Таким образом, я заставлю их пасть, а ты поймаешь их на крючок адского огня и вечных мук.

— Пойдем за стол и набросаем наш учебный план, — предложил я, забирая со стойки напитки. Я вел Реда от стойки к месту нашей преподавательской конференции, как баран-Иуда, ведущий овец на заклание. О'Хара, великий мастер обмана, перехитрил себя. Он заставил меня делать то, что я намеревался сделать сам, обманом добившись от него молчаливого согласия. Теперь же вместо молчаливого свидетеля Ред становился активным соучастником.

За два часа Ред и я выработали план занятия. Я стану преподавать три последовательных курса: курс по обычаям, этике и ценностям людей, логически сменяемый курсами по земной религии-1 и религии-2. Ред же должен был проводить параллель и подкреплять мои курсы занятиями по элементарным земным эмоциям, сменяемыми двумя обзорными курсами: курсом по любви, ухаживанию и бракам, и курсом по земным обычаям, фольклору и суевериям. Мы договорились исключить все, кроме мимолетных ссылок, относящееся к буддизму, исламу, индуизму и коснуться иудаизма в религии-1 только в качестве фона к христианству. Моим козырным, но рискованным разделом курсов стала эстетика и благоговение, а Реда — земная драма. И мы оба взяли по еженедельному уроку в гимнастическом зале для показа земных игр и спорта.

При обсуждении курса по христианству, первоначально названного религией-2, мы поспорили. Ред придерживался семи Таинств католической церкви, а я возражал против телесного вознесения Марии на Небо и ее провозглашения Королевой ангелов. Ред упрямо продолжал проталкивать в религию концепцию главенства женщины, пока я прямо не подколол его:

— Слушай, Ред, ты в самом деле хочешь видеть ангела, которому дана власть над мужчинами?

Он размышлял всего одно мгновение:

— Ты прав, Джек. Свергни ее с престола.

Мы завершили составление программы и Гэл отослал ее в регистратуру. Студентка, помощница регистратора, заверила наших секретарей-студентов, что немедленно сделает все, что нужно и проследит, чтобы наша программа попала в каталог. Со времени нашего прибытия в комплекс, мы еще не встречались с преподавателями, если не считать наших учителей языка.

Из-за того, что наши предметы были факультативными, без сдачи зачетов по ним, существовала вероятность, что мы вообще окажемся без студентов. Мы не смели рассчитывать на ценность наших персон, как экзотическую диковинку, потому чТо интеллектуальное любопытство харлечиан казалось минимальным даже при наличии потрясающе короткой шотландской юбки Реда и моих благопристойных длинных брюк. Ред в своей кильте представлял собой ходячую рекламу, но саморекламирование не достигало цели. С другой стороны, оно было успешно для дела, так как, когда вечером мы встретились в пивной, его утреннее возбуждение улетучилось и он выглядел изможденным.

К этому времени он уже шатался под грузом кленовых листочков, приколотых к пледу.

— Почему бы тебе не начеканить золотых листочков — по одному за каждые десять зеленых, — предложил я, — и не облегчить свое бремя.

Он принял мое предложение, но на следующий день все равно пошатывался под тремя золотыми листочками и пятью зелеными.

— Моя щедрость убивает меня, Джек, но я не могу разбить сердца этих девушек полным отказом.

Появившийся на доске у столовой утром, за два дня до начала занятий, бюллетень нисколько не поправил наше моральное состояние.

"Согласно предложению регистратора, факультет примитивной антропологии добавил в учебный план факультативные предметы, преподаваемые инопланетными преподавателями: учителем Джеком и учителем Редом. Студентов, желающих прослушать эти предметы, просят воздерживаться от комментариев по поводу уродливых ног и строения глаз инопланетян.

Декан Бубо."

Когда Ред увидел уведомление, он разразился потоком бранных выражений, вызвавших бы отвращение даже у нерелигиозного человека, и гордо зашагал к канцелярии.

— Куда ты направился? — окликнул я его.

— Загнать в угол этого неуловимого администратора… этого пучеглазого Бубо.

В свою очередь, извещение поразило и меня. Во времена докосмической мифологии, космос был наводнен жукоглазыми чудищами. Мифы оказались неверными. В космосе существовало только два косоглазых и кривоногих чудища: Ред О'Хара и я.

Ред не смог найти Бубо. Он позвонил, чтобы пожаловаться, в тот же вечер, но получил извинение от секретаря Бубо, студента. Оказывается, это он написал это извещение, выполняя просьбу Гэла, который полагал, что оказывает нам услугу, рекламируя наши дисциплины. Утром на доске бюллетеней висело новое извещение:

"По предложению учителя Реда, курсы, преподаваемые инопланетянами, преобразуются в новый факультет свободных искусств. Студентов, желающих прослушать эти курсы, просят воздерживаться от комментариев по поводу уродливых ног и строения глаз инопланетян.

Декан Бубо."

Запоздав на завтрак, Ред с удовлетворением объяснил измененную редакцию извещения.

— Никакой землянин не стерпит подчинения приказам жукоглазого руководителя факультета. Я добился своего!

Накануне открытия семестра мы довели нашу рекламную кампанию до кульминационной точки, развешав по обеденным залам большие плакаты. Расположенными по кругу буквами, отпечатанными красным на бледножелтом фоне, плакаты превозносили чудесные лекции, предлагаемые учителем Редом и учителем Джеком. Главная мысль была чисто в стиле О'Хары: "… вострепещите перед Лепреконами![50] Испытайте чудо Спасения!"

50

Лепреконы — существа в ирландском фольклоре, подобные феям. Леп¬реконы якобы могут обогатить любого, кто окажется достаточно ловким и быстрым и сумеет поймать лепрекона.