Звезда Полынь

— Может, ты знаешь, как звали этого итальянца? — спросил Аврам.

Блейк напряг память.

— Да. Сейчас… Как там они говорили… Тегатус. Его звали Тегатус.

— Ну тогда не все потеряно. Потому что он не итальянец и вообще не человек. Это ангел, Небесный посланник, которому поручили разыскать Йерзинию и отнять ее имя. Но она соблазнила его, и он, как мотылек, опалил крылья в ее пламени. Я уверен, что он не так низко пал и что темнота еще не поглотила его. Что толку ему обрести здешний мир и утратить вечную жизнь? — Аврам взглянул на Блейка. — Тегатус — заблудшая овца, но он ищет свет. А значит, девочку и всех нас еще можно спасти. — Он сделал несколько шагов по пристани и посмотрел на дома на Лондонском мосту, возвышавшиеся над грязной вспучившейся рекой. — Ты знаешь книготорговца Тадеуса Брейсгедла? — спросил он, подходя к Блейку почти вплотную.

— Имя слышал. И кажется, видел: такой странный человечек с глазками-бусинками и носом-пятачком.

— Аджетта часто ходила в его магазин? — медленно спросил ангел.

— Она умная девочка. Сама выучилась грамоте. Но книжные магазины — не для нее, — уверенно ответил Блейк.

— Я заходил в магазин и встретил там твою служанку. Она вела себя так, будто хорошо знает Брейсгедла и будто даже они друзья. А еще в магазине были дети. — Он умолк и огляделся. Он не хотел, чтобы его кто-нибудь услышал. — Умершие дети. Их души заперты в магазине. У меня было такое чувство, будто я попал в ад. Никогда в жизни я еще не оказывался в месте, настолько пропитанном злобой. Ты, случайно, не знаешь, почему там так ужасно?

Блейк был явно удивлен и ответил не сразу:

— Когда-то это была церковь, маленькая часовня для путников. Легенда говорит, будто раз в году, когда первые лучи солнца коснутся воды, под мостом образуется воронка. Если броситься в нее, то окажешься в ином мире. Во время чумы люди, спасаясь от смерти, бросались с колокольни в воду, и больше их никто не видел. И это место стало местом смерти. Последним, кто бросился туда, был сам священник. Он отзвонил к заутрене, запер дверь и бросился под мост. Говорят, что в этом месте река никогда не замерзает, потому что огонь ада согревает воду, а из глубины поднимается жаркое дыхание дракона. — Блейк попытался увидеть связь между прошлым и настоящим. — После этого там устроили книжный магазин. У Тадеуса Брейсгедла много странных друзей.

— Таких, как леди Флэмберг? — быстро спросил ангел.

— Все в городе знают леди Флэмберг, — ответил Блейк с улыбкой. — Она всегда на виду.

— И она ничуть не изменилась, ничуть не постарела. Ее муж толстел, покрывался морщинами, а она оставалась все той же юной девушкой, которую он встретил много лет назад. — Аврам посмотрел на мост. — Она боится, что это перевоплощение будет ее последним земным перерождением, поэтому ей надо, чтобы все прошло гладко. Для этого она и вызвала комету: новая жизнь в новом городе.

— Они сказали, что поедут в свой загородный дом на севере и будут следить за кометой оттуда, — припомнил Блейк слова лорда Флэмберга.

— Йерзиния окружила себя верными прислужниками, и завтра, когда взойдет полная луна, они из безопасного места увидят, как комета упадет на город и перерождение совершится.

— А как же Лондон? — тихо спросил Блейк.

— Лондон будет разрушен. Земля разверзнется, и слетятся духи ада, чтобы замучить до смерти тех, кто останется в живых.

— А что будет с девочкой?

— У нее отберут тело, а ее дух отправится вечно блуждать во тьме. Хезрин переселится в нее, а изношенное тело леди Флэмберг станет разлагающимся трупом. Лорд Флэмберг проснется и увидит, что от его жены осталась только куча гниющей плоти. С ним она покончила. — Ангел засмеялся. — Но это еще не все. Ты был прав: комета действительно возвещает о пришествии нового мира, темного и страшного. Им будет править чуждая вам сила, которая поработит вас. Будет построен новый Лондон — город разложения и ужаса. Ворота в него будет стеречь дракон.

— Что ты собираешься делать? — спросил Блейк.

— Что собираюсь делать я? — развеселился ангел. — А разве я что-то должен делать? Я как раз собирался устроиться поудобнее и насладиться зрелищем. Тысячи людей гибнут у меня на глазах. И что я в таком случае могу сделать?

Блейк ничего не ответил. Он смотрел на город. Над улицами, уже усеянными трупами, кружили вороны. А ведь комета еще не упала.

Ангел всмотрелся в лицо Блейка:

— Что ты видишь, Блейк?

— Я вижу… что мы погибли. Город погиб только оттого, что к нему летит комета. Нас разметало, как сухую траву по ветру, как шелуху после молотьбы. — Он окинул взглядом хаос на улицах. — Я в жизни ничего не видел, кроме этого города. А теперь его у меня отняли. Что я могу поделать?

— Дети праха, жалкие и хилые, вас развеет любой ветерок. Вы как старые бессильные псы. Ты тоже так считаешь?

— Я считаю, что сила, пославшая тебя, бросила нас на произвол судьбы. Немощный Бог оставил нас на растерзание падших ангелов! — вскричал Блейк.

— Неужели ты не видишь, что все это произошло именно потому, что вы не верили во спасение? — закричал в ответ ангел и пнул бочку с соленой рыбой. — Люди вечно полагаются только на свои чувства. Вы искали силы и богатства, но иссушили души своей жалкой философией, сами того не заметив. Лучше б вы ни во что не верили, чем верить во все подряд.

— Но как же… — попытался перебить его Блейк.

— Но стоит случиться катастрофе, вы воздеваете руки к небу и просите о помощи. Вы думаете, что вам все простят и на вас снизойдет благодать, как тощая служанка, закованная в золотые цепи ваших поклонов и молитв. Вы дергаете Его седую бороду, клянчите прощения и думаете, что Он вас простит, радуясь, что о Нем вдруг вспомнили. Но так не бывает!

Аврам кричал, и его слова эхо разносило по пустынным улицам. Горячее дыхание ангела заставило Блейка отшатнуться. Языки пламени вырывались изо рта ангела, и рыжий дым окутал Блейка.

— Самая высшая благодать, которой вы можете достичь, — ничто для нас. Человечество само по себе не представляет никакой ценности, это заблуждение лишенных веры. Слепые поводыри слепых! Вы так глубоко увязли в своей грязи, что не видите ничего, кроме этого вашего мира и дрожите от страха, когда его у вас отнимают. Откройте глаза, обезьяны Эдема, и посмотрите, каков мир на самом деле! — Ангел вдруг с глухим стуком пнул Блейка сапогом. Блейк взлетел в воздух, а ангел выдул на него дым из своих ноздрей.

Блейк сидел на пристани и никак не мог прийти в себя после увиденного. Ему казалось, что он посмотрел на солнце и ослеп от его сияния.

— Мы же ничего не знаем, вот и живем, как можем, — жалобно заныл он, как обруганный ребенок.

— Вы живете так, как велит ваша алчность, и думаете, что Бог будет с вами нянчиться. — Аврам поставил Блейка на ноги. — Можешь найти ее и остановить, если хочешь. Твой друг Бонэм мог бы тебе помочь, если бы она не вскружила ему голову так же, как всем остальным.

Вой собак приближался.

— Пора уходить, — сказал ангел и глянул в небо.

И тут они увидели, что к пристани бежит кучка людей, а за ними мчится стая собак.

Блейк положил руку на рукоять шпаги и приготовился.

— Будем воевать с собаками? — поинтересовался ангел, роясь у себя в кармане.

— В нашей стране принято помогать людям, чего бы это ни стоило, — запальчиво ответил Блейк. Он взмахнул шпагой и зарычал, как затравленный медведь.

— Вот это мило. Прости, но мне придется исчезнуть, пока ваша жаркая схватка не кончится. Не люблю собак.

— Если мне предстоит здесь погибнуть, я хоть не зря погибну! — прокричал Блейк, размахивая шпагой.

— В таком случае я не буду далеко уходить, вдруг придется сопроводить твою душу в мир иной, — улыбнулся ангел.

Люди мчались все быстрее, но псы их настигали. Судья бежал в парике, и за ним развевалась по ветру красная мантия. Блейк смотрел, как тот жалко перебирает ножками в слишком больших для него ботинках. Ботинки шлепали по грязи. Казалось, что в панике судья влез не в свою обувь.