Звезда Полынь

По пути ее размышления то и дело прерывались видом мертвецов, валяющихся на дороге после людской паники. Они напомнили ей о том, над чем, как сказала Йерзиния, она вознесется. Аджетте вспомнилась встреча в переулке: Йерзиния в длинном черном плаще, красивая карета, запряженная гладкими черными лошадьми. Она обязательно встретится с ней еще раз, сегодня она принесет ей в подарок «Неморенсис» как знак признательности и дружбы.

По Лондонскому мосту бежать было невозможно: там текла широкая людская река, ее волны разбивались о столбы ворот и парапеты. Аджетта крепко держала ангела за сюртук, они с трудом протискивались сквозь обезумевшую толпу. На другом конце моста она увидела вход в книжный магазин, свежий ветер с реки раскачивал вывеску над дверью.

Аджетта прижалась к Тегатусу, и ей показалось, что она плывет по волнам, как легкая пробка, а книжный магазин все ближе и ближе. Она подняла голову и вдруг впервые заметила, что крыша магазина похожа на крышу замка — с высокими бастионами и узкими бойницами вместо привычных окон. Высоко на зубчатых стенах сидели знакомые на вид каменные дьякки и горгульи, готовые защитить хозяина от невидимого врага. А над всем этим в небесах висела комета, ослепительно сверкавшая в утреннем свете. В верхней части небо казалось серебристым от осколков сгоревших метеоритов.

Они вошли в магазин и заперли дверь, чтобы сюда не ворвалась взволнованная толпа. В магазине было тихо и спокойно. На полках длинными рядами выстроились ревностные хранители прошлого и накопленных за века знаний.

Вдруг откуда-то послышался шорох ног, и в углу возле старого камина начали сгущаться тени.

Из теней, постепенно принимая необходимые очертания, образовалось маленькое существо. Сначала появились два ярких глаза, потом уши, рот и маленький нос пуговичкой, все это оказалось обрамлено длинными светлыми волосами. Перед ними стояла девочка-призрак.

— Вам надо уходить, — сказала она жалобным голосом. — Здесь небезопасно.

Глава 23

Le Grand Denouement[17]

— Однажды я встретил человека, который не верил в ангелов, — задумчиво проговорил Блейк, глядя, как Темза лениво катит свои воды к морю. — Он считал, что их не бывает. Это было как раз накануне того дня, когда небеса сотрясались и показалась комета. — Он замолчал и печально посмотрел на Аврама. — Как жаль, что его тут нет и он не видит меня сейчас. — Блейк глядел, как течение, кружа, уносит к Лондонскому мосту перевернутую лодку, а тела людей, которые в ней сидели, плывут по воде лицом вниз. — Но теперь я столько всего видел — уже ничто не может поразить мое воображение. Мне кажется, я больше ничему не буду удивляться. Глаза больше не обманут меня, потому что я изменился, и моя жизнь никогда не будет прежней. Скажи мне только: зачем все это?

— Ты ученый. Ты прочел «Неморенсис», ты магистр каббалы, так что ты скажи мне, о мудрейший.

— Раньше я думал, что знаю это. Думал, что могу предсказывать будущее. Но с тех пор как у меня появилась эта книга, я стал другим. Холодные вычисления полностью поглотили меня. Я забыл, что такое жизнь, а потому уже не мог найти истину.

— Ученый, каббалист, всегда ищущий ответа и не удовлетворяющийся ничем, — отозвался ангел. — Меня всегда, удивляло, что каждый раз, надеясь найти что-то новое, ты хватался за первый попавшийся, старый как мир предрассудок. Посмотри на себя: ты исследователь, человек, живший полной жизнью, во что бы то ни стало решил найти истину. Но чем больше ты познавал, тем больше погружался в заблуждения прошлого.

— Чем больше я познавал, тем больше меня притягивало волшебство, — согласился Блейк. — Я вроде как бежал от современного мира в какой-то выдуманный мной магический мир прошлого. Я всегда боялся жить настоящим. Теперь-то я понимаю, что всегда устремлял все помыслы либо в будущее, либо к несбывшемуся. И сейчас слишком много всего… Настоящее требует от меня слишком многого.

— Жить так, как ты, — значит клеветать на жизнь, — почти шепотом сказал Аврам. — Каждый вздох — это священное таинство настоящего. Каждый вздох — уникальный, бесценный дар, которому надо радоваться. Жизнь в прошлом ведет только к горьким разочарованиям, а мечты о будущем — пустая трата времени. Ты не имеешь права тратить ни секунды бесцельно, ведь каждая секунда твоей жизни может стать последней… А ты думал только о книге… И что это тебе дало?

— Книга стала для меня всем. — Казалось, Блейк только сейчас это осознал.

— «Неморенсис» находит твое слабое место и захватывает твой разум. Тех, кто алчет знания, он обманет, поманив иллюзией всеведения. Тех, кто жаждет власти, он опьянит ее силой. А тех, кто разочаровался в жизни, он погрузит в печаль. Книга сама зовет тебя и сама выбирает, кому достаться. «Неморенсис» требует восхищения от своих рабов. Ведь вы все — его рабы. Он позовет тебя, и ты помчишься к нему, где бы ты ни находился. А я, если бы хотел вернуть себе «Неморенсис», мог бы просто проследить за тобой…

— Вернуть? — потрясенно переспросил Блейк.

— Когда-то «Неморенсис» хранился у меня. Я похитил его у той, которая его написала. Вначале эта книга рассказывала историю нашей семьи, но потом ее создательница начала заполнять ее желаниями своего сердца. Она стала писать, что Всемогущий обманывает нас, что он лишил нас того, что по праву принадлежит нам. Она писала, что мы равны ему, что мы не были созданы им, но были созданы такими же, как он. Все это тлен и тщета. — Ангел умолк, дожидаясь, когда Блейк сообразит, что из этого следует. — Хезрин была прекрасным ангелом удивительной красоты. Ее красота и погубила ее. — Аврам глянул на небо, где висела комета. — Это она вызвала комету. По мере того как возрастала ее власть, росли и ее желания.

Она хочет быть королевой двух миров — земли и неба, чтобы править ими вместе со своим братом Пиратеоном. Единственная польза от этой книги заключается в том, что она предсказывает действия Хезрин. С этой книгой мы бы знали, как победить ее. А сейчас я знаю, что она обязательно сделает. Каждую тысячу лет Хезрин должна перевоплощаться. Когда ангел спускается на землю, этот мир начинает влиять на его дух, и он превращается в демона. И ее время подошло. Она должна принять новую форму. А для этого надо похитить то тело, в которое она хочет вселиться. В день ее нового рождения должно быть полнолуние. Завтра полнолуние, и уже есть те, у кого она хочет украсть жизнь.

— И ты знаешь, кто это? — спросил Блейк.

Крики Чипсайда носились над городом, как осенние листья, а ветер звонил в колокола.

— Да, ей нужна девочка, совсем юная и чистая сердцем. Хезрин всегда выбирала тех, кто склонен ко злу. Их выбирали при рождении и следили за ними всю жизнь. Ее прислужники смотрели за ребенком долгие годы, а затем, когда наступало время, они отбирали у ребенка жизнь, и Хезрин обретала новое рождение.

— Завтра День всех святых, день рождения моей служанки Аджетты Ламиан. Я всегда давал ей выходной в этот день. Она украла «Неморенсис».

— В таком случае ясно, почему книга оказалась у тебя. Это и есть настоящая причина. Неужели тебя никогда не удивляло, что кто-то решил сделать тебе такой подарок? — спросил ангел, умалчивая о том, что уже встречался с Аджеттой.

— Я думал, это дар богов, переданный мне на хранение.

— Тебе ее дали, чтобы книга смогла влиять на Аджетту, чтобы девочка настроилась на дела иного мира, чтобы легче было похитить ее жизнь. Ты — пешка в ее игре, очередная игрушка леди Флэмберг. Она хочет, чтобы все жители города погибли, — продолжал Аврам, прислушиваясь к вою взбесившихся собак. — Она хочет начать все сначала.

— Отец Аджетты сказал, — быстро заговорил Блейк, собачий вой эхом отзывался по всему городу, — что она сбежала вместе с человеком из его зверинца. Говорят, это был итальянец, крылатый человек. — Блейк рассмеялся. — Они меня уверяли, что она сбежала с человеком, у которого были настоящие крылья.

17

Развязка (фр.).