Страница 99 из 112
— Послушать тебя, так он просто ангел во плоти…
— Нет, не ангел, но умеет делать свое дело и достойно исполняет свои обязанности, государство при нем расцветает. Потому что государство в первую очередь, это народ, а не кучка придворных, окружающих твоего отца… А дай власть тебе — государство погибнет и этот народ пропадет. Нет в тебе ничего кроме амбиций и желания мстить всем и каждому, за то, что слабее отца. Ты не понимаешь, что не мстить надо, а учиться быть сильным. Учиться быть не хуже, а лучше. Видишь, что он что-то делает не так, запомни, не для того, чтобы обиду на сердце сложить, а чтобы выводы сделать и потом самому не повторить ошибку, а поступить по-другому.
— Думаешь, смогу?
— Вот это достойный вопрос. Сможешь, если захочешь. Трудно это конечно, но шанс есть.
— Ты можешь научить меня противостоять отцу?
— Не противостоять, а гордо встать рядом и стать достойным наследником. Я могу научить лишь этому.
— Ты так красиво говоришь… я, наконец, понял, как ты мать так сумела обработать. Она же после встречи с тобой просто ненормальная сделалась, только о душе и говорит, да еще тебя до небес превозносит… ну и отцу во всем поддакивает… Он тут Стефана сильно выдрал, тот ей пожаловался, так она: "Правильно папа тебя поучил, покорнее надо быть, мало еще, надо было больше" Мне она такого никогда не говорила, но я правда и не жаловался никогда… тебе первой об этом сказал… Она, конечно, догадывалась, как он меня слушаться заставляет, но в открытую не говорила, что знает, лишь жалела меня, а его ругала… ой как ругала… а сейчас будто подменили ее. Отец, правда, из-за этого к ней заметно лучше относиться стал.
— Осуждаешь, значит, мать? Считаешь, неправа она?
— Даже не знаю, что тебе сказать… До этого разговора с тобой, считал, что голову ты ей задурила… а сейчас сам готов на тот же крючок попасться… Ведь ты наверняка и от меня покорности отцу потребуешь, как и от нее…
— Потребую, — кивнула Алина, — и обиды тебе все свои придется перебороть и забыть и впредь его волю покорно принимать… Я только научу тебя это делать так, чтоб достоинство свое не уронить и несмотря ни на что быть сильным.
— Как можно не уронить свое достоинство, когда тебя избивают?
— Элементарно. Ты принимаешь наказание не потому, что слабее, а он силой заставил тебя, а потому что он обладает властью, которую ты уважаешь. И уважая эту власть, ты подчинишься всякому, даже бестолковому его требованию, и любое унизительное его требование не сможет унизить тебя. Уважение к власти это стержень, на котором могут строиться взаимоотношения сильных и мужественных людей. Ведь в государстве есть немало людей физически более сильных, чем король, но ему не посмеет противиться никто из них, не потому, что у него армия, а потому, что есть уважение к власти.
— Если б не было армии, его власть никто бы не уважал.
— Я говорю не об изменниках и предателях и не об отбросах общества, их действительно контролирует армия, — в голосе герцогини зазвенела сталь, — Я говорю о честных, сильных и порядочных людях, которые и без армии сами встанут на защиту короля и отдадут за него жизнь. Они любят родное государство и знают, что король, это гарант его процветания. Поэтому покорно примут его волю и вверят ему свои судьбы.
— Ты знаешь таких?
— Знаю, — кивнула она.
— Значит, их он еще не успел унизить…
— Уверен?
— Тогда они идиоты.
— Нет, просто они уважают власть, а долг, клятва и честь для них не пустой звук.
— Предлагаешь мне стать таким?
— Такое не предлагают. Такой путь выбирают самостоятельно, и только те, у кого хватает мужества. Таких людей уважают все, даже враги и недруги…
— Приведи пример. Не верю я, что можно снести унижение, не потеряв собственного достоинства.
Герцогиня долгим взглядом посмотрела ему прямо в глаза, потом медленно встала, прошла вдоль стеллажей с книгами, сняла со стены плеть и с ней в руках подошла к принцу. Он непонимающе усмехнулся:
— Избить меня решила?
— Нет, Ваше Высочество, — она чуть качнула головой, а потом, пристально глядя в глаза, проговорила, — Вы наследник моего государя, и сейчас я принимаю Вашу власть. Я готова принять любое Ваше наказание, — она опустилась перед ним на колени и протянула плеть.
— С ума сошла что ли? — проговорил он, вжимаясь спиной в кресло, а руками вцепившись в его подлокотники, голос его дрожал, — Хочешь, чтоб он убил меня, да? Встань сейчас же.
— От меня государь не узнает об этом, клянусь, — не вставая с колен, тихо проговорила она, — возьми, развлекись, ты же всегда мечтал об этом…
— Считаешь, я способен избить ни в чем не повинную женщину? Ты меня такой тварью считаешь, да? Встань сейчас же! Слышишь? Я приказываю тебе: встань! — его голос срывался.
— Как прикажете, Ваше Высочество… — герцогиня чуть склонила голову и медленно поднялась с колен, — Вы позволите мне убрать плеть?
— Да… Да! Я все понял… понял… наглядно продемонстрировала… Убирай ее и хватит так ко мне обращаться… — руки принца подрагивали, а губы кривились.
— Может воды тебе налить? — участливо спросила она.
— Да, если не затруднит это тебя… или скажи где, я и сам могу налить, — принц сглотнул и оглянулся, ища глазами графин.
— Не затруднит, — герцогиня прошла вновь вдоль стеллажей, повесила плеть на место, а затем, подойдя к небольшому столику в конце библиотеки, где лежали фрукты и стояли несколько графинов с вином и водой, взяла один из них, налила воду в стакан и, вернувшись, с улыбкой подала его принцу.
— Ты была уверена, что я не смогу? — беря воду из ее рук, тихо спросил он.
— Нет, судя по рассказам о тебе, тебе это могло доставить удовольствие… — пристально глядя на него, ответила она и медленно вновь опустилась в соседнее кресло.
Принц выпил воду, отставил стакан и испытующе посмотрел на нее.
— И ты бы стерпела?
— Да… меня несколько раз избивали так, что я чудом осталась жива, так что ты бы был не первый…
— Отец?
— Если ты имеешь в виду короля, то нет… твой отец очень уважительно относится ко мне… хотя знает, что может и не делать этого, я признаю его власть.
— Ты признаешь его власть? Да ты вертишь им как хочешь…
— Ты ошибаешься… я лишь помогаю ему найти правильные решения в различных ситуациях, а он соглашается с ними только по собственному желанию. Он в любой момент может отказаться от них, наказать или казнить меня. Это его право. Я даже не попытаюсь избежать этого… И он это знает.
— Кстати, как это он снес, что кто-то посмел тебя избивать?
— Никак, он не знает об этом. Я посчитала, что ему знать об этом совсем не обязательно…
— А кто это был?
— Зачем тебе это? Если я не рассказала об этом королю, неужели думаешь, расскажу тебе?
— Какая ты удивительная… гордая и покорная одновременно… как жаль, что ты не моя, и я не могу отнять тебя у отца… Я понял, почему он так дорожит тобой… Он возможно и не любит, раз вокруг него постоянно свора фавориток, и раз он выдал тебя замуж за другого, вместо того, чтобы отправить мать в монастырь и самому жениться на тебе. Он ценит и уважает… Возможно, он действительно просто твой друг, — принц помолчал немного, а потом добавил, — Я тоже хочу быть твоим другом. Можно?
— Да, — Алина кивнула, — А теперь как другу, скажи: ты действительно хочешь попытаться стать достойным короны или тебя все устраивает и так… Только не торопись с ответом, мне необходимо знать правду, потому что я не шутила, говоря, что на кону твоя жизнь… Ты пропадешь, если у тебя не хватит сил или ты оступишься. Еще не поздно остановиться, и все оставить, как есть. Потом такого шанса у тебя не будет.
— Что значит «пропадешь»?
— Возможно, потеряешь даже потенциальную возможность стать королем, а возможно и вовсе погибнешь. Чтобы выдержать тебе придется быть мужественным и безоговорочно следовать моим советам… Тебе надо будет в каком-то смысле принять мою власть, я, конечно, не буду ни контролировать, ни наказывать, но тебя сурово накажет жизнь, если наперекор пойдешь, и помочь я тебе не смогу… Так что подумай, очень хорошо подумай… это не за девицами в спальне отца подглядывать…