Страница 14 из 87
Этот обстрел был совершенной неожиданностью. Из телеграмм, полученных в пути, Митя и его товарищи знали, что в устье Северной Двины на фарватере затоплены суда, преграждающие доступ к городу, и что это должно задержать крейсеры интервентов недели на три.
Первый же залп с реки обнаружил истинное положение вещей.
Интервенты уже прошли к городу. Пролетающие над головой снаряды были красноречивей и точней телеграмм, и они принесли первую весть о падении Архангельска. Красноармейцы бросили станцию и, преследуемые гидропланами, отступили к своему поезду.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава первая. ГОРОД И РЕКА
К городу подходили колонны закованных в броню крейсеров. Вел их английский генерал Пуль. С ним вместе прибыли: Десятый королевский шотландский полк, королевский Ливерпульский, а также Дургамский и Йоркский полки, 252-я пулеметная команда, морская бригада, 339-й американский полк, американская пулеметная команда, американский инженерный полк, канадская артиллерийская часть, Первый французский колониальный полк, 67-й итальянский полк. Впоследствии к ним прибавлены были ещё две бригады англичан, свежие американские части, так называемый Славяно-британский легион, Русско-французский легион, чехословацкие и сербские части, даже австралийцы, даже шведские наемники, не ступавшие на русскую землю более двухсот лет.
Отощавшие архангельские буржуа, раскопав тайнички, приодевшись, как в светлое христово воскресенье, восторженно льнули к перилам набережной. На соборной колокольне, с которой по совету Боровского ночью велся обстрел отходящих пароходов губисполкома, ударили в колокола. Духовенство вышло из церковной ограды в полном облачении. Купечество вынесло хлеб-соль. Эсеры составили правительство, меньшевики разбежались по заводам уверять рабочих, что всё обстоит благополучно. На Финляндскую, к губернской тюрьме, провели матросов «Гориславы», «Святогора» и «Микулы Селяниновича».
Иноземцы усаживались в боты и катера и направлялись на берег к наспех сколоченной и украшенной флагами арке.
А вверх по реке бежали один за другим легкие колесные пароходы, буксиры и баржи. Хозяева отказывались принимать незваных гостей. Они уходили из дому. В длинном речном караване плыли и эвакуирующиеся учреждения, и жители, уходящие от нежеланного режима интервентов, и рабочие, прорвавшиеся из города с оружием в руках в самую последнюю минуту, и матросская вольница, кочующая шумным лагерем на пароходе «Иней» и требующая раздачи, губисполкомом имеющихся в наличности денег.
Всё это плыло от Архангельска вверх по реке, и только один маленький буксир шел в обратном направлении, торопясь к Архангельску. На носу его стоял человек среднего роста и, беспокойно вертя головой, смотрел сквозь очки то на воду, то в далекое речное марево. Полы его черного пальто отлетали по ветру назад, черный галстук струился вокруг шеи, тонкие поля черной шляпы трепетали над бледным и тоже, казалось, трепетавшим лицом. Постояв на носу парохода, он бежал к корме, где вповалку спало несколько красноармейцев, а оттуда к машинному отделению. Полы пальто мчались за ним вдогонку.
- Товарищ Кочин! - кричал он, остановясь возле трапа, ведущего вниз, в машинное отделение. - Гляди пешеход по берегу обгоняет!
- Ну и хрен с ним, - меланхолически отзывался Кочин из неглубоких пароходных недр. - Раз нет пару, то и нет. Где же его возьмешь, ежели то не машина, а самовар. На ней калачи греть, а не плавать…
Кочин вздыхал почти так же тяжело, как дряхлая машина, но ни вздохи, ни жалобы ни до кого не доходили. Единственный слушатель его стойл уже возле рулевого и спрашивал нетерпеливо:
- С какой скоростью идем?
Рулевой поглядывал на воду и неторопливо отвечал:
- А что ж, восьмерик в час делаем!
- Восемь верст! Когда же мы, черт побери, до Березника дотащимся?
Рулевой отводил глаза от воды и подымал их к небу:
- А надо быть, до первой звезды поспеем.
Сосед его стоял насупясь, пощипывая небольшие черные усики. Пароходик выбежал на широкий плес. Здесь мутная Вага отдавала свои желтые воды аспидным водам Северной Двины. Обе выносили разноокрашенные струи к низкому песчаному мысу и, смешав их в двухверстном разводье, катились темной многоводной рекой к Белому морю.
Рулевой налег на штурвал и услышал невнятное бормотанье:
- Не отдам устья… не отдам…
- Чего это? - обернулся рулевой. Ответа не было. Бледное лицо с черными усиками обращено было назад, к песчаному мысу, делящему широкий путь надвое. Правая ветвь, река Вага, вела к Шенкурску, левая ветвь, Двина, - к Котласу.
Глава вторая. У БЕРЕЗНИКА
Ситников стоял у пристани в Березнике. Вечерело. Река была пустынна. Давно прошел последний пароход архангельского эвакуационного каравана. Теперь всякий новый пароход снизу, от Архангельска, мог быть только вражеским, и ждать его можно было всякую минуту. Дозорный Ситников внимательно оглядывал речную даль и нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Изредка посматривал он на высокий береговой угор, на раскиданные по нему избы прибрежного селения. Всё было незнакомо, ново. Он не знал этих мест и ещё вчера был далек от мысли, что сюда попадет. Всё произошло вдруг и неожиданно, как, впрочем, многое в бурной жизни Ситникова. Вчера на архангельском вокзале он разругался с теми, кто требовал отступления с эшелонами от Архангельска на станцию Тундра, а когда эшелоны всё же были отправлены, вышло так, что он остался. В конце концов и ему пришлось уходить, но тогда уже был только один свободный путь - река.
Ночью он сел в лодку и выехал на двинской фарватер. Тут его нагнали уходящие из Архангельска губисполкомовские пароходы, и он поднялся на борт «Святого Савватия». На рассвете следующего дня пароходы миновали Березник и, поднявшись выше, остановились. Нужно было решать, что делать дальше. Прения были жаркие, долгие. В конце концов решено было отступать до Котласа, оставив в Березнике, на полпути от Архангельска к Котласу, небольшой сторожевой отряд. Для отряда отобрали двадцать пять человек, прибавили к ним трех членов губисполкома и на маленьком пароходе отправили назад, к Березнику.
Спустя час пароход причалил к березниковской пристани. Комиссар, он же и начальник отряда, спрыгнул на пристань и приказал капитану:
- Держать пароход под парами!
Потом он выставил на пристани дозор, чтобы следить за рекой, и ушел с половиной отряда на берег в деревню. Там он занял телеграф и, установив связь вестовыми с пристанью, стал ждать.
Деревня притихла. Жители её попрятались. Внизу тихонько дышал пароход, по пристани ходил дозорный Ситников. Сумерки густели. Ситников смотрел вперед, когда внезапно за его спиной возник шум воды. Он живо обернулся. Прямо к берегу бежал пароход, но не снизу, со стороны Архангельска, как ждали, а сверху, от устья Ваги.
Ситников едва успел отправить к комиссару вестового, как пароход подбежал вплотную, застопорил, и на пристань выскочил человек в черном пальто и черной шляпе.