Страница 26 из 71
С хорошо разыгранным смущением Бальзамо склонил голову, бросив на жену взгляд, молящий о прощении.
– Так захотела моя жена. Она сказала, что это необходимо для отпущения наших грехов… И потом, не буду от вас ничего скрывать, мы были ограблены на миланской границе, и сейчас у нас остались деньги только на то, чтобы не умереть с голоду по пути в Барселону, где мы сможем пополнить наш кошелек. Конечно, в пути, как паломники, мы можем получать подношение от милосердных людей в ответ на наши молитвы. Именно благодаря этой помощи мы смогли добраться сюда…
Красавец венецианец взволнованно взглянул на молодую женщину, сидящую напротив. В этом миг он опять почувствовал легкое прикосновение платья и широко улыбнулся.
– Только это? Вы этого не говорили, барон. Я буду очень рад предоставить вам все необходимое для путешествия в Барселону!
– Я могу лишь взять в долг… как благородный человек у благородного человека.
– В долг, если вы так хотите. Но я не позволю, чтобы баронесса прошла пешком хотя бы еще один час по этим ужасным дорогам. Завтра мы подберем для вас лошадей, и я уверен, что, благодаря Богу, мы совершим приятнейшее путешествие. Выпьем, если вы не против, за предстоящий путь!
Они легко осушали бокал за бокалом. Вскоре Лоренца, сославшись на усталость, оставила их одних, подарив напоследок венецианцу нежную улыбку, наполнившую его радостью и надеждой. Можно быть большим авантюристом и знатоком женщин, но легко поддаваться при этом на улыбку и красивые речи другого, более хитрого авантюриста…
На самом деле, блестящее генеалогическое древо, нарисованное в тот вечер Бальзамо перед удивленным сотрапезником, было всего лишь фантазией. Ни в нем, ни в Лоренце не было ни малейшей капли благородной крови. Родившись в Палермо, в бедной еврейской семье, принявшей христианство, он был воспитан в монастыре братьев милосердия, где выучил кое-что из медицины, кое-что из химии и откуда сбежал однажды ночью, прихватив с собой кое-какие безделушки. Талантливый рисовальщик, он легко научился подделывать различные документы. Для отвода глаз он устроился на службу к оружейных дел мастеру, что позволило ему великолепно овладеть шпагой. Для начала, изготовив фальшивые документы, он украл 80 унций золота у одного палермского ювелира. Дело получило огласку, и Бальзамо вынужден был скрыться и искать убежище в Риме, где он и познакомился с Лоренцей у старой неаполитанки, давшей ему приют. Отец девушки плавил медь и жил в соседнем доме. Лоренцу сразу же сразил странный гипнотический взгляд черных глаз Джузеппе. И скоро она была бесконечно в него влюблена. Со своей стороны, Бальзамо был вовсе не равнодушен к очарованию и красоте молодой девушки, к тому же он очень быстро понял, какую выгоду сможет извлечь из такого общества. Однажды утром они поженились в церкви Сан-Сальвадор-ин-Кампо и тут же поспешили покинуть Рим, чтобы избежать гнева отца Феличани, отнюдь не одобрившего выбора дочери.
Сначала они направились в Лоретто. Джузеппе получил рекомендательное письмо к губернатору от кардинала Орсини, который был в восторге от того, как Бальзамо скопировал несколько рисунков Рембрандта. Они тронулись в путь в компании некоего мошенника, называвшего себя маркизом Аглиата и связанного с Бальзамо кое-какими делишками. В Лоретто сообщники изготовили фальшивые деньги за подписью кардинала, благодаря которым им удалось получить деньги у губернатора. И все бы хорошо, если бы однажды ночью Аглиата не удрал вместе с кубышкой, бросив Бальзамо на произвол судьбы и гнев губернатора. Джузеппе и Лоренца скрылись в Берге, где они были задержаны, а потом отпущены на свободу. Без гроша в кармане они вынуждены были продать последние крохи, которые у них оставались, и, переодевшись паломниками, отправиться в долгий путь, полагаясь только на людское милосердие и… определенный эффект, который производила на большинство мужчин красота Лоренцы.
Но для молодой, набожной женщины, страстно влюбленной в своего мужа, открытие роли, которую он ей отводил в их семейной жизни, было страшным ударом и горьким разочарованием. В высшей мере суеверная, она, как огня, боялась Джузеппе, и прекрасно понимала, что абсолютно бессильна перед его ужасным взглядом.
На следующее утро супруги Бальзамо уже ехали верхом в компании Казановы по дороге, петлявшей меж холмов, покрытых кипарисами и оливковыми деревьями. Они ехали по направлению к Армо. Рано утром венецианец отправился на рынок, где он приобрел подходящего жеребца для Бальзамо и небольшого мула для Лоренцы. Ни тот, ни другой, конечно же, не могли сравниться с его великолепным испанским скакуном, но тем не менее это были отличные верховые лошади, наполнявшие гордостью сердца своих новых хозяев.
Путешествие в Барселону протекало для всех очень приятно. Бальзамо был удовлетворен тем, что нашел такого обязательного банкира, Лоренца понемногу забывала свой гнев на Джузеппе, находя своего нового спутника все более и более очаровательным. Венецианец был красив, галантен, явно от нее в восторге, и, возможно, впервые молодая женщина находила удовольствие в том, что подчинилась мужу.
К тому же Бальзамо был столь добр, что не замечал того, как рука Лоренцы слишком долго задерживалась в руке Казановы, когда он помогал ей спуститься с лошади, а их взгляды охотно задерживаются друг на друге. Во время остановок, сославшись на необходимость помолиться, он удалялся в часовню или ближайшую церковь, оставляя их наедине.
Однажды вечером, когда граница Испании была уже недалеко, Лоренца вместе со своим новым галантным кавалером прогуливалась в саду, окружавшем трактир. Она более взволнованно, чем обычно, слушала его заверения в преданности и нежности, которые он шептал ей на ухо. Его голос, в котором слышались страсть и убежденность, доставлял ей удовольствие и внушал доверие.
– Вы знаете, – заговорил Казанова, – как я восхищаюсь вами, Лоренца, как я хотел бы сделать вашу жизнь более достойной вас и вашей красоты. Я знаю, я чувствую, что вы несчастны с вашим мужем. Разве я не прав?
Она отрицательно покачала головой, глаза ее были полны слез.
– Нет, Джакомо, вы не ошибаетесь. Я любила его и, возможно, люблю и сейчас, но я боюсь его. Это ужасный человек. Он служит дьяволу, его набожность – это сплошное богохульство…
Казанова рассмеялся.
– Меня не страшит сатана. Бальзамо и мне, нам хорошо вместе, у него есть передо мной некоторые обязательства, но мы не станем друзьями. Я сделаю все, чтобы вы принадлежали только мне.
– Так увезите меня!.. Уедем сейчас же, вдвоем!.. Это единственный способ. С вами я ничего не боюсь…
Он нежно поцеловал ее руку.
– Немного терпения! Он же легко догонит нас, а скоро мы будем в Барселоне, где у меня есть друзья. Там мы сможем действовать. К тому же, если потребуется, можно организовать арест Бальзамо, под каким-либо предлогом и всего лишь на несколько дней, что даст нам возможность скрыться. Ему это не причинит никакого вреда, а вы будете свободны… и вместе со мной. Вы не созданы для этого человека.
– Правда? Вы сделаете это?
На него смотрели прекрасные, полные слез благодарности глаза. Внезапно они замерли, погасли, она покачнулась.
– Лоренца, что с вами?
Она не успела ответить. Из-за лаврового кустарника к ним медленно приближался Бальзамо, поигрывая только что сорванным цветком. Он улыбался, мило и коварно.
– У вас жар, дорогая? Когда мы приедем, нужно будет показаться хорошему доктору. Какой чудесный вечер, не так ли?
Собеседники с тревогой посмотрели друг на друга: что он мог услышать? Но когда Бальзамо взял их под руки и повел к дому, они успокоились.
Вечер прошел весело, как и два следующих дня. Бальзамо и словом не обмолвился жене о сцене в саду. Следовательно, он ничего не слышал.
Но когда они приехали в Барселону, к великому удивлению шевалье Казановы де Сенгаль, он был арестован по приказу вице-короля и святой инквизиции по обвинению в подстрекательстве к беспорядкам. Пришедшая в ужас Лоренца полностью оказалась во власти мужа. Однако, казалось, он еще больше был поражен несчастьем, постигшим их недавнего спутника!