Страница 26 из 257
Мэтр захлопал голубыми глазами, зашевелил паутинкой морщин, превращавших его лицо в подобие печёного яблочка, удивленно ахнул:
— Как ты изменился, Гильдебран!
— Что? — не понял ситуацию отец Титус.
— Похудел, побледнел, патлы отрастил… Или это парик? — и тут отец-настоятель Ордена Ожидания Следующего Откровения… и т. д. почувствовал, как неведомая сила поднимает его вверх за волосы. С трудом подавив злость, Титус напомнил себе, что доброта и незлобивость являются угодными Создателю. А также о том, что наставник учил его не только житейской мудрости.
Сосредоточился. От мысленного усилия покраснел; брат Гарри, державшийся за спиной начальства, ахнул и принялся картаво шепелявить молитвы, следя за тем, как глаза отца Титуса сбегаются к переносице, брови шевелятся, а руки крутят непонятные дули. Служители Ордена, шедшие по своим делам, начали останавливаться. Не каждый день увидишь парящего в воздухе отца-настоятеля.
Молодой человек, которого отец Титус ошибочно принял за потенциального ученика, ненавязчиво обратился к магу:
— По-моему, мэтр, это вовсе не отец Гильдебран.
— Ты не знаешь, какой он мастер! — радостно отмахнулся маг. — Такое умеет вытворять с иллюзиями да Магией Жизни — отрастить новую шевелюру ему тьфу… Гильдебран, ты шутник! — и отец Титус с ужасом увидел, что его тело вдруг раздувается, как бычий пузырь на детском празднике. А маг тем временем хихикал, будто кот, объевшийся валерьянки. — Но я тебя узнал! Тебе не спрятать от меня свою главную опознавательную примету!..
И отец Титус с ужасом почувствовал, как шевелятся полы его рясы, создавая нечестивую прохладу в окружности интимных частей его тела.
Орден притих в ожидании чего-то совершенно кошмарного. Брат Гарри пустил слюну… Мысленное усилие и…
Отец Титус рухнул на плиты дворика, с шумом испустив лишний воздух. Его шевелюра осталась парить в воздухе, удерживаемая магическим заклинанием. Спустя секунду после приземления настоятеля, окрестности Ордена Ожидания Очередного Откровения Создателя услышали тихий, исполненный ярких эмоций стон.
Маг удивленно захлопал глазками.
— А чего это он меня не колданул? Он что, заболел? Или снова болотной чумовки объелся? Или корешков экалития пупырного где раздобыл? Или ты муравочки выкурил сверх меры? Так не волнуйся, Гили, это дело поправимое. Не бойся, Гили, я тебя спасу. Сейчас поставим клизму…
Повинуясь даже не словам — цвету лица настоятеля, орденская братия подобралась, подтянулась, начала засучивать рукава и искать дубинки потяжелее.
— Мэтр, позвольте мне, — ненавязчиво вышел вперёд молодой человек. Подошёл к настоятелю, рывком поставил его на ноги, аккуратно и заботливо отряхнул мантию святого отца. Заглянул в глаза: — Отче, мы ищем отца Гильдебрана, не будете ли вы столь любезны помочь нам в поисках, ибо, как только поиски наши увенчаются результатом, мы покинем сей гостеприимный кров и «воцарится под крышами чад Его спокойствие и благочестие» — Откровение Св. Иова, глава 8, стих 118; ибо пишет апостол Буцевал Химериадский слова Белой Матери: «И пошёл путник, куда ему было сказано, перебирая ногами большими и копытами конскими». И также гласит учение Многолюбивой Удры — да не откажи просящему в малости; и учит нас пророк Синь-с-Хребта — «откажи — и да воздаяние последует; прими — и приумножатся твои деяния, станут крепкими плечи и плодородными чресла»… А также Наставления братанА Тука, святого причётчика из Компенхерста, гласят: «отправь зелёною порой подпаска в отчий дом; вернётся отрок по зиме с тысчонкой серебром. Отправь юницу за козой, пусть маслице собьет. И свежий сыр, и сладкий мёд с собою принесёт. Отправь вдовицу в монастырь, пусть помощь обретёт, поможет настоятель ей, а то и весь приход…»
Отец Титус обнаружил, что непроизвольно кивает в такт словам молодого человека. Краем глаза заметил, что братия преклонила колени и начала подпевать старинной языческой балладе.
Взбесился.
— Да кто вы такие! Что вы тут забыли! Вон из обители! — собирался прокричать отец-настоятель. Выдавил из сведенных судорогой праведного гнева легких первую фразу. Потом как-то сразу почувствовал, что у молодца очень крепкие руки, и находятся эти руки в опасной близости от его, Титуса, шеи. И понял, что даже если все духовные сыновья и единоверцы сейчас разом набросятся на непрошенных гостей, от встречи с Создателем ему, отцу Титусу, не увернуться.
Поднял глаза к бесконечному Небу и вопросил: «За что? И почему именно сегодня?»
— Грешишь мноугоу, — ответил какой-то голос отцу Титусу. Обостренными, как перед первым причастием, чувствами, настоятель понял, что говорит не маг, не его спутник, не брат Гарри и вообще не человек, а существо сверхъестественное. И потерял сознание.
Очнулся отец Титус в своей келье. На лбу мокрое полотенце, под пострадавшей во время утреннего происшествия спиной — мягкая перина. Настоятель вздохнул. Прислушался к ощущениями: ласковый ветерок, запах травяного отвара, медовых лепешек, щебет птички на подоконнике, голоса гостей…
Гостей?
— Ну вот, я ж говорил, что надо было ставить клизму! — обрадовано возгласил мерзкий старикашка, шумно отхлёбывая чай.
Настоятеля подбросило.
Брат Гарри с легким изумлением проследил, как начальство скатывается с ложа; неодобрительно покачал головой, услышав, какими словами сопровождался недалёкий полёт и почти мягкая посадка. Подошёл, помог встать.
Маг тем временем хлопнул по плечу своего молодого спутника и засмеялся:
— Всегда помогает! Учись, алхимия! Вот оно, истинное Целительство! Пообещай клизму — половина болячек проходит сама собой! А не пройдет — ставь сразу на пол-ведра, да не жалей перчику!..
Отец Титус почувствовал, как от вновь обретенной тонзуры у него начинает подниматься пар. Сложил пальцы в позицию N11, рекомендованной самоучителем «Магия для простачков», начал шептать заклинание…
— Не надо, отче, — пробасил брат Гарри, заботливо загораживая гостей от взъярившегося мистика. — Не серчайте, не гневите сердце, ибо сказано… Фриолар, дружище, скажи еще раз, как там сказано?
«Дружище» Фриолар, прожевав кусок медовой лепешки, — его, отца Титуса законной лепешки!!!! — незамедлительно выдал:
— «И прояснились сЕрдца синие волны, и охладилась кровь, текущая к мозгу, и обоняли ноздри запах цветущих роз, унавоженных ровно… И запели жаворонки славу Всевышнему, журчали ручьи в долах, и сыпались с неба золотые монеты блестящие…» — апокрифы Бваны Тихого, глава XL, стих 3095.
Брат Гарри благочестиво покивал головой:
— Именно, именно… Хорошо сказал Бвана. Отче, всему виной недоразумение.
— Недоразумение?!!! — прошипел Титус. Фриолар легко включился в дискуссию:
— «Есть три рода ошибок», как утверждает мэтр Кузимиан в своем труде «Зри: се Корень Мудрости»: «ошибки сознательные называются ложью или неправдой; ошибки закономерные, возникающие из-за смешения астральных сфер; ошибки случайные, возникающие в отсутствие целеполагания, ибо…»
— Сынок, достаточно, — остановил Фриолара маг. Подмигнул отцу-настоятелю радостным голубым глазом. — Прошу прощения, отче. Простите старого дурака. Я ведь вас и в самом деле за своего друга Гильдебрана принял. Он шутник был, такими иллюзиями прикрывался — закачаешься… Ваш служка, — кивнул маг на Гарри. Тот радостно заулыбался, — обещал привести настоятеля. Привел. Я и подумал, что вы — это Гили. А он, оказывается, сотню лет назад додумался исчезнуть. Помер, что ли? Вот ведь как не по-товарищески… Мог бы и предупредить меня.
— Вместе в ящик бы сыграли, — добавил откуда-то снизу, из-под скатерти, потусторонний голос. Отец Титус с нарастающим беспокойством понял, что таинственный голос никто, кроме него, не слышит.
— Да, светлая ему память, — вздохнул маг. — Хороший он был человек… надеюсь, вы не хуже, — вежливо улыбнулся гость хозяину. — А раз уж мы познакомились, давайте, любезный, перейдем сразу к делам.
Отец Титус посмотрел внимательно. Поежился. Рука его инстинктивно потянулась пригладить волосы; скользнула по гладкой макушке. Настоятель скептически поджал губы.