Страница 17 из 257
— А чего их ловить? Пусть кувыркаются… — всмотрелась я в стайку, которая с самого полудня не отставала от меня. Кажется, плешивые бестолочи начали выдыхаться, вращения у них замедлились, радужная оболочка сбавила ослепительность сияния…
— Да уж, пусть кувыркаются, — поспешно согласилась Далия, — а потом были головастики и задушевные разговоры со стайкой ташунов… Напа, не спорь! Сама же сказала, что где один ташун, там и десять. Хорошо, это я говорила. Но ведь ты со мной не спорила!!
Поспоришь с ней, как же!
Кувыркающийся поблизости гоблин сочувствующе покачал плешивой головой и протянул мне окурок. Я отмахнулась — мой старый приятель-сообщник по ограблению аль-миридской кондитерской накурил на полянке столько, что можно было самой не затягиваться.
— Так вот, добрый человек, — продолжала Далия. — Если ты сей же час не скажешь нам, где здесь ближайшая гостиница, таверна, или хотя бы крестьянский сарай, в котором можно найти приличный обед (неприличный тоже, вероятно, сгодится), я за неё, — ткнула мэтресса в меня пальцем, — не ручаюсь. Знаешь, каковы гномы в приступе голодного бешенства?
— Нет, — испугался иберрец.
— Узнаешь, — пообещала мэтресса.
— Не надо, — прошептала я, дёргая Далию за подол. — У него папа — придворный маг. Он тебя проклянёт так, что костей не соберёшь.
Чернявый четверть-эльф неожиданно расхохотался. Курить ему надо меньше, однозначно.
— Девочки, так вы голодные? Потерялись? Нет проблем! Вам несказанно повезло! Вы нашли решение всех своих трудностей!
— Пока что мы нашли только тебя, — проговорила я. Посмотрела на своего научного предводителя и увидела, что на нее атмосфера полянки тоже начала действовать: нахмуренный лоб разгладился, личико разрумянилось, улыбка поползла по щёчкам… Я решила не делиться с ней косячком, полученным от гоблина и затянулась сама.
— Правильно! А кто я? — спросил иберрец.
— Сын мэтра Аэлифарры? — уточнила я.
— Специалист по кондитерским?
— Девочки… Милые дамы! Стыдно алхимикам пользоваться столь устаревшей информацией! — засмеялся иберрец. И нам с мэтрессой тотчас же стало стыдно. — Между прочим, почти четверть века прошло с тех пор, когда я был всего лишь сыном придворного мага. Теперь я сам — маг!
Я собиралась поинтересоваться, а где же в таком случае его магическая мантия, посох, длинная борода или хотя бы книга заклинаний, но парень не дал мне времени на формулировку запроса, достав из воздуха огромный бутерброд с солониной. Мы с мэтрессой, не сговариваясь, набросились на еду, как два голодных студента. Бутерброда вмиг не стало. Обрадованные, мы попросили добавки. Маг сосредоточился, и рядом с ним оказалась тарелка с жареной картошечкой, котлетками и маринованными грибочками. Потом — яичница с зеленью, сыр, шипящие колбаски на рыцарском кинжале (кинжал украл крутанувший сложный прыжок гоблин. Вместе с последней колбаской, но я не жалуюсь). Потом был недозрелый апельсин и обязательная послеобеденная полупинтовая кружка с отличным крепким кофе. Да, возможно, придирчивый знаток этикета обратил бы внимание на то, что сервировка изысканностью не отличалось, приходилось еду хватать руками, а потом вытирать конечности обо что придётся.
Но обед был замечательный.
— Сейчас бы десертик, — замечталась я. — Заварных пирожных… Или щербету…
— Слушай, — отвлеклась от догладывания бараньей отбивной на косточке мэтресса. — Если ты такой знаток телепортации, почему бы просто не переправить нас с Напой домой? То есть, конечно, если уважаемый мэтр соизволит… — и этак хитренько ему улыбнулась.
«Уважаемый» мэтр засмеялся:
— Обязательно! Я просто воспользовался случаем, и вернул часть долга старой подруге по кондитерскому цеху!
— Да ладно, — растрогалась я. — Какие мелочи! Забудем о долге… Ты нам сейчас жизнь спас!
— Рад помочь, прекрасные дамы, — обаятельно улыбнулся четверть-эльфиец. Нет, все-таки с эльфами иногда можно иметь дело. Пусть даже дедуля категорически не согласен с таким предположением. — Давайте, действительно, завершим наше пиршество чем-нибудь сногсшибательным, и отправимся по домам.
Я облизала пальцы, и, полная радостных предвкушений, сосредоточилась на содержимом телепорта.
Оттуда выскочил бешено вращающийся половник и угодил прямо мне в лоб.
Перед глазами снова замельтешили радужные гоблины.
— Черепномозговая два, — раздался надо мной печальный голос Далии.
— Извини, такое иногда бывает, — грустно вздохнул маг. Далия развела руками (всеми восемью) и покачала головой (сначала правой, потом левой, потом центральной).
— Понимаю. Обед был замечательный, правда. Но давай-ка и в самом деле отправимся по домам.
— Хорошо, — проговорил огорченный неудачей маг. — Становитесь поближе, сейчас я вас телепортирую.
Я совершенно не виновата в том, что произошло! Абсолютно! Я сидела и трогала шишку на лбу, пытаясь сдвинуть топор так, чтобы холодило и теменную, и лобовую травму. Это всё он, безбородый похититель заварных пирожных, натворил! А мэтресса Далия стояла рядом и смотрела!
И не было с ними специалиста по вероятностям (то есть был, но занимался шишками), чтобы подсказать: раз пошла полоса неудач, одним половником она (неудача) не ограничится.
Сгустилось облачко телепорта; рассеялось, и мы с мэтрессой Далией снова оказались в горах.
Но это были совсем другие горы.
— Напа, — спросила полтора часа спустя мэтресса Далия. — Рассчитай, пожалуйста, вероятность того, что случайно встреченный посреди Илюмских гор одиноко курящий травку человек с долей эльфийской наследственности, близкий родственник придворного мага короля Иберы, водит приятельство с кем-нибудь из наших знакомых.
— Единица к двадцати семи тысячам шестистам тринадцати. Но ты неправильно формулируешь задачу.
— Вот как?
— Надо считать такие вводные: житель Аль-Миридо, пребывающий в горах по неизвестной причине, какова вероятность, что у него есть общие знакомые с эмигранткой из Ллойярда, скрывающейся в Кавладоре по причине творческих разногласий. Единица к шести тысячам девятистам семи и пятнадцати сотым в периоде.
— Утешает. А каков шанс, что этот обдолбанный, недоделанный, демоном [зачеркнуто] травмированный маг вспомнит, куда он нас телепортировал?
Я пожала плечами.
— Невероятность приближается к абсолюту.
Мэтресса прокомментировала этот вывод длинной тирадой, которую, как и предыдущий полуторачасовой монолог, я дословно не запомнила и не привожу во избежание ошибки цитирования.
— Вернёмся в Талерин, — злобно прищурилась Далия, — пойду к ближайшей ведьме и прокляну этого гада.
— Не надо! — испугалась я. — Проклинающий отягощает свою карму!
— Откуда ты набралась таких завиральных идей?! Какая разница… Главное, вернутся в Талерин. В Университет. Пострадаем, конечно, во время Ученого совета… не в первый раз… Зато хотя бы пообедаем.
— Если, конечно, нас не посадят.
— За что? — скептически хмыкнула Далия. — За глупость в особо крупных размерах? Разве что меня уволят по профнепригодности…
— За кражу из дворца.
— Какую кражу?
Я показала ушибший меня половник, который чисто автоматически прихватила с собой с места обеда (правда, правда, ну чисто автоматически! Можете спросить профессора Прибылова-Захватского, он вам объяснит, что есть такая подлая вещь — условный рефлекс называется). Отличная гномья работа, серебро, а на черенке ручки медальон из черной эмали с тонко прорисованным золотым древом…
— Королевский герб… — простонала Далия. — О небо! Мы совершили кражу королевского половника!
— Не мы, — педантично поправила я отключившуюся от Высшего Разума мэтрессу. — Но доказать, что мы просто рядом стояли, будет не просто. Не дрейфь, Далия, — утешительно похлопала я подругу по той части тела, до которой смогла дотянуться. — Если бы ты каждый день вела аморальный, антиобщественный и криминальный образ жизни, ты вообще такой мелочи не заметила бы. А раз уж ты стала дипломированным алхимиком, попробуй рассуждать логически-позитивно. Пропажу антиквариата из дворца наверняка будут расследовать лучшие специалисты Министерства Спокойствия, а они такие — ууу! Носом землю роют, кого хочешь, где угодно найдут! А уж нас — тем более.