Страница 141 из 257
Как по заказу, в дверь постучали, и ворвался Рудольфус. За его очками горел огнь праведного мщения.
— Он, — заявил с порога студент, тыча пальцем в Хрумпа. — Подбивал меня украсть для него книгу! И не одну, а целых четыре дюжины! Я требую, чтобы этого человека четвертовали!
— Мы учтем ваши пожелания и показания, молодой человек, — пообещал Клеорн. С немалыми усилиями охранники выпроводили из кабинета взбесившегося агнца от медицины, оставив главных действующих лиц разбираться между собой.
— Итак, книга. Я заинтригован, — сообщил Клеорн. — Я, грешным делом, уверен, что подобные тебе «специалисты» книг не читают в принципе. А вы что скажете, мэтр Лео?
— Поддерживаю. — Потом мэтр Лео спохватился, что, может быть, ведет себя как-то не правильно, и он склонился к уху начальника и прошептал сдавленным шепотом: — Инспектор, а что, я теперь изображаю мага-менталиста? Умоляю, не требуйте, чтобы я пытался воздействовать на мозг подозреваемого! У меня не получится! Тараканов потом год будем выводить!
— Успокойтесь, мэтр. А вы что скажете, мэтресса?
Далия внимательно изучала красно-зеленую потрепанную книжку. Потом с усилием сжала обложку, резко распахнула… Книга раскрылась на развороте, залитом чернилами.
— Мэтр Лео, — повелительно приказал Клеорн, но Далия его опередила, предложив позвать специалиста. Пока сержант разыскивал мэтра Арчера, Хрумп зло буркнул:
— Всё равно ничего не докажешь, начальник. Мало ли кто когда чернила туда бухнул, я тут ни при чем.
Клеорн дипломатично промолчал. Под усами играла довольная ехидная улыбочка.
Мэтр Арчер принес с собой амулет, который вытянул разлитые чернила со страницы, и инспектор Клеорн с мэтром Лео склонили головы над ровными строчками. Автор этого послания явно считал, что чем больше усилий приложит читатель — тем лучше дойдет до него содержание. Поэтому писал он очень мелкими буквами и очень плотно. Инспектор Клеорн с благодарностью принял предложенную Далией лупу.
— «Я, Саттертуэйт Эркюль Донатей Симон Огастус Уинтерсдорф Пункер, пребывая в здравом уме и твердой памяти…» — прочитал сыщик первую строчку.
— Гад, — прокомментировал Хрумп. — Сволочь последняя.
— «… сим объявляю свою последнюю волю. Наблюдая за своими детьми и внуками, я с течением лет пришел к выводу, что оба моих сына, дочь и все восемь внуков, коих выше перечислил поименно, не проявляют в делах и жизненных обстоятельствах ни практической смётки, ни упорства, ни воображения. Вина в сём печальном факте моя и только моя — став отцом семейства в достаточно зрелых летах, я не мог нарадоваться на своих чад, потворствуя их желаниям и выполняя любые прихоти. Увы, плоды неблагоразумия созревали долго, и только сейчас мне стало ясно, что это леность, и…» Короче, бла-бла-бла по поводу того, чем дети и внуки его разочаровали. Дальше. «Больше всего меня огорчает наплевательское отношение моих детей и внуков к людям, посвятившим свою жизнь благородному делу познания макроэрг…мэрг…»
— Макроэргического пространства реальности Вселенной, — подсказала внимательно слушающая Далия. — Не отвлекайтесь, я потом как-нибудь объясню с диаграммами, что означает этот термин.
— Ага… Итак… «Поэтому я хочу, чтобы мои дети и внуки, а в последствии и правнуки, доказали, что достойны получить все те сокровища и блага, которые я скопил за долгую жизнь. Я оставляю им в пользование и равное владение дом, который построил, и небольшую сумму на расходы в течение года. Всё остальное я завещаю тому, кто отыщет это завещание и сумеет правильно им распорядиться. Пусть всё начнется там, где когда-то завершилось. И пусть богатства земные достанутся тому, кто умеет читать следы истины и мечтать о невозможном». Конец, — с удивлением добавил Клеорн. Перевернул лист, следующий, открыл книгу с начала… — Это дневник. Здесь каждая запись имеет дату, первая запись сделана десять лет назад, последняя — от позапрошлого года, но никакой другой информации по завещанию, кажется, нет…
— И откуда в старике столько дерьма?! — еще раз плюнул Хрумп. — Не мог сразу сказать, что куда заначил…
— В «Офелине, убийце поневоле», принц спрашивает: «Кто мог подумать, что в старике окажется столько яда?», — задумчиво произнесла мэтресса. — Да-а… что уж скажешь. Старик до последнего верил в своих потомков.
— Почему вы так думаете? — спросил мэтр Лео. Мэтресса пожала плечами:
— Совершенно очевидно, что эти слова совершенно ничего не значат — для тех, кто не знал господина Пункера. А его дети или внуки, которые знакомы с обстоятельствами его жизни, привычками и любимыми метафорами, вполне могли бы догадаться — если бы взяли на себя труд прочитать, как их дед советовал, его книги и дневники. Печальная история. Хотя… Если рассуждать логически, то кто-то ведь из детей и внуков просто должен был выполнять часть завещания старого Пункера — привезти в Кавладор, в наш Университет завещанные книги и дневники. Знаете, господа, — мэтресса Далия сделала многозначительную паузу. — Я не удивлюсь, если один из его внуков всё же заинтересовался рукописями деда.
Клеорн нахмурился, не понимая, куда клонит мэтресса. Мэтр Лео оказался сообразительнее:
— Так, значит, убитый — молодой Пункер! Или как там его, но близкий родственник или кто-то, хорошо знавший завещателя! Он понял, что в одной из книг, завещанных старым Пункером Университету, может быть что-то важное, проник тайком, нашел дедов дневник. И он нарочно залил чернилами страницы, чтобы уничтожить завещание, чтобы никто больше не прочитал и не узнал, где искать завещанные деньги!
Теперь мэтр Лео был похож на счастливого спаниеля, — спаниеля, которого не только вывели на прогулку, но и разрешили догнать и облаять бродячую кошку.
— Ну, — со всей возможной солидностью взглянул инспектор на Хрумпа. — Это твой последний шанс совершить признание.
И Хрумп понял, что госпожа Удача ушла от него, не прощаясь.
— Угадали… Всё это — то есть залезть в библиотеку и стырить старую красно-зеленую книгу выдумал Фил Пункер. Зараза! Как в библиотеку лезть, так — Хрумп, дружище, помоги, выручи, а как поделиться картой, где сокровища дед зарыл — так, сволочь, не захотел. А еще он тайком чернильницу спер, и стоило мне спиной повернуться — начал книгу чернилами поливать. Я ему — ах ты……… москит ты недорезанный! А он: тише, идиот, разбудишь сторожа и дамочку! Я грю: это кто здесь идиот, ты, что ли………, а он меня в камин попробовал толкнуть, а там сажи с прошлого года не чищено, а сам бежать, ну, я, естьсно, ему в печень, он мне в кость, я его в бараний рог, а он на меня ка-ак ээх! а потом взял и совершенно случайно напоролся на нож.
— Вот этот нож? — уточнил Клеорн, вертя в руках орудие несостоявшегося убийства мэтрессы Далии.
— Это его нож, Фила. Честно-честно. Он меня им убить хотел. Правда-правда, — принялся врать Хрумп. — Так что это была чистая самооборона, начальник.
Хрумп врал так же, как и заметал следы: артистично и вдохновенно, но лед, как любил повторять один смелый серфингист с Риттладских островов, уже тронулся.
Когда несколькими часами позже инспектор Клеорн делал доклад главе Министерства, обнаружилась ма-аленькая несостыковка, которая вполне была способна испортить стройную картину преступления, связанного с таинственным появлением трупа в библиотеке.
— Чего-то я не понимаю, — протянул господин Ле Пле. — Хрумп и Пункер проникли в библиотеку через приоткрытые окна читального зала утром приблизительно в семь с четвертью. Фил Пункер убит не раньше восьми и не позже половины девятого утра…
— Думаю, что ближе к половине девятого, — выразил свое мнение Клеорн. Непосредственно перед тем, как тело обнаружил этот… как его… сторож Гринч в 8.30. Кстати, мэтр Лео потом нашел улику — плащ Хрумпа, перепачканный кровью жертвы и разлившимися чернилами.
— Вот как!
— Да, причем в том тайнике, на который намекнула мэтресса Далия — в каминной трубе.
— И все же остается некоторая неясность. Давайте пройдемся по известным фактам. Итак, Хрумп не успел сбежать, потому что у входа сидела мэтресса Далия, и начали собираться читатели библиотеки. Время прибытия от 8.36 и позже. Резать одновременно Гринча, мэтрессу Далию, а потом и остальных читателей Хрумп побоялся, поэтому поспешил на поиски мантии мэтра Арчера (о которой он знал из болтовни той библиотекарши, Клотильды). Конечно, зря мэтресса Далия так и не сумела вспомнить, когда и при каких обстоятельствах она нанесла Хрумпу свой фирменный удар книгой в челюсть. Чую я, что не так просто Хрумп отказался от идеи убрать нежданных свидетелей. Впрочем, в любом случае Хрумп натворил достаточно — будет о чем подумать на каторге.