Страница 41 из 105
Судебный процесс шел не очень хорошо. Вебер сам нанял адвоката. Впервые услышав об этом, я почувствовала облегчение. Однако по ходу процесса я пожалела, что он не позволил Кабал-кланам назначить ему адвоката. Хотя мне и не хотелось бы их хвалить, я не видела серьезных недоработок в их системе и уверена: обеспечь они Вебера адвокатом, это был бы компетентный специалист, чего нельзя было сказать о выбранном им самим.
Можно было действовать двумя путями. Во-первых, подчеркивать косвенность улик. Во-вторых, объявить клиента невменяемым. Адвокат Вебера выбрал оба. Но… Первый путь означал бы, что Вебер не совершал преступления. Второй — что совершал, но не может нести ответственности. Использование же обоих сразу означало, что он убил этих подростков, но суд не может этого доказать, и в любом случае он безумен, но не настолько, чтобы оставлять прямые улики.
В шесть часов стороны начали заключительные речи. В двадцать минут седьмого судьи отправились на совещание. В половине седьмого они вернулись. Они приняли решение.
Виновен.
Приговор: смертная казнь.
Неудивительно, что Вебер впал в панику, и из зала его пришлось уводить силой. Из-под кляпа доносились приглушенные звуки — видимо, заклинания.
Когда один из судей произносил заключительные слова, я взяла блокнот и нарисовала вопросительный знак, в ответ на который Лукас написал: «Без изменений». Мы не услышали никаких новых доказательств в пользу обвинения или оправдания Вебера и не получили ответов на беспокоившие нас вопросы. Поэтому будем готовить апелляцию.
Выступавший судья поблагодарил свидетелей и представителей сторон и объявил заседание закрытым. Беницио склонился к нам, прошептал, что сейчас вернется, и попросил подождать его. Затем он повел Гриффина в головную часть зала, за ними последовал второй телохранитель, а Трой остался на посту в нашем ряду. Беницио, Гриффин и второй телохранитель вышли в дверь, через которую вывели Вебера. До того как скрыться за ней, Гриффин повернулся, привлек наше внимание и одними губами прошептал «Спасибо». После этого дверь за ними закрылась.
— Наверное, ты очень устала, — заметил Лукас, поднимая с пола мою сумочку и протягивая ее мне.
— Со мной все в порядке. А нам именно сегодня нужно подать апелляцию?
Лукас покачал головой.
— Я скажу отцу, что мы планируем делать, и он передаст это Кабал-кланам. А сегодня мы отдохнем и попытаемся обо всем этом забыть.
Я подняла голову и увидела, как Беницио выходит назад в зал суда в сопровождении своего нового телохранителя.
— Твой отец, — сказала я. — Быстро они.
— Хорошо, — ответил Лукас. — Чуть раньше он предлагал отвезти нас в гостиницу, и если ты не возражаешь, я приму предложение. Тогда мы по пути расскажем ему о наших планах насчет апелляции. Это лучше, чем откладывать отъезд и говорить здесь.
— Если таким образом я раньше доберусь до кровати, то не спорю.
Когда Беницио подошел к нам, Лукас поднял голову.
— Мы с Пейдж хотели бы… — Лукас замолчал. — Что случилось, папа?
— Ничего, — покачал головой Беницио. — Что ты хотел сказать?
Лукас внимательно смотрел на отца. Вначале я не заметила, чтобы что-то было не в порядке, но потом обратила внимание на легкий наклон головы Беницио и на то, что он, разговаривая с нами, избегает взгляда Лукаса.
— Уверен, Пейдж ждет не дождется, когда уедет отсюда, — заметил Беницио. — Почему бы нам…
Кто- то откашлялся. Мы повернулись и увидели Уильяма и Карлоса, стоявших с другой стороны от меня.
— Папа, с тобой хочет поговорить Томас Наст, — сообщил Уильям.
Беницио отмахнулся от него. Уильям поджал губы.
— Мы подождем тебя в машине, папа, — сказал Лукас. — Апелляцию мы сможем обсудить по дороге.
— Апелляцию? — спросил Карлос. — А по поводу чего?
— Эверетта Вебера, конечно.
Карлос рассмеялся.
— Черт побери, маленький братец, я и не знал, что ты занялся некромантией.
Лукас резко повернулся к отцу. Беницио тер лицо рукой.
— Он не знает? — спросил Уильям, и на его губах появилась довольная ухмылка.
— Чего не знаю? — Лукас не сводил глаз с Беницио.
— О приговоре и назначенной смертной казни, — объяснил Карлос. — Приговор подписан, заверен печатью и приведен в исполнение.
Я моргнула.
— Вы имеете в виду…
— Эверетт Вебер мертв, — сообщил Уильям. — Если справедливость торжествует, то она торжествует быстро. Отец и другие главы Кабал-кланов договорились об этом до начала процесса.
Лукас повернулся к Беницио:
— До начала процесса?…
— Конечно, — ответил Уильям. — Неужели ты думал, что он позволит тебе нас опозорить, пытаясь выпустить на свободу детоубийцу? Неужели тебе никак не успокоиться, Лукас? Спасаешь невиновных, спасаешь виновных, и ничто для тебя не играет роли, только бы как-то насолить Кабал-кланам. Слава богу, отец никому не сказал, что ты хочешь побеседовать с Вебером до процесса — кто знает, какое осиное гнездо ты разворошил бы.
Лукас неотрывно смотрел на отца, ожидая, что тот станет отрицать сказанное. Беницио лишь опустил глаза. Я встала. Лукас в последний раз бросил взгляд на Беницио, затем последовал за мной.
Мы пробрались сквозь толпу и повернули на парковку. Там стояли другие члены Кабал-кланов, курили или просто ловили последние лучи солнца Майами перед тем, как сесть в самолет и лететь домой. Когда мы проходили мимо одной из групп, незнакомый молодой человек поймал мой взгляд. Я увидела большие голубые глаза и вздрогнула от странного ощущения: юноша казался одновременно знакомым и совершенно чужим. Я остановилась на мгновение, но Лукас шел дальше, думая о своем, и я поспешила вслед за ним.
Мы молча шли по заполненной машинами стоянке. Я пыталась прийти в себя и мыслить четко. Скорее всего, Вебер был виновен; его казнь, хотя и излишне поспешная, может оказаться справедливой. С ним еще можно поговорить при помощи некроманта и убедиться, что он действительно и есть убийца. Пока я раздумывала, не предложить ли это Лукасу, нас окликнули.
— Лукас? Подожди секундочку.
Я напряглась, повернулась и увидела, как к нам широкими шагами приближается молодой человек. Высокий и долговязый, на год или два младше меня, со светлыми волосами, схваченными в хвост. На лице выделялись огромные голубые глаза. Когда я вновь увидела эти глаза, сердце мое на мгновение перестало биться. Конечно, он колдун, но дело не только в этом. Именно с этим молодым человеком я встречалась взглядом меньше минуты назад. Я его не узнала, но чувствовала, что должна узнать. Затем я обратила внимание на черную ленту на рукаве и все поняла. Он напомнил мне Кристофа Наста. Это глаза Кристофа Наста. Глаза Саванны.
В нескольких шагах за ним следовал еще один молодой человек, лет восемнадцати, тоже с черной лентой на рукаве. Он встретился со мной взглядом, недовольно нахмурился, затем отвернулся.
— Привет, Лукас. — Первый молодой человек остановился и протянул руку. — Рад тебя видеть.
— Привет, Шон, — рассеянно поздоровался Лукас, взгляд которого блуждал по сторонам.
— Ты отлично поработал, поймав этого негодяя. Конечно, никто не станет посылать тебе благодарственного письма, но большинство из нас это оценили.
— Рад слышать…
Лукас оглянулся, явно собираясь продолжить путь, но молодой человек не шелохнулся. Он перевел взгляд на меня, затем вновь на Лукаса. Лукас проследил за его взглядом и моргнул.
— Да, конечно. Пейдж, это Шон Наст. Сын Кристофа.
— А это… — Шон повернулся к мрачному молодому человеку и жестом подозвал его. Тот нахмурился сильнее и подошел, шаркая ногами. — Это мой брат Брис.
Это были сводные братья Саванны. Я быстро протянула руку, Шон пожал ее.
— Это, конечно, не очень подходящее место, — заговорил он. — И я знаю, что вы двое заняты, но мы останемся в городе на несколько дней, поэтому и думали…