Страница 91 из 104
– Ах, вот как! Наследница Шарля Дюрана. В городе только и говорят, что о ваших приключениях на пути из Сент-Луиса вниз по Миссисипи. Чем могу служить?
– Не знаю, право, говорил ли вам губернатор, что он обещал позаботиться о моей корреспонденции.
– Конечно же, говорил, уважаемая мадемуазель Сент-Этьен, – заверил секретарь, протянув бледную руку, чтобы взять письмо, которое Оливия с готовностью отдала:
– Бесконечно вам благодарна, господин Дарси.
– Не желаете ли повидать губернатора? У него сейчас как раз перерыв между важными встречами с законодателями.
– Нет, нет, все в порядке. У него и без меня масса дел. Просто передайте ему мои наилучшие пожелания и сообщите, что на будущей неделе я намереваюсь переехать в дом на плантации Байю-Бьенвеню. Если там все организовано так же блестяще, как и в городской резиденции дядюшки, примерно через месяц я буду готова принимать гостей.
– Уверен, что губернатор с нетерпением будет ждать вашего приглашения, – последовал вежливый ответ.
Они распрощались, и Оливия вместе с горничной покинули резиденцию губернатора, а секретарь Клейборна выждал, пока гостьи скроются из виду, и небрежно взвесил в руке толстый пакет, адресованный отцу Луи, проживающему в Верхней Луизиане в форте Сент-Франсуаза, для передачи Микайе Джонстону. Молодой человек довольно ухмыльнулся и засунул письмо во внутренний карман сюртука. Он решил прочитать послание не спеша на досуге и тогда уж решать, отправлять ли его по назначению. Что же касается переписки между девицей Сент-Этьен и полковником Шелби, то вся корреспонденция подлежала уничтожению.
За год отсутствия Шелби Вашингтон очень изменился. Нет, не внешне – город по-прежнему лишь отдаленно напоминал проект, задуманный архитектором Пьером-Шарлем Л'Энфантом. Здания являли собой странное зрелище – сочетание великолепного строительного камня с нескладными фасадами и плохой облицовкой, которым угрожал постепенным разрушением капризный климат Виргинии, близкое соседство болот и соленый воздух с океана. Перемены скорее ощущались в атмосфере, напоенной тревогой и ожиданием. В коридорах власти как бы сверкали молнии, предвещавшие грозу, все будто чего-то боялись и одновременно ждали, сгорая от нетерпения. Вашингтон жаждал войны.
Государственный секретарь Джеймс Монро войны не желал. Однако в последние месяцы отношения между администрацией президента Мэдисона и правительством Великобритании резко ухудшились. Пламя страстей усиленно раздували в Вашингтоне сторонники американской экспансии, стремившиеся воспользоваться ситуацией для захвата британской территории в Канаде и испанских колоний во Флориде.
– Если бы только Генри Клей и все эти напыщенные идиоты перестали молоть чепуху о необходимости блюсти честь Америки! – воскликнул Монро, разбирая документы, доставленные Шелби.
– Конгрессмены горячатся, когда речь заходит о захвате англичанами американских судов, совершенно игнорируя тот факт, что Наполеон конфисковал их не меньше, – заметил Сэмюэль. Он возлагал большие надежды на Монро, который, по его глубокому убеждению, мог предотвратить кровопролитие.
Чисто внешне Джеймс Монро был полной противоположностью президенту. Высокий, широкоплечий, с румянцем во всю щеку, человек действия, он выгодно отличался от стареющего Мэдисона, хрупкое здоровье которого все более ухудшалось с каждым годом пребывания в Белом доме. Кроме того, Монро, крайне осторожного и осмотрительного, не причисляли к разряду блестящих мыслителей, выдававших искрометные идеи, чем всегда славился президент. Однако внешность обманчива, как и поспешные суждения об умственных способностях той или иной личности. Мэдисон и Монро дружили с детства и трудились в полном согласии и взаимопонимании, возмещая недостатки друг друга, а главное, государственного секретаря даже его враги не могли назвать дураком и не пытались обвести вокруг пальца.
– Нашему англичанину ирландского происхождения еще многому стоило бы поучиться перед тем, как всерьез заниматься шпионской работой, – сухо заметил Монро, не отрывая глаз от бумаг.
– Да, несомненно, он любитель, а не профессионал, но того же нельзя сказать о посреднике.
– Вы думаете, он французский шпион? – Государственный секретарь испытующе взглянул на Шелби.
– Я осторожно навел справки через своих давних друзей в посольстве Франции и выяснил, что никто не слышал о человеке по имени граф де Крильон ни до, ни после революции.
– В таком случае мы имеем дело с агентом секретной полиции Наполеона, – кивнул Монро. – Да. Тогда все понятно. В последнее время у маленького императора дела идут из рук вон плохо, ему нужно, чтобы Англия повела войну на двух фронтах.
– А мы из кожи лезем, чтобы ему угодить, – угрюмо заключил Шелби. Он знал, что его тесть выступает в сенате в роли самого горячего сторонника войны с Англией.
– Боюсь, сейчас уже поздно менять наш курс. «Ястребы» в конгрессе сумели раздуть истерию, охватившую всю страну. Единственным оплотом мира осталась Новая Англия… но судя по этим бумагам, положиться на политиков в этом регионе мы тоже не можем.
– С тех пор как администрация Джефферсона ввела эмбарго на торговлю с Европой, владельцы судоходных компаний в Новой Англии не скрывали своего недовольства – весь Вашингтон прервал их давние торговые связи с Англией. Так что в этих бумагах нет для нас ничего нового, если не считать письменной инструкции за подписью генерал-губернатора Канады в адрес Генри. Это уже новый элемент.
– Так называемые бумаги Генри не только подольют масла в огонь, который раздувают сторонники войны, они могут также укрепить позиции нашей администрации, – ответил Монро, неизменно старавшийся внимательно изучить обе стороны медали.
– Вы имеете в виду тот факт, что все тайные союзники Британии в Новой Англии, упомянутые в бумагах, принадлежат к партии федералистов?
– Да, именно так, полковник, – подтвердил Монро, и в его глазах появился стальной блеск, обещавший крупные неприятности федералистам. – Они дошли до того, что даже стали угрожать выходом из состава республики в случае войны. Наша администрация, возможно, не сможет предотвратить войну, но уж помешать тем, кто пытается подорвать единство страны, мы вполне в силах. Вы еще раз оказали своей стране неоценимую услугу, полковник. Благодарю.
– По-вашему, когда президент потребует от Конгресса официального объявления войны?
– Трудно сказать. Президент все еще надеется, что премьер-министр Англии примет меры к тому, чтобы английские корабли перестали нападать на американские суда. Однако поговаривают, будто министр иностранных дел Англии Веллесберг уходит в отставку, а он самый стойкий сторонник решения проблем мирным путем. Если Веллесберг уйдет, – Монро пожал плечами, – боюсь, к весне мы будем вынуждены…
После того как государственный секретарь покинул небольшую гостиницу, в которой остановился Шелби, полковник плеснул немного бренди в бокал, сел в кресло и задумался. Пока ему было приказано оставаться в столице. В свете напряженной обстановки в стране не приходилось сомневаться, что нового задания долго ждать не придется.
Время приближалось к полуночи. Полковник устало прикрыл глаза и вспомнил долгий путь из Бостона в Вашингтон, который пришлось проделать верхом. Конечно, морем было бы быстрее и не так утомительно, зато гораздо более опасно, так как английские корабли временами нападали на американские суда даже вблизи берегов Соединенных Штатов. Имея при себе секретные бумаги первостепенной важности, Шелби не мог рисковать.
Шелби сделал глоток и с удовольствием ощутил, как от горла к животу прокатилась горячая волна. На душе было смутно и тревожно, до смерти надоела бессмысленная возня, которую затеяли политические деятели, и отчаянно тянуло назад в Новый Орлеан, к Оливии, но в данный момент об этом нечего было и помышлять. Прошло два месяца после того, как они расстались, и по прибытии вчера в Вашингтон Сэмюэль прежде всего поинтересовался, нет ли для него письма. Его ждало разочарование.