Страница 9 из 13
Король нахмурился:
– Что стряслось? И, повторяю, где Бони?
– Мужа твоей дамы караулит, где ему еще быть.
Из-за угла выскочил долговязый парнишка, махнул рукой.
– Легок на помине, – буркнул Готье. – Давай, уходим.
Когда барон Годринский спешился во дворе своего особняка, гость его жены вместе с самым доверенным пажом и капитаном тайной службы был уже далеко. Стефания же, проводив любовника, прежде всего расправила простыни и взбила подушки. Затем достала из стоящей перед зеркалом шкатулки с мелочами того сорта, что интересны только дамам, невзрачный, не украшенный даже простенькой вышивкой бархатный кошелек. Распустила тщательно затянутый шнур, выудила щепотку порошка и притрусила подушки, а прилипшую к пальцам пыль вытерла о волосы. Подумала с усмешкой: верно, герцогиня Эймери совсем недавно занималась тем же. Порошок из горной лаванды, на котором лучше всего держится наговор «чистая супруга», стоит немалых денег, но это не мешает ему быть ходовым товаром среди столичных дам и их кавалеров.
2. К вопросу о невестах
Бони топал на несколько шагов впереди, насвистывая себе под нос что-то немелодичное, но бодрое. Улица Золотой Розы, широкая, залитая желтоватым светом фонарей, была в этот час пустынна. Чем не место и время для разговора без посторонних ушей?
– Так что за срочное дело? И почему вдруг обсуждать его надо ночью на улице? Ты ведь заходил ко мне вечером, что успело произойти такого важного?
– Вечером у тебя сидел отец Ипполит. И утром будет сидеть, так что в официальный доклад я эту новость не включу.
– И что ты так на него взъелся? – вздохнул король. – Какой бы ни был, а он человек Господа.
– Он слишком любит соваться в государственные дела.
Что правда, то правда, с некоторым раздражением подумал молодой король. Но что тут поделаешь? Всегда Святой Суд Церкви держал при короле аббата, и всегда тот аббат имел право советовать королю и направлять его. И докладывать Святому Суду о деяниях государя, идущих вразрез с наставлениями Церкви. А Святой Суд вправе и короля призвать к ответу, как последнего из его подданных. Поэтому ссориться с отцом Ипполитом нельзя.
– Ладно, рассказывай.
– Император собрался предложить тебе в жены свою старшенькую дочурку. Жди посольства, они уже выехали. Возглавляет его двоюродный дядя старшей жены императора, так что в серьезных намерениях сомневаться не приходится.
Луи выругался сквозь зубы. Буркнул:
– Только этой шалавы мне здесь не хватало для полного счастья. И союза с ее папулей заодно.
– Вот именно, – кивнул Готье. – Именно союза. И еще одно учти: когда Элайя родит тебе наследника, его дед в случае твоей неожиданной смерти будет иметь такое же право стать регентом, как твой кузен Филипп. И станет, учитывая, что Филипп испугается воевать с империей. Старый шакал наверняка рассчитал все на двадцать лет вперед.
Король пробормотал нечто маловразумительное и задумался. Некоторое время тишину нарушал только свист пажа. Но вот Луи хмыкнул и скомандовал:
– Поворачиваем. Эй, Бони, слышал?
– Куда? – поинтересовался Готье.
– К Виталию.
– Радислава? – Тонкие губы графа Унгери растянулись в улыбке.
– Почему бы нет? – серьезно ответил король. – По крайней мере, мы с ней всегда ладили.
– Интересное решение. Но, Луи, ты в самом деле хочешь ввалиться к старику посреди ночи?
– Он простит. Уж кто-кто, а дядя Виталий быстро сообразит, чем грозит Двенадцати Землям моя свадьба с Элайей. Мы ведь хотим, чтобы все выглядело невинно, а для этого надо уговориться с Егорием до того, как о посольстве императора станут болтать на каждом углу.
Князь Виталий, посланник короля Егория в Корварене и брат покойной королевы Таргалы, в девичестве – княжны Гориславской, жил, по счастью, недалеко. Всего-то спуститься вниз по улице Золотой Розы и свернуть на набережную. Однако, как и следовало ожидать, окна княжеского особняка были темны, и на требовательный стук вышел не дворецкий, а парень из охраны, встрепанный и недружелюбный. Впрочем, гостей он узнал сразу: королева София крепко дружила с братом, и Луи после кончины любимой матушки частенько навещал дядю.
– Ваше величество, – охранник посторонился, впуская гостей в дом, – что-то случилось? Князь давно спит.
– Случилось, – кивнул молодой король. – Мне жаль, но придется потревожить его сон. И срочно.
– Прошу вас подождать, ваше величество. Я позову сержанта.
Долго ждать не пришлось: похоже, начальник караула и без доклада услыхал посторонние голоса. Он вышел к неожиданным визитерам почти сразу, бодрый, подтянутый, при полном вооружении, и Луи мельком подумал, что его собственная охрана не так расторопна. Пожалуй, давно пора устроить ночную проверку и под это дело снять с позором лейтенанта Скеттери, а на его место назначить кого потрезвее.
– Приветствую ваше величество, – сержант отдал честь с небрежной лихостью, свойственной уверенным в себе ветеранам. – Чем могу служить?
– Я понимаю, как странно выглядит визит среди ночи, но у меня новости, которые не могут ждать. Мне необходимо срочно поговорить с князем Виталием.
– Добре, сейчас разбужу секретаря.
– Вот этого не надо, – вступил в разговор Готье. – Чем меньше людей будет знать, что его величество был здесь сегодня, тем лучше. Разбудите господина посланника сами и предупредите его, что встреча должна остаться в полной тайне.
Сержант колебался не больше нескольких мгновений. Кивнул:
– Проходите в гостиную. Я разбужу князя.
Посланник Егория вышел к гостям быстро: старый воин не разучился вскакивать по тревоге, а ночной визит короля Таргалы, да еще тайный, на тревогу вполне тянул. Виталий – очевидно, ради быстроты – предпочел обычной нарядной одежде замшевый походный костюм. Куртка скрадывала выпирающее брюшко и подчеркивала широкий разворот плеч, и Луи с некоторым удивлением подумал, что его дядя не настолько стар и немощен, как старается показать на официальных приемах.
– Я прошу прощения за неподобающе поздний визит…
– Перестань, Луи, – отмахнулся от извинений князь Виталий. – Раз пришел, значит, так надо. Я достаточно тебя знаю. Здесь расскажешь, или пройдем в кабинет?
– В кабинет, – по-мальчишески азартно выпалил король. И поспешил добавить, заметив понимающую усмешку дяди: – Дело не только секретное, но и официальное.
Виталий обвел гостей пристальным взглядом. Спросил:
– Молодой человек, очевидно, будет ждать здесь? Я велю подать угощение. Что вы предпочитаете, юноша?
– Благодарю, князь. – Бони изысканно, как подобает пажу, поклонился. – Мне ничего не надо. Я подремлю.
– Как хотите. Что ж, прошу в кабинет, ваше величество. И вас, господин граф.
Дядин кабинет, как всегда, вызвал у короля чувство легкой оторопи, смешанной с отнюдь не легкой завистью. Слишком уж много здесь было всяких магических штучек, начиная от фальшивого окна во всю стену – за этой стеной, как Луи знал доподлинно, располагались личные покои князя – и заканчивая этажеркой в углу, заваленной амулетами на все случаи жизни. Что говорить, Двенадцать Земель всегда славились своими заклинателями. Не в последнюю очередь потому, с привычным раздражением подумал Луи, что выпускали их из страны разве что с надежной охраной, а дома холили и лелеяли так, что сбежать под руку другого государя никому из них и в страшном сне не приснилось бы.
Князь зажег лампу, указал гостям на кресла у стола.
– Итак, ваше величество?
Луи тяжело вздохнул:
– Господин посланник, я намерен просить у вашего короля руки его дочери Радиславы.
Виталий сцепил руки в замок на животе и откинулся на спинку кресла.
– Луи, что стряслось? Сватовство не затевают среди ночи и в полной тайне, если к тому нет очень серьезных причин. К тому же Радислава – не разменная монетка. Его величество Егорий не настолько слаб, чтобы платить дочерью за политическую выгоду, и он вряд ли согласится на зятя, который не будет ее любить. А ты, не в обиду будь сказано…