На острие

– Дай взглянуть! – Мартель попытался взять конверт.

– Не дам, пока вы мне не заплатите. – Поэк, опередив Жан-Люка, убрал конверт с колен.

– Что там? – прорычал тот.

– Ваша жена. И один мужчина.

– Кто именно?

– Деньги.

Мартель испытывал огромное желание растереть сыщика в порошок и отнять конверт, но разум восторжествовал. То, что знал Поэк, может нанести Мартелю серьезный урон. Если заплатить, он будет держать рот на замке. Это самый простой путь.

Мартель вздохнул и выписал чек.

– Вот, получи.

Поэк улыбнулся, внимательно изучил чек, аккуратно свернул и сунул во внутренний карман. Лишь после этого он вручил Мартелю конверт, который тот немедленно схватил и принялся вскрывать пальцем. Его сердце бешено колотилось. Он замер. А стоит ли смотреть? В конверте находилось то, чего он больше всего опасался: доказательство неверности Черил. У него возникло сильное искушение сунуть конверт назад в руки Поэку и велеть ему убираться в Денвер. То, чего он не знает, не сможет его уничтожить. Не сможет уничтожить его брак.

Но он уже все знал. Услышанный им по телефону кашель в спальне был вполне реальным. Черил встречалась с другим мужчиной. Он знал, что это было и не закончилось. Он не чувствовал в себе сил избавиться от этого знания.

Мартель набрал полную грудь воздуха и открыл конверт. Там было не меньше дюжины фотографий Черил в обществе мужчины, которого он так хорошо знал.

Викрам!

– Когда сделаны снимки?

– В тот день, когда вы летали кататься на лыжах, и вчера после полудня в доме Викрама.

Мартель дважды просмотрел фотографии. Ни на одной из них не был запечатлен физический контакт, если не считать сомкнутых рук. Любовников не смогли застать в самый интимный момент, но даже двухмерные черно-белые снимки не оставляли сомнений в отношениях изображенных на них людей – об этом красноречиво говорили их взгляды.

Это было наихудшее, вызывающее самую острую боль проявление неверности.

– Уходите, – закрыв глаза, произнес Мартель. – Вы получили деньги, а теперь уходите.

– Вы не хотите, чтобы мы продолжили наблюдение? Не сомневаюсь, что смогу представить вам еще более убедительные доказательства. Дайте мне еще пару дней.

– Я же сказал, уходите!

Поэк ушел. Через несколько секунд его машина уже катила по плато в направлении Джексона. Мартель смотрел вслед удаляющемуся «бьюику». Последнее предложение сыщика выждать еще сорок восемь часов, чтобы получить более веские доказательства, его особенно разозлило. Ведь это означало, что, по мнению Поэка, Черил в ближайшие двое суток обязательно отправится в постель к Викраму.

Он просидел в машине полчаса, глядя на плато и на укутанный в облака Гранд-Тетон. Горы, которые он считал своими гигантскими друзьями, его предали. Они бесстрастно взирали, как его жена и его протеже наставляют ему рога.

Мартель страшно злился, и это была не простая вспышка гнева – вполне естественная после того что он увидел, – а медленный, постепенно разгорающийся огонь. Чья-то невидимая рука сжимала его внутренности, выворачивая их наизнанку. Он должен нанести ответный удар. Должен сразиться – с Викрамом, Черил, Японией, «Блумфилд-Вайс», Кальдером, Поэком. Одним словом, со всей этой бандой выродков. Он знал, что большинство людей просто сломались бы под тем неимоверным грузом, который обрушил на него мир. Большинство, но не Жан-Люк Мартель. Он один из самых могущественных инвесторов в мире. Нет – самый могущественный. Целые страны склонялись перед ним. Он не похож на других. Он может встать лицом к лицу со всем миром, дать ему бой и победить.

Мартель достал мобильный телефон, открыл крышку и позвонил в Киев.

Викрам должен получить то, что заслужил.

34

Кальдер и Сэнди остановились рядом с обшитым досками домом. Дом был выкрашен в бежевый цвет и стоял на улице, по обеим сторонам которой располагались такие же небольшие бежевые дома. Вдоль улицы росли деревья. Кальдер попросил водителя подождать. Они находились в Нью-Вестминстере – одном из предместий Ванкувера. Температура воздуха была чуть выше нуля, и в небе плыли тяжелые облака. В Ванкувере только что прошел дождь. Перелет из Джексон-Холл занял четыре часа, включая пересадку в Солт-Лейк-Сити. Такси они взяли в аэропорту.

Кальдеру показалось немного странным, что Сэнди решила лететь с ним в Канаду, но девушка с каждым днем нравилась ему все больше, и он опасался ее оттолкнуть, требуя разъяснений. Он не сомневался, что даже спустя год после смерти Джен Сэнди хотела узнать как можно больше о том, что случилось с подругой. Сэнди была женщиной решительной и жаждала справедливости ничуть не меньше, чем Кальдер. Но нравится ли ей быть рядом с ним так, как это нравится ему? Сказать наверняка он не мог. Сэнди одновременно могла быть дружелюбной и холодной, откровенной и сдержанной.

Кальдер посмотрел на нее, она ответила ему ободряющей улыбкой, и он нажал на кнопку звонка.

Дверь открыла невысокая женщина в сари. У нее была темная, почти черная, кожа.

– Не мог бы я поговорить с вашим братом? – спросил Кальдер, и женщина задумалась, не зная, как поступить. – Скажите ему, что это Алекс Кальдер. Я его друг.

– Все в порядке, Зита, – послышался голос, и через миг рядом с Зитой возник Перумаль. – Входи, Зеро.

Они прошли вслед за ним в гостиную, очень напоминавшую ту, которая была у Перумаля в Илинге, только без фотографий, цветов и курильницы.

– Значит, ты меня все-таки нашел, – произнес Перумаль, жестом приглашая неожиданных гостей присесть. Несмотря на то, что вот уже месяц он находился в безопасности, выглядел он немного напуганным. – Кто-нибудь еще обо мне знает?

– Только мы, – ответил Кальдер. – Познакомься с Сэнди Уотерхаус. Она – юрист и исключительно надежный человек. Мы с ней друзья.

Перумаль улыбнулся Сэнди, та ответила ему ослепительной улыбкой. Затем лицо Перумаля снова помрачнело.

– Как ты меня нашел?

– Мы с Сэнди обсуждали твое исчезновение. Вначале мы подумали, что ты покончил с собой, и это в сложившихся обстоятельствах было бы вполне объяснимо. Мы знали, что ты попал в беду. Кроме того, желание пару дней покататься на снегоходе абсолютно не соответствовало твоему характеру. Затем я понял, что, пока тебя считают мертвым, все твои неприятности остаются в прошлом. Но при этом действительно мертвым тебе быть вовсе не обязательно. Я подумал, что твое тело не нашли, возможно, потому, что его там вовсе и не было. Поэтому мы снова отправились к Нейту. Он поведал нам, как вы с ним проехали к ущелью. Оставив твой снегоход на склоне, Нейт с помощью своей машины вызвал лавину. Затем вы вдвоем укатили на его снегоходе, после чего он доставил тебя на грузовике в Канаду.

– До самого Калгари. Оттуда я на автобусе доехал до Ванкувера. До сих пор не могу поверить, что наш план сработал.

– Некоторые туристы вас тогда видели, но решили, что вы пара – мужчина и женщина. Копы искали вас в качестве свидетелей, но, не найдя, не удивились.

– Нейт никому больше об этом не говорил?

– Пока нет.

– Думаю, что он был вправе вам все рассказать. Я сказал, что плачу ему сразу десять тысяч и буду доплачивать каждые три месяца еще по пять, пока он держит язык за зубами. Но он заявил, что расскажет все как было, если его станут обвинять в убийстве.

– Как ты скрылся, я понял, – сказал Кальдер, – но каким образом ты ухитрился влипнуть в эти неприятности, мне до сих пор не ясно.

Перумаль вздохнул, поскреб подбородок и сказал:

– Все началось с массивной итальянской операции, которую проводил в прошлом году фонд «Тетон».

– Я так и думал, – заметил Кальдер. – Джен была каким-то образом с этим связана?

– О да!

– Поделись.

И Перумаль поделился.

Первым делом он поведал, как Викрам убедил его сфальсифицировать ревальвацию, пообещав новые, крупные сделки. К своему великому сожалению, Перумаль принял его предложение. Это осталось незамеченным. Перумаль существенно повысил свое реноме и получил крупный бонус за операции, проведенные им с фондом «Тетон», но все равно чувствовал себя несчастным.