Страница 31 из 50
— Подожди, я понимаю, что Аоки магические существа, вроде генохранителей, но неужели существовала сама возможность взлома внутренних хранов инфы?
— Нет, ну ты уже совсем плохо об университетчиках думаешь. Аоки обратились ко всем носящим их фамилию, а также к вассальным Дерри и Пресисам, входящим в семьи университетчиков, с ультиматумом — помощь Соболевым или отказ от фамилии. Все двадцать два человека решили, что приемная семья не стоит того, чтобы лишаться изначальной, и изнутри натаскали нам всякого разного.
— Да… — я была в легком шоке, вот и доверяй после этого приемным специалистам. Вдруг подумалось, а проверяли ли на самом деле Фроксы Синоби и Шур наши с Даниэлем разработки, или Криста и Аррен обошлись своими силами, призвав к проверке еще пару-тройку самых доверенных лиц? Даниэль, как это у нас часто бывает, догадался о ходе моих мыслей.
— Ага, и я о том же подумал.
— Знаешь, у кого мысли сходятся? У дураков, — отрезала я. Нечего даже намеками вспоминать о той теме в эфире.
— Это у русов — у дураков, а у нас — у заклятых половинок, — парировал братец.
— Что ты такой радостный?
— Ну так есть в чем покопаться! Заказывай, все исполню!
Я заказала список русов, купивших КИР-78, пусть у меня будет свой, заказала полную инфу по Раджу Фатхи, Вольнову, Йинао Тяню и Мейко за компанию. А также передвижение пузырей вчера ночью, хотя я и не ожидала, что будет что-то зафиксировано, в принципе, вынуть маячок, а потом его обратно вставить, для спеца-технаря труда не составит, но вдруг…
Мы договорились, что Даниэль будет сбрасывать инфу частями, по мере добывания.
Радж, как я и думала нигде не засветился, Вольнов был под легким подозрением, он как-то слишком профессионально повел себя в пьяной драке с евсами уложив запредельное число противников, это натолкнуло на мысли о том, что он, возможно, прошел спецобучение, но в разработку его университетчики не взяли. Зато, подумалось мне, участники или свидетели драки сделали выводы и действовали соответственно им, в результате имеется загубленная карьера разведчика Вольнова. После информации о русах шла приписка от Даниэля «Соболев стонет от восторга, боюсь к нему, такому возбужденному, и подходить…» Ну да, университетчики проворонили двух мелких шпионов, хотя был «звоночек» и можно было их раскрыть, уже одно это позволило бы Соболеву если не «закопать», то «прикопать» Осе и компанию. Потом сбросил список купивших КИР-78, да действительно, только русы. Даниэль расстарался и сбросил не только фамилии, но и место жительства, три человека жило на евсовской половине острова, еще два на условно нашей, но недалеко от евсов. Перезвонила Даниэлю, попросила поднять их контакты, есть ли у этих пятерых друзья-евсы, а также попросила уточнить, была ли проведена слепая вербовка Вольнова после допроса под веритас.
Следующей пришла информация о Тяне… От университетчиков — второе сословие, учится на врача-хирурга по общему профилю без специализации, нелюдим, ни с кем не поддерживает отношений, не является завсегдатаем баров и кафе. Информация от аналитиков семьи Фалько была куда интереснее. Ханьо Тянь был крупным чиновником ведавшим военным строительством и два года назад разразился скандал, нет, не так — произошла трагедия. Подчиненный Тяня за взятку принял какие-то некачественные комплектующие или еще что, но в результате этой мелочи был загублен весь проект и потрачены впустую огромные деньги. Виновного нашли, казнили, но виноватым был и сам Тянь. У хинов старший несет ответственность за действия своих подчиненных, перед старшим над собой. Он может как угодно контролировать подчиненных, потому что в конечном итоге за их ошибки придется расплачиваться ему, и так по всей вертикали власти. Тянь, ответственный за загубленный проект, покончил с собой, но это не спасло его семью, уж очень большим посчитали урон. Младшая дочка оказалась на момент раскрытия преступной халатности за пределами ХИ, двенадцатилетняя девочка обратилась в посольство РФ с просьбой о статусе беженца, ей не отказали, и вся эта история вышла за пределы Хинской империи. Отыгрались на двух оставшихся сыновьях, продав их с торгов в рабство, вырученные деньги, ничтожно малые в сравнении с ущербом, пошли в гашение этого самого ущерба, а чиновники по всей ХИ в который раз дали себе зарок не брать взяток и неусыпно контролировать всех подчиненных. Выкупил сыновей Ханьо Тяня уважаемый Ву Вэйхао, глава следственного отдела департамента внутренней безопасности, а говоря проще — Цепной пес Императора. Йинао на момент смерти отца был студентом второго курса медицинского университета, он смог поступить туда против воли отца, готовившего его к карьере военного. Младшему было пятнадцать, мальчишка был любимчиком отца, который его баловал и не муштровал, как старшего, он хотел быть художником и учился в художественном училище. В конце была приписка от Даниэля «Аккуратнее с Тянем, Вэйхао славится своим умением «ломать и перековывать».
Сколько за этими скупыми строчками инфы стояло боли, унижений и страха, я даже не берусь представить…
Даниэль сообщил, что да, Вольнову все-таки поставили «спящую установку», а контакты русов будут пробиваться еще час-полтора. Не видя смысла дальше сидеть в комнате и ждать, я отправилась к «Пивной кружке», вдруг кто-то из нашей, такой разношерстной, команды захочет со мной пообщаться перед сменой.
Я оказалась права, Тянь притаился в тени деревьев сидя просто на траве, с его позиции прекрасно просматривался служебный вход. Он услышал меня за десять шагов, хоть я старалась идти очень тихо.
— Привет, — улыбнулся он, обернувшись, — ты меня почти поймала.
Я смутилась такому радушному приему, в который раз всплыл вопрос, что ему от меня надо.
— Привет, меня ждешь?…
— Ну не напарника же твоего, мальчишку этого.
Я села рядышком, почти касаясь его плечом.
— О чем ты хотел поговорить? — спросила я.
Он молчал.
— Зачем ты показал? — вырвалось у меня.
— А ты уже узнала… — сам себе сказал он.
— Да, это попало в интер-масс-медиа и порывшись в архивах, можно много чего найти…
— Ты не поняла еще…
— Не поняла что?
Он улыбнулся и взял меня за руку, несмотря на то, что прикосновение было нежным, я напряглась в испуге, его обманчиво тонкие и изящные руки были очень сильны.
— Ты не должна была меня спасать. Это был мой шанс умереть так, чтобы никто не пострадал.
Угу, подумалось мне, никто, кроме синто.
— Но ты спасла меня, — продолжил он, — безоружная маленькая девушка… Кхан, с правильной речью…
Он нежно гладил мои пальцы, а я смотрела и ждала, когда его нежность сменится стальными клещами.
— Если бы я знала то, что знаю сейчас, я б не вмешалась, — сочла нужным сказать я. Значит по поводу Ли Квана он соврал, он просто искал смерти?
— Ты не поняла, я не упрекаю тебя. Я пытаюсь понять, почему судьба послала тебя, почему не дала умереть.
Надо сказать, что хины тоже верят в судьбу, но иначе чем синто. Мы с Судьбой играем, мы знаем, что ее формируют наши поступки и слова, что Судьба это не нечто неотвратимое и непонятное, а результат наших действий, сдобренный фактором икс, некоей неизвестной величиной, которая нам или помогает или противодействует. Мы не фаталисты, даже когда мы отдаемся Судьбе, рисуя ее знак на ладони, это не значит, что мы опускаем руки и ничего не делаем, это означает, что мы надеемся на ее благосклонность, на то, что Судьба не будет играть против нас.
А хины фаталисты и это помогает им примиряться с их, иногда очень страшной и безысходной, действительностью.
— Я тебе противен или ты меня боишься? — прервал молчание Тянь.
— Ты мне не противен, — четко ответила я.
— Не надо меня бояться, я не причиню тебе никакого вреда. Хейса, посмотри на меня…
Я оторвала взгляд он наших рук и посмотрела ему в лицо. Боль и голод, голод полного одиночества.
Прости… я этот голод не утолю… Я опустила глаза.