В стране слепых

Ред потер нос. «Выдвижение Тедди Рузвельта в вице-президенты». Так, кажется, было написано в перечне Френча? И Уолт предположительно записал эту операцию на счет Шестерки. Но Шестерка раскололась на две организации, как и Общество Бэббиджа. Значит…

– Одна из двух ваших группировок хотела проникнуть в правительство, – сказал он Чарли, – а другая нет.

Неудивительно, что они потеряли след дочернего общества, которое выделилось из Шестерки! Он был просто слишком заметен. Как на старой картинке-загадке, где охотник в лесу не видит никакой дичи, а зрителю видно, что стволы некоторых деревьев точь-в-точь похожи на чьи-то лапы.

– Это сейчас неважно, – отмахнулся Чарли. – Они всего лишь крохотная группа в правительстве и к тому же, должно быть, уже забыли большую часть того, что знали. Сейчас нам нужно что-то делать с европейцами, и поскорее.

– А почему, Чарлз? – спросил Детвейлер, совсем утонувший в глубоком кресле коричневой кожи.

Чарли принялся вертеть в пальцах пустой бокал.

– Четвертый вирус в системе Кеннисона был их – тот, который переписывал информацию в файл «К». Мы начали его отслеживать… – Он покачал головой.

– Это была ошибка. Не надо было будить спящего зверя. Когда мы обнаружили их вирус, они, видимо, обнаружили наш. Наша операция велась из Оберлина. Когда мы увидели, что секретность нарушена, мы смылись. – Он еще раз повернул бокал. – Двумя часами позже все здание было в огне.

Ред поежился.

– И они даже не попытались выяснить, кто вы? Вам надо было установить слежку за домом. Пустить хвосты за всяким, кто появится поблизости.

Чарли взглянул на него.

– Ты думаешь, мы дилетанты? Конечно, мы это сделали. Но никто из наших хвостов не вернулся. – Он хмуро посмотрел на свой бокал. – Единственное, что мы о них смогли узнать – через их вирус, – это то, что они называют себя «ОСФК».

– И что это означает? – спросила Бэррон.

Чарли не отрывал глаз от бокала, и Ред подумал, что исчезнувшие агенты были, наверное, его друзья. Нелегкая у нас все-таки жизнь. Ни с кем нельзя заводить дружбу – а как без этого? Лучше всего держать людей на расстоянии. Тогда, если придет время отправляться в Джексонвилл…

– «Общество социальной физики имени Кетле», – сказал Чарли наконец.

– Кегле? – переспросил Коллингвуд. Ред взглянул на него – он сидел белый как мел. – Кетле? О боже!

Ллуэлин озабоченно посмотрела на него.

– Что с вами, Джереми?

Коллингвуд низко опустил голову.

– Это моя вина. Моя вина. – Он поднял глаза. – Гвинн, что еще было в повестке дня того заседания, в день взрыва? Кроме математического доклада Джима?

– Только твое короткое сообщение про Кетле и Бокля… – Она осеклась и тихо произнесла: – Ох… – И еще раз повторила, как будто откуда-то издалека: – Ох…

Ред попался вперед.

– Погодите, давайте разберемся. Вы собирались сделать какое-то сообщение об Адольфе Кетле?

Коллингвуд кивнул.

– Да, после Джима. Если бы осталось время.

Ред откинулся назад и вытянулся так, что оперся затылком о спинку стула. Вполне возможно. Кетле пробовал заниматься «социальной физикой». Изучал статистические закономерности преступности и писал о них. Вызвал среди европейских интеллектуалов целую дискуссию о свободе воли и детерминизме. Не вдохновил ли он подражателей так же, как и Бэббидж? Жаль, что в свое время мы не присмотрелись повнимательнее к тому, что происходило в Европе. А все наше проклятое самодовольство!

– Я собирался сделать сообщение о связях между Кетле и Боклем, – продолжал Коллингвуд. Он поднял глаза, провел языком по губам и снова опустил голову. – Вы знаете, что Бокль умер скоропостижно? Он был еще молод.

– Вы ни в чем не виноваты, – сказала Ллуэлин. – Откуда вы могли знать?

На мгновение Реду пришла в голову дикая мысль – она хочет сказать, что Коллингвуд не виноват в смерти Бокля? Он растерянно взглянул сначала на нее, потом на него, прежде чем опомнился.

– Мы не можем с уверенностью утверждать, – сказал Вейн, – что группа была уничтожена с целью не дать ей коснуться Кегле.

Все переглянулись.

– Нет, не можем, – согласился Ред. – Но совпадение чертовски странное, а я никогда не любил совпадений. В этом стоит разобраться.

– Мы тоже так подумали, – сказал Чарли. – И когда Пенелопа рассказала нам…

– Пенелопа? – переспросила Ллуэлин. – Пенни Куик?

– Интересно, был ли во всей группе хоть один настоящий ученый? – задал вопрос Коллингвуд, ни к кому не обращаясь.

Ллуэлин пристально посмотрела на него.

– Мы все настоящие ученые, – сказала она, и Коллингвуд прикусил губу.

– Пенелопа рассказала нам, чем занимался Коллингвуд, – продолжал Чарли.

– Поэтому мы послали на заседание своих людей. Мы планировали захватить Коллингвуда и выяснить, что ему известно. После взрыва мы продолжали наблюдение, следили за больницей и установили слежку за вами, когда вы попробовали улизнуть. Остальное… – Он взглянул на забинтованную руку своего товарища. – Остальное вы знаете.

– Погодите минуту, – сказал Коллингвуд. – А разве не сестра вас предупредила?

– Какая сестра? Нет. Мы все время были снаружи, на автостоянке.

Коллингвуд и Ллуэлин рассказали про дежурную сестру в больнице. Ред заметил, как все забеспокоились. Если человек поддается программированию под гипнозом, то можно ли доверять кому бы то ни было?

«Сестра звонила в группу „К“, – решил Ред. – Это единственное разумное объяснение. Только оно все равно кажется не слишком разумным. Если группа „К“ действительно устроила взрыв в Денверском университете, у них там непременно должны были быть свои агенты. Но тогда почему группа „К“ не появилась, когда Коллингвуд и его товарищи удирали из больницы? Они беспощадны, они подложили бомбу, как только поняли, что группе может просто прийти в голову поинтересоваться Кетле. Что-то не похоже, чтобы они могли упустить Четырех Мушкетеров».

С двух сторон вокруг особняка Детвейлера шла веранда. Ред стоял на ней, облокотившись на перила и наслаждаясь прохладным ночным ветерком. Перед ним расстилались прекрасно ухоженные владения хозяина. Немного поодаль виднелась залитая лунным светом каменная лестница, которая вела вниз, в парк. Стены, окружавшей его, отсюда не было видно. Из темноты доносился собачий лай. Ред глубоко вдохнул ночной воздух и потер руки. Здесь, на северо-востоке, ночами совсем прохладно. Изо рта у него поднимался пар.

Огромная, рыжая луна опускалась в проплывавшие над горизонтом бурые облака. Ред подумал, что на ту же самую луну, может быть, сейчас смотрит в Сан-Франциско Сара. Мистическая связь. Нет, вряд ли. Она – человек разумный и сейчас, должно быть, уже в постели.

Он услышал сзади какой-то шорох и резко повернулся. Там стоял Джереми Коллингвуд, сунув руки в карманы.

– Прохладная ночь, – сказал он Реду.

Ред еще раз окинул взглядом парк.

– Да, скоро осень. Она приходит каждый год, но каждый год мы этого не ожидаем. Вся теплая одежда еще в кладовой, и приходится наспех ее доставать.

– Мне сказали, что вы пошли прогуляться.

Ред ткнул пальцем в темноту.

– Слышите, как собаки лают? Не люблю гулять в обществе доберманов. Как идет компьютерный поиск?

– Неплохо. Тот номер, который вам сообщил… Кто там, говорите, у вас на том конце модема?

Ред обернулся через плечо.

– Один паренек. Са… Глория Беннет зовет его Умником. Толковый парень. Хакер из хакеров.

Коллингвуд внимательно посмотрел на него, потом пожал плечами.

– Так вот, домашний адрес этой женщины, Говард, который он нам дал… В общем, в день появления распечатки из уличных телефонов-автоматов в Сан-Диего было сделано несколько звонков в Брюссель и Париж. На плане города они образуют аккуратный маленький кружок вокруг ее дома.

Ред кивнул. Этого он и ожидал. Хорошая идея пришла в голову Чарли – проделать кластерный анализ телефонных разговоров с франкоязычными странами и сопоставить их с событиями, последовавшими за появлением распечатки. Правда, найти корреляцию между данными о Морин Говард из файлов Ассоциации и результатами кластерного анализа, уже проведенного Шестеркой, оказалось не так просто: ни он, ни Чарли не хотели идти на риск привлечь внимание к базам данных друг друга. В конце концов они решили использовать нейтральную территорию – терминал в публичной библиотеке в Омахе.