Вентус

Джордан метнул в морфа камнем, промахнулся, повернулся и побежал за вторым. На небе творилось что-то несусветное. Звезды водили сумасшедший хоровод - но думать об этом было некогда.

- Беги! - крикнул Джордан и пнул второго морфа. Тамсин вскочила на ноги.

- Куда бежать?

- Вверх по склону! Заберись на опреснь! Живо! Перед ним теперь стояли оба морфа.

- Дай нам свой свет, - сказал первый морф.

- Ты должен подняться наверх, - сказал второй. Джордан закрыл глаза и раскинул руки в стороны.

- Камни, скалы, песок и пыль! Слушайте меня! Земля зарокотала в ответ.

- Горите! - крикнул юноша. - Горите под ногами у морфов!

А потом повернулся и во все лопатки помчался вверх по склону. Тамсин, задыхаясь, сидела на гладком белом боку опресня.

- Что нам делать? - спросила она, когда Джордан схватил ее за плечо и поднял.

- Если это не поможет… не знаю.

Он обнял ее, глядя, как вприпрыжку приближаются морфы.

Неожиданно из-под ног морфов повалил дым. Они остановились. Один стал прыгать с ноги на ногу. Отчетливо послышалась какая-то команда, отданная на нечеловеческом языке. Первый морф помчался вперед, потом нерешительно остановился и сделал шаг назад. Его лодыжку лизнул огненный язык.

- Пошли!

Джордан побежал обратно к укрытию и, не спуская с морфов глаз, схватил свои скудные пожитки. Первый морф, который застыл неподвижно, казалось, был цел и невредим. Он продолжал говорить на языке Ветров, и земля у него под ногами больше не дымилась.

Ноги второго морфа были объяты пламенем. Он пошатнулся и бухнулся на колени, подняв тучу пыли. Его руки, коснувшись земли, тоже занялись огнем. Несколько секунд морф размахивал в дыму руками, потом упал и покатился, превратившись в огненный шар.

- Где лошади? - крикнула Тамсин.

- Не знаю. Где они, Ка?

«Поблизости нет лошадей», - ответил Ветерок.

- Пошли!

Джордан побежал, огибая склон опресня. Быть может, лошади его обогнули?

- Посмотри на небо! - крикнула Тамсин.

Он глянул вверх и пошатнулся. На небе сиял клубок ослепительных линий и полыхал розоватый закат, причем уже не над горизонтом, а прямо над головой.

Тамсин с воплем помчалась вперед. Джордан рванул за ней.

Обогнув опреснь, они увидели приземистую темную фигуру. Кобыла все еще стояла на ногах, но лишь потому, что ноги у нее были в путах. Спина ее прогнулась, живот отвис и дрожал, словно капля росы, готовая сорваться с листка. Тамсин с Джорданом замедлили шаг.

Тамсин чмокнула губами. Обычно кобыла отзывалась на этот звук и прядала ушами. Джордан не видел, где у нее голова, возможно, потому, что лошадь ее опустила. В любом случае кобыла никак не откликнулась на зов хозяйки.

Джордан остановился в трех метрах - и вдруг понял, что у кобылы больше нет головы.

Тамсин тоже замерла. Потом поднесла руку к лицу и начала тихо, но яростно ругаться.

С одной стороны существа, в которое превратилась кобыла, свисал сморщенный мешок, с другой - тоже, только поменьше. Один из них мог быть ее шеей и головой, но вся плоть и жидкость из них были выкачаны в набухший живот. Кожа на животе разорвалась в нескольких местах, и оттуда на песок непрестанно капала кровь.

Кровь… Джордан поднял руки, и в свете странных сполохов увидел, что все они в темных пятнах. Он понюхал ладони.

- Черт! - Джордан схватил Тамсин за плечо. - Бежим! Скорее!

Не успела Тамсин повернуться, как живот того существа, что было когда-то кобылой, лопнул, словно перезревший фрукт. Оттуда хлынул фонтан крови, смешанной с полупереваренными органами, и двое новорожденных морфов свалились на землю.

Теперь четыре связанные ноги кобылы поддерживали пустой кожаный мешок, нависший, будто странный тент, над отфыркивающимися морфами. Один за другим они выбрались из кучи дымящейся требухи, открыли глаза и стали шарить взглядами во тьме, пока не узрели Джордана.

Юноша мчался во всю прыть. Его охватила паника - если поддаться ей, они с Тамсин погибнут. В небе полыхали зарницы. Морфы бежали следом, и Джордан знал, что фокусом с горящей землей он их больше не проведет.

- Ка! Поговори с опреснем! Нам нужно убежище. Прошу тебя!

Тамсин вскарабкалась на опреснь почти до половины. Казалось, она хочет залезть как можно выше - а может, просто бежала, не разбирая куда. Джордан поспешил за ней, стараясь не прислушиваться к хлюпающим шагам морфов за спиной.

Когда склон стал слишком крутым, Тамсин остановилась и пошатнулась, чуть не упав. Джордан подбежал к ней и выдохнул:

- Смотри! Видишь ту дверь? - Метрах в пяти ниже по склону тонкие линии образовывали квадрат. - Нужно заставить опресня открыть ее. Ка!

«Я попрошу».

Они побежали вниз к квадрату. Джордан увидел, что морф, которого он ранее задержал, гонится за ними с другой стороны склона. Двое морфов, уже научившиеся ходить, тоже приближались вслед за ним.

- Ка! Спроси поскорее!

«Я именно этим и занимаюсь. Встань на него».

Джордан шагнул на квадрат. Они находились на солидной высоте, и крутизна склона здесь была около сорока пяти градусов. Джордану пришлось присесть на корточки, чтобы удержать равновесие. Тамсин присела рядом с ним.

- И что нам делать теперь? - в панике вскрикнула девушка.

- А ничего, - отозвался Джордан, когда первый морф ступил за ними на квадрат.

Тут он полетел вниз - и, прежде чем тьма поглотила его, мельком увидел между звездами огненные столбы.

Здесь было совершенно темно, но в первую очередь Джордана поразила не тьма, а тишина.

Как-то в детстве, когда он бежал по лесу и пел, ему повстречался старик.

- Тебе нравится звук собственного голоса, да? - спросил старик, сморщив в улыбке лицо.

- Мне нравится музыка, - сказал Джордан. Мама учила его, что надо быть скромным.

- Мне тоже.

- Тогда почему ты не поешь? - выпалил Джордан и тут же смутился.

Старик не обиделся.

- Я слишком занят, - ответил он. - Я слушаю. Слушаю все время.

Джордан склонил голову набок.

- Я ничего не слышу.

- Нет, слышишь.

Старик заставил его услышать шорох ветра в листве, отдаленный птичий щебет, потрескивание веток под ногами.

- Все звуки - музыка, - сказал он. - В мире нет места, где не было бы звуков.

- Спорим, что есть?

- Ладно, - улыбнулся старик. - В таком случае вот тебе задание на неделю: найди тишину. Я остановился в «Конской голове». Когда найдешь тишину, приходи ко мне и я дам тебе медную монету.

Монету Джордан так и не получил. Странно, что сейчас он подумал именно об этом; а может, не так уж и странно, поскольку он наконец нашел тишину.

В воздухе был разлит острый запах, показавшийся очень знакомым… Но где же Тамсин? Джордан вздрогнул и попытался сесть, однако на грудь ему давил какой-то увесистый груз, и он так и остался лежать.

Она дышала медленно и мерно; голова ее покоилась у него на груди. Одна рука небрежно брошена вдоль его тела, другая, согнутая в локте, обхватила голову Джордана. Они лежали на припорошенной пылью поверхности, на ощупь напоминавшей керамическую шкуру опресня, присыпанную мельчайшим песком.

Джордан знал, что морфов тут нет, иначе они давно бы вскрыли ему череп и разворошили мозги в поисках имплантатов Армигера. Он представил, как эти твари поднимают его окровавленные мозги к небесам, к тому свету, что снисходил сверху, и поежился.

Джордан откинул голову назад, на холодный пол. Это была ошибка. Основание черепа пронзила острая боль. Быть может, морфы все-таки запустили пальцы к нему в мозги?

Он застонал и услышал собственный стон - но больше ни звука. Ни шороха листвы, ни потрескивания веток под ногами. Сосредоточившись, юноша услышал дыхание Тамсин. Нет, слышать он мог, но тем не менее не слышал; чего-то в его голове недоставало.

Недоставало Армигера.

От крика Тамсин вздрогнула всем телом.